Галина Чередий - Суккуб в квадрате [СИ]

Занавес упал и я больше не могу сдерживать себя. Может быть потом. Когда мы хоть чуть-чуть насытимся друг другом, когда все не будет так невыносимо остро, я позволю ей опять поиграть, изучая моё тело. Но что-то мне подсказывает что это будет ой как не скоро.

Юля удивленно охает когда я резко подхватываю её и прижимаю к себе вынуждая обхватить меня ногами. Впиваюсь в её губы жадно, с дичайшим голодом. Сминаю их, вынуждая таять в моих руках. Отрываюсь лишь на короткие мгновенья для того что бы позволить нам дышать и поймать хныкающие стоны трущейся об меня Юли. И это давление и влажное тепло её лона на мой член даже через слои разделяющей нас ткани чуть не довели меня до разрядки за те несколько шагов что я нес её к кровати.

Бросаю Юлю на постель и начинаю судорожно освобождать наши тела от одежды. Буквально вытряхиваю Юлю из её узких джинс, матеря вслух того долбанного дизайнера что придумал эту модель. Мне плевать насколько не романтично это все выглядит, потому что я уже дошёл до точки плавления металла и мне вообще не понятно почему мои собственные джинсы и боксеры до сих пор не вспыхнули и не осыпались пеплом. Потому самому себе я сейчас кажусь каким то раскаленным до красна чуваком, со стояком жестким как железный прут. Юлю кажется тоже совершенно не смущает то что я веду себя как обезумевший от похоти неандерталец и она тихонько хихикает, наблюдая за моим эпохальным сражением с нашей одеждой. И мне так охрененно нравиться это тихое хихиканье моей ведьмочки. Один из самых сексуальных звуков которые мне только приходилось слышать, впрочем как любой что она издает.

Когда я наконец избавляюсь от собственной одежды степень моей готовности можно определить как супер-мега — исключительную. Если добавить еще хоть каплю готовности то это превысит критическую массу и я взорвусь, уничтожив все вокруг и соседний город.

Юля лежит передо мной, обнаженная, открытая для моих глаз, губ, языка и члена. Она так красива что у меня просто всё скручивается внутри от сладостного восхищения сплетенного с острым страхом что она может сейчас просто исчезнуть, раствориться в воздухе как моя болезненная фантазия. И я хочу буквально наброситься на неё сию же секунду, прижать своим телом к матрасу, что бы убедиться что она уже никуда не денется.

Но в этот момент натыкаюсь на восхищенный взгляд моей ведьмочки и просто замираю на месте. Глаза Юли скользят по моему обнаженному телу, настолько ощутимо что мне кажется что я опять чувствую её руки и рот на своей коже. А восхищение в глазах заставляет мою грудь расшириться до предела от первобытной гордости. Я знаю что не урод и нравлюсь женщинам, но взгляд моей девочки заставляет меня наполниться такой самодовольной чисто мужской гордостью, что хочется начать бить себя в грудь и вопить заявляя о своей исключительности.

Юля опускает глаза к моей тяжелой, налитой кровью пульсирующей плоти и облизывает губы. От картин что вспыхнули в моем воспаленном мозгу от этого движения я рычу и прихожу в настоящее неистовство. Все кончилось моё терпение!

Я вжимаю Юлю своим телом в матрас беспорядочно и жадно целую и прикусываю губы, шею, ключицы, грудь, живот моей женщины, заставляя извиваться, стонать и всхлипывать, умолять. Хочу заклеймить своими прикосновениями каждый сантиметр этой восхитительной кожи, хочу видеть на ней свои отметины и завтра и всегда. Я знаю насколько это желание примитивно, но уже просто не могу ему противиться.

Когда я добираюсь своим ртом до её лона Юля уже просто истекает влагой и громко стонет почти беспрерывно. А когда я вторгаюсь в неё пальцами, одновременно накрывая ртом Юля выгибается, становясь жесткой, выгнутой дугой и так сильно пульсирует вокруг моих пальцев, крича хрипло и отчаянно.

Я даю ей несколько секунд и веду её снова к вершине, упиваясь вкусом и жаркой пульсирующей влажностью вокруг моих пальцев. Юля хнычет, говорит что она больше не может, просит остановиться и пощадить. Но я плохой и жестокий инкуб и я не дам ей коснуться земли. Мои собственные бедра дергаются в такт Юлиным сокращениям и я трусь членом об матрас просто не в силах уже быть неподвижным.

Когда Юля начинает напрягаться и пульсировать снова вокруг моих пальцев я наконец отпускаю себя. Вхожу в неё плавным движением на всю глубину и стону в голос вместе с ней, ощущая на себе все эти сладостные судороги её внутренних мышц.

Смотрю на мою ведьму. Прямо сейчас её лицо пылает, дыхание такое бурное, глаза затянуты поволокой наслаждения. Она просто прекрасна сейчас. Всегда.

— Я люблю тебя, — эти слова вырываются из меня так же естественно как дыхание.

— Я люблю тебя и буду любить всегда, — шепчу и знаю что это правда.

Делаю первое движение продолжая шептать моей ведьмочке что люблю, что хочу до безумия, что мне так безумно хорошо, что я готов кричать об этом на весь мир, о том что мне никогда не будет достаточно и я не смогу остановиться, ни сейчас и никогда.

Юля обхватывает меня своими гладкими бедрами и воткнув пятки в мою задницу понуждает двигаться еще быстрее и жестче, встречая каждое моё движение, двигаясь со мной в совершенной гармонии. Когда я начинаю ощущать как поток огня начинает сползать вниз по моему позвоночнику предвещая оргазм, Юля словно почувствовав это распахивает прикрытые в наслаждении глаза и хрипло шепчет.

— Отпусти себя. Хочу тебя всего. Сейчас!

И это окончательно срывает мне крышу. Я врезаюсь в неё в таком диком темпе что от каждого движения её тело скользит вверх по простыням. Все для меня сливается воедино- мои неистовые движения, ощущение поглощающего меня тела подо мной, влажные звуки контакта наших тел, наши общие стоны и громкий стук кровати об стену, сладкий запах секса и пота. Раскаленное наслаждение прокатилось по моему телу и наконец с ревом вырвалось из меня тяжелыми, сладостными волнами выплескиваясь в тело Юли, выгнувшееся и сжавшееся мне навстречу в отчаянной попытке принять меня как можно глубже и удержать навечно. Мозг вспыхнул и перегорел, не в силах выдержать этого запредельного наслаждения. Тело обмякло, потеряв управление и я рухнул на мою девочку, делая контакт наших насквозь мокрых тел полным. Совершенным.

Я попытался направить последний проблеск своих сил что бы освободить Юлю от своего нелегкого тела, но она не разжала своих рук обернутых вокруг меня и прошептала «Останься».

Останься! Одно простое слово и меня окончательно накрывает. Вот теперь я действительно знаю что означает слово «Счастье». Лежа сейчас весь мокрый и обессиленный, почти лишенный дыхания и без единой мысли в голове я наполнен им до самых краев.

Я скольжу губами по щеке Юли и она встречает мои губы своими и мы так и лежим, смешивая наши дыхания, едва касаясь губами и плотно прижавшись телами, и сплетясь нашими сущностями и душами в такой крепкий клубок что нас больше не разделить и не распутать.