chate - Шрамы души и тела [СИ]

— Ты… — некоторое время мужчина помолчал, словно колебался, говорить или нет, но все же решился, — ты приедешь еще?

— Да, — Шун в отличие от него не сомневался в правильности своего решения ни на минуту. — Только ты заранее предупреждай. Как сегодня.

— Я понимаю. Спасибо. — Пальцы скользнули по лицу, очерчивая контур подбородка. — Дир, проводи гостя.

И снова знакомая карета повезла Шуна к борделю, где дракон расплатился с хозяйкой деньгами таинственного мужчины, добавив от себя мешочек не менее увесистый.

— Желаете продлить наш договор? — спросила женщина, удерживая на ладони полученные деньги.

— Да. Я буду ждать. Если вдруг меня не окажется дома, пусть мальчик подсунет записку под дверь.

— Как пожелаете, господин. Счастливой ночи.

— Благодарю, — ответил Шун и поспешил домой, чтобы выложить на холст роящиеся в голове мысли и чувства, так что пришедший на следующий день полуэльф увидел на мольберте новую картину: сокол в путах и украшенном драгоценностями колпачке сидит на перчатке охотника. Вторая рука мужчины тянется к нему, чтобы освободить птицу, и сокол это словно чувствует.

— Ты не перестаешь удивлять меня, друг мой, — тихо произнес полуэльф, прикасаясь пальцами к картине. Ветер ерошит перья птицы. Сокол шевелится, переступает по перчатке, чуть раскрывая крылья, выражая готовность взлететь, как только хозяин подарит ему свободу, пусть и мнимую. Клюв его чуть приоткрывается, словно сокол вот-вот закричит, бросая вызов всему миру.

— Знаешь, Шун, если бы я не был по девочкам, я бы тебя поцеловал. Честное слово.

— Обойдусь я без твоих поцелуев, — фыркнул дракон, — к тому же я не люблю рыжих.

— Я не рыжий. Я медный, — Леирзиль притворно закипел от возмущения, а Шун засмеялся, скрестив руки на груди, и снова полуэльф открыл удивленно рот. — Я еще ни разу не видел, чтобы ты по-настоящему смеялся. Что произошло?

— Я и сам не очень понимаю, Лизи. Но как только разберусь, ты обо всем узнаешь одним из первых.

— Господин, Вам записка от хозяйки, — все тот же мальчишка протянул Шуну сложенную записку, за которую вновь получил монетку и убежал, сверкая босыми пятками, пока дракон спешно разворачивал принесенное ему короткое послание.

«Семь часов».

Коротко и ясно. А главное, что со свидания прошел всего один день, и таинственный мужчина вновь хочет его видеть. Сердце учащенно забилось в груди, и глубоко внутри разгорелись радость и предвкушение встречи. Шун посмотрел на часы и тяжело вздохнул, потому что ему надо ждать еще три часа до назначенного времени.

— Правду говорят, тяжелее всего ждать и догонять.

— Кого это ты собрался ждать и догонять? — поинтересовался любопытный полукровка, забежавший к другу на обед, потом оставшийся на бокальчик вина, да так и застрявший в гостиной Шуна, наслаждаясь теплом горящего камина.

— Не догонять, а выгонять. Тебя. У меня скоро важное свидание, для которого мне надо подготовиться.

— Ага, тут попахивает любовной интрижкой, — ехидно улыбаясь, эльф потер ладони, явно собираясь начать расспросы.

— Лизи, нет, — голос Шуна был тверд, глаза прищурены, а это значит, что шутить с ним становится небезопасно.

— Понял, не дурак.

— Дурак бы не понял. Прошу на выход.

Полуэльф, уходя, все-таки успел отпустить шутку о спешащем на свидание парне и вечно опаздывающей девушке, но Шун уже не обращал на него внимания, предвкушая новую встречу.

К борделю Шун явился на полчаса раньше, не в силах сдержать нетерпение, и теперь нервно расхаживал по отведенной ему комнате, поминутно выглядывая в окно, не появилась ли знакомая карета.

Часы как раз начали отбивать время, когда за окном раздался оклик, и карета замерла, ожидая своего пассажира. Шун устремился наружу, едва не забыв свою роль и необходимость прятать глаза, чтобы поскорее подставить голову под кожаную маску. И снова дракон сел в карету, увозящую его к тому, о ком он не мог не думать все эти дни.

Шун был настолько увлечен мечтами о предстоящей встрече, что не сразу заметил остановку кареты. Только когда дверь кареты скрипнула, открываясь, он понял, что у них произошла незапланированная остановка, ведь, судя по ощущениям дракона, они даже средний район еще не покинули.

— Что-то случилось? — Шун безошибочно повернулся лицом к слуге, стоявшему у приоткрытой дверцы.

— Мне поговорить с тобой надо, — отрывисто бросил слуга, забираясь в карету.

— О чем?

— О господине. Ты… я тебя уже третий раз к нему везу. Остальные не соглашались приезжать больше одного раза, да и тогда кривились от отвращения, поняв, что он… обезображен.

— Ты о шрамах на его теле?

— Да. Он очень страдает от этого, но если ты делаешь это только из-за денег, пожалуйста, откажись. Когда он узнает, что неприятен тебе, так же как и им всем, ему будет намного больнее. Лучше уж сейчас. Пока еще можно что-то изменить.

Преданность слуги своему господину умилила Шуна, но задержка начала раздражать, к тому же дракон очень не любил объяснять кому-то свои поступки, и уж тем более не собирался открывать перед чужим человеком свою душу.

— Я сам не очень понимаю, чем меня так привлекает твой хозяин, но могу тебя уверить, что деньги — это последнее, что меня в нем заинтересовало.

— Неужели шлюхам так много платят?

— Шлюхам — нет, а мне — да. Так что в деньгах я точно не нуждаюсь. А теперь, Дир, поехали. Твой хозяин уже ждет меня.

— Хорошо, — слуга вылез из кареты, но дверцу не захлопнул, а замялся возле нее, явно не зная, как высказать свою просьбу.

— Я не расскажу ему о нашем разговоре, — Шун чуть улыбнулся, услышав облегченный выдох. Дверца захлопнулась, карета чуть качнулась, когда слуга забирался на козлы, и вот копыта лошадей резво застучали по мостовой, унося дракона на долгожданное свидание.

Сто восемнадцать шагов и тридцать шесть ступенек — это так мало и одновременно так много, когда хочется бежать, а приходится идти. Шун чувствовал, как сердце в его груди бьется пойманной птичкой, желая как можно скорее оказаться там, за дверями, в которые стучится слуга, ожидая разрешения ввести гостя в хозяйскую комнату.

«А может, не хозяйскую?» На миг дыхание Шуна прервалось, когда он представил себе, что тот человек, который так запал ему в душу, принимает его не в своей комнате, а в какой-то безликой спальне для гостей, не желая марать господскую кровать присутствием оплаченной шлюхи, даже если эта шлюха играет роль актива. От подобных мыслей становится больно, и захотелось задать вопрос слуге, интересуясь, чья это комната, но разрешение господина уже получено, и дракона вводят в комнату.

Медленно раздеваясь, Шун продолжал мучиться вопросом о принадлежности кровати, на которой ему предстояло заниматься сексом. На мгновение вспыхнуло желание послать всех и уйти, но он подавил минутную слабость, размышляя о том, как узнать правду. Задать вопрос? Но хозяину может не понравиться, что его об этом спрашивают, и тогда их встречи прекратятся, а Шуну очень не хотелось расставаться с этой тайной, по крайней мере, пока.