Анастасия Романова - Искупление [СИ]

Мне стоило заговорить, рассказать правду, что, собственно, и произошло, но только через несколько часов, когда стемнело, а Мэрл вернулся с добычей: молодым оленем, уже освежёванным и выпотрошенным, подготовленным к поджариванию; оставалось только разрезать, и именно этим Диксоны и поспешили заняться, в то время как я поднялась с насиженного места у дерева и приблизилась к Рику, на руках которого безмятежно спала Джудит.

— Присоединяйся, — ласково предложил он, похлопав свободной ладонью по траве, — мы как раз обдумываем план.

— И о чём же? — настороженно уточнила я, но так и не присела, уже заранее догадавшись, что он ответит.

— Майкл и Бэт, — воодушевлённо отозвался Рик, и в душе моей вновь проснулось прежнее беспокойство, — они могут…

— Нет.

— Что? — Мэгги улыбнулась, но, по-видимому, уловив тоску в моих глазах, вмиг стала серьёзной и внимательной. — Шейлин?

Это оказалось тяжело. Воистину, так оно и было. Я буквально видела, как искорки надежды таят, растворяются в девичьих глазах, и с каждой секундой моего необоснованного молчания, лица слушателей становились мрачнее и угрюмее, будто бы они читали мысли. Ах, если бы всё было так просто! Нет мне пришлось заговорить, приоткрыть губы и тихо, едва слышно, вымолвить всего два слова, но сколько безвыходной боли выскользнуло вместе с ними!..

— Майкл и Бэт мертвы.

Ну, вот и всё, казалось бы, миссия на этом закончена, но не тут-то было. Мегги, показалось, не расслышала или сделала вид, что не поняла слов, и вот, уже через мгновение, привстав на колени и устремив на меня свои огромные глаза, тихо переспросила:

— Что? — Она обернулась и обратилась уже к Гленну: — Ты слышал? Как… — голос дрогнул, надломился, и у меня заслезились глаза. — Ты уверена?

— Я, Дэрил, Мэрл и Бэт. Мы были вместе какое-то время.

— Вчетвером? — уточнил Рик, наверное, тоже не до конца уловив суть моих слов. — Как долго?

— Почти с самого бегства их тюрьмы.

Все замолчали. Вокруг повисла удушающая тишина. И даже Дэрил обернулся. Я заметила краем глаза, что он выпрямился и замер неподалёку, прислушиваясь к разговору, но не поспешил вмешаться, подтвердить мои слова, и лишь только, когда Рик вопрошающе взглянул на него, легонько качнул головой, а затем поспешно отвернулся. Ему было больно. Да, и я знала об этом, но сосредоточилась на рассказе, впопыхах поведала о встрече с Майклом на поляне, о своих чувствах; едва сдерживая слезы и обхватив руками плечи, попыталась внятно описать местоположение могил, но одного робкого взгляда на Мегги хватило, чтобы разрыдаться. Я снова всё пережила, и, показалось, что внутри уж нет ни одного живого места, душа словно была заклеймена шрамами и невидимыми царапинами. Боль — её стало слишком много в моей жизни — дерущая, невыносимая и такая реальная!..

— Ладно, тише, — прошептал Рик.

Сквозь пелену слёз, я увидела, как он передал Джудит в руки Карла и, поднявшись на ноги, снова заключил меня в свои объятия. И, да, это сработало. Постепенно стало легче и спокойнее, от сердца отлегло, а плечи больше не сдавливал груз неоспоримой ответственности. Боль притупилась, стала менее ощутимой, однако была по-прежнему яркой. Она ослепила нас в молчаливой скорби. Никто не разговаривал. И только громкие всхлипывания Мегги нарушали тишину.

— Сначала отец, а потом сестра, — сбивчиво прошептала она, сражённая невосполнимыми потерями. — Как же теперь жить? Где взять силы?!

— Всё будет хорошо, — дрожащим голосом отозвался Гленн.

Он повторял эту фразу, пытался утешить возлюбленную, но никаким словам было не под силу восполнить утрату. Я это понимала, впрочем, как и Рик. Он достойно принял смерть Майкла, хоть и вздрогнул несколько раз, но всё-таки выстоял, не впал в задумчивость, не отдалился, ни то, что Дэрил.

— Мы справимся, — тихо пообещал дядя прямо на ухо, прежде чем поцеловал в лоб и немного отстранился, — непременно. Вы живы, и это главное.

— Спасибо, — с благодарностью ответила я, — так важно знать, что…

Приглушённый свист Мэрла заставил замолчать и обернуться.

— В чём дело?.. — обрывисто спросил Рик, но старший Диксон прижал указательный палец к губам, и по его настороженному взгляду я поняла, беды не миновать.

Это был плохой знак. Дэрил и Мэрл отличались особым вниманием, поэтому и могли заметить какое-то движение или уловить посторонний звук. Я отдалилась от Рика и вытащила нож из набедренной кобуры. Нет, это было не к добру. Да и тишина нагнетала и без того напряжённую обстановку. Многие тоже поднялись с насиженных мест. Рик вооружился своим револьвером, а Карл отошёл подальше, к оврагу, вместе с Тайризом и Сашей, предусмотрительно уберегая малышку от возможной опасности.

Мы стали слушать; настороженно оглядывались, всматривались в полумрак, но до поры до времени не замечали ничего странного. Да, ровно до того самого момента, пока не прогремела первая автоматная очередь; предупредительная, но ненадолго. Я даже ахнуть не успела, как, откуда ни возьмись, посыпались выстрелы.

— На землю, быстро! — велел Рик, но я не успела сориентироваться.

И вместо того чтобы откликнуться, прислушаться к словам родного дяди, закрыла голову руками и сорвалась с места, ринувшись в сторону тех самых деревьев, вблизи которых и просидела почти весь вечер. Думать было некогда, ведь среди нападавших в глаза бросился всего один, главный и весьма противоречивый человек, которого я когда-либо встречала на своём пути — Филип Блейк. Губернатор и его люди всё-таки нашли нас именно в тот самый момент, когда всем удалось спастись из Терминуса. Безумный, длинный, ужасный день!.. И не было ему конца и края. Эта жизнь будто высасывала все соки, выжимала силы! Но никто не сдавался. Да и я не опускала рук!

Выстрелы, крики, плач ребёнка. Джудит проснулась от громкого шума!.. Я обернулась, но не смогла разглядеть Карла или Сашу. Тайриз схлестнулся в схватке с одним из солдат, Рик оборонялся рядом с Мишонн, а остальных буквально разбросало по лесу, в том числе и меня. Опять пришлось бежать. Огнестрельного оружия не было, поэтому я попыталась укрыться спрятаться где-то за кустами, но тут на пути возник первый ходячий; пришлось быстро свильнуть налево и замереть, прижавшись к стволу дерева, в молчаливых молитвах об очередном спасении. Ах, этот мир! Он зачерствел, стал куда опаснее и безумнее, чем прежде. А мы всего лишь пытались выжить, защититься не только от мертвецов, но и от людей.

15 июня

Дорогой дневник!

Я пережила это, сама не знаю как, но справилась, и потеряла многих. Прошло уже несколько недель, но душа до сих пор болит, она мечется в грудной клетке, и нет ей покоя ни днём, ни ночью!.. И некому рассказать. Никто не поймёт этого, нет. Они осудят — да! И даже Рик. Но Дэрил!.. Нет, наверное, пришло время, когда я, наконец, смогу выговориться, хотя бы здесь, на страницах блокнота, провалявшегося в бардачке машины.