Галина Чередий - Суккуб в квадрате [СИ]

— Скажи но разве когда твоя мама умерла у вас с Лизой совсем никого не осталось? Ни бабушек, ни дедушек, ни других родственников?

— Почему же остались. Может и сейчас еще живы. Но понимаешь ли мамины родители они очень религиозны. И для них рождение дочери с даром это было как кара небесная за их грехи. Именно так они её и воспринимали. Видимо грехи были немалые. А кто ж захочет ежедневно видеть напоминание о своих ошибках и грехах? Вот они тоже не захотели и как только дар проснулся практически сдали её на растерзание всяким там мозгоправам. А потом и вовсе отказались. А мы с Лизкой им тем более никуда не упирались, мало того что рожденные вне брака, так еще и скорее всего дар унаследовали. Я ведь лет в десять влезла в базу данных и узнала о них все. Но тогда еще глупая была, думала может если они увидят нас с Лизкой то полюбят и заберут из интерната. Вот и сбежала и Лизку с собой потянула. Неделю бомжевали пока добирались.

Я остановилась, потому что горло стиснули тиски боли. Нет я не заплачу! Поклялась себе никогда из за этого больше не плакать. Ленар обнял меня еще крепче, словно наполняя моё тело своим теплом и сочувствием. И впервые чужое сочувствие не вызвало у меня отторжения или злости. Может потому что впервые оно было искренним.

— Мы нашли. В деревне они жили. Мне тогда показалось что нам даже рады. Вымыли, накормили и уложили спать. А утром нас разбудили наставники и стали запихивать в машину. Лизка ничего и не поняла, плакала просто. А я кричала, просила что бы бабушка нас забрала, что нам там плохо. Дед вообще и не вышел даже. А бабка сказала «Заберите от нас это отродье!». И пошла весь дом святой водой кропить.

Ленар ничего не говорил, и я ему за это была очень благодарна. Когда только мои эмоции схлынули и я хотела отстраниться, он поцеловал меня в макушку и прошептал.

— Ты моё сокровище, Юля. Самое ценное что может быть. Никому я больше не дам тебя обидеть. Никогда больше не будешь одинокой. Только не оставляй меня сама. А Лизу мы к себе заберем. Будет тут жить.

— Ей учиться надо! Это меня когда узнают правду вышвырнут со свистом. А ей обязательно доучиться нужно. И еще тут Лиам.

— Ну так и пусть учиться. Я просто стану её покровителем официально и никто не сможет её больше обидеть. А Лиам. Юль тебе не кажется что это уже не твоё и моё дело.

— Много ты понимаешь!

— Может и не много. Но у них может что-то получиться. Что то настоящее. И не тебе и не мне этому противиться.

— Ладно замнем для ясности. Дальше видно будет.

Когда мы выбирались из машины перед клубом Мирчи Ленар в очередной, наверное тысяча первый раз одарил меня многозначительным взглядом обещавшим скорую и болезненную смерть всем на кого я посмотрю. Честное слово я каждый раз думала разозлиться и послать этого Отелло, но за кровожадным взглядом сразу же следовал такой молящий и обеспокоенный что злость моя тут же таяла.

Вот пойди разбери этих мужиков будь он хоть сто раз инкубы и хоть тысячу самоуверенными мачо снаружи. Такое впечатление что где то внутри все равно притаился маленький мальчик который до дрожи боится, что любимую игрушку в любой момент могут отнять или она сама сбежит к другому. Хотя я конечно могу ошибаться, не настолько я еще хорошо чувствую его эмоции. Хотя больше мне бы и не хотелось, потому что уже сейчас я ощущаю что эмоции Ленара меняют меня и моё восприятие окружающего. Мало мне было суккубской половины с которой мы были в вечном разладе, так нет еще и это. Причем если с собственным суккубом у меня получалось вступать в открытый конфликт интересов так сказать и частенько забивать на её мнение, то тут все было гораздо сложнее. Оказывается я почему то больше не могу спокойно выносить когда мои слова и действия причиняют Ленару боль. Это был еще один новый и незнакомый для меня опыт. Прям неделя открытий и откровений, блин! Раздражение привычной волной поднялось внутри, но в этот момент ладонь Ленара легла на моё плечо и он вопросительно заглянул мне в глаза.

Вот же черт как неудобно когда твои эмоции связаны с кем то другим! Даже разозлиться нельзя в собственное удовольствие, что бы тут же не встретить обеспокоенный взгляд.

— Все нормально — отмахнулась я. — Я просто немного злюсь! И это для меня нормально, Ленар. Так что привыкай.

— А я и не жалуюсь. — ухмыльнулся Ленар и обнял меня за талию, прижав к своему боку.

С нами в клуб как обычно поехали Ринар и Алед. Они как я понимаю теперь будут моими вечными тенями. Перед выездом Ленар вручил мне новенький навороченный телефон и я перекинула на него всю информацию со своей развалюхи и сразу же набрала Лизку. Она хотела ломануться в клуб, что бы мы могли увидеться, но я ей запретила. Нечего по вечерам одной шастать. Тем более на завтра у нас с Ленаром был запланирован визит к этой стерве Катарине что бы расторгнуть договор и оформить опекунство Ленара над Лизкой до конца обучения.

Я улыбнулась, от того что в душе зародилось что-то …теплое. Что то приносящее радость. Эх Юля неужели и в твоей жизни наконец начинает происходить что-то хорошее? Ленар крепче прижал меня и ко мне пришла волна тепла от него. Вот блин зараза! Смогу ли я привыкнуть к тому что мои эмоции теперь не только мои!

Клуб как обычно встретил меня давящей на мозг музыкой, запахом алкоголя, сигарет и чужой похоти. Я привычно напряглась и стала задерживать дыхание и закрываться эмоционально от всего этого, как вдруг поняла что мне нет до этого дела. Это было странно. Я даже с шага сбилась, прислушиваясь к своим новым ощущениям. А точнее к их отсутствию. Это было похоже на то что все что раньше угнетало меня и будило голод моей темной стороны словно отгородили от меня толстым стеклом. Я все видела, различала отчетливо и в малейших подробностях, но при этом совершенно без усилий оставалась отстранённой. Моя суккубская половина даже не шевельнулась. Я не смогла скрыть удивленного взгляда когда посмотрела на Ленара.

— Я говорил тебе! — самодовольно усмехнулся он — Все изменилось, Юля. И не только для меня, но и как я вижу для тебя.

— И ты этому рад как я понимаю?

— Ты даже не представляешь насколько! — и этот чокнутый схватил меня и приподняв над полом впился в губы так как будто голодал сто лет.

На меня нахлынула волна его щенячьей радости, которая с каждой секундой этого жадного поцелуя стремительно переплавлялась в столь же неукротимое вожделение, накрывая и моё сознание, утаскивая за собой. Моя суккубская половина тут же выскочила как черт из табакерки, устремляясь навстречу сущности Ленара, так словно в моих губах была специальная кнопка для её пружины. Я отвечала на его поцелуй с не меньшей жаждой и вскоре мы уже оба не соображали где мы и что вокруг.