Ирина Смирнова - Кот под кринолином [СИ]

Я даже воскликнуть не успел, как меня… облизали. Я замер, как мышь под веником, принимая нежданные знаки внимания.

Мой мир снова подскочил и перевернулся с ног на голову. Только пока еще непонятно, в какую сторону.

Винсент.

Язык большой кошки был шершавый. В такие моменты начинаешь понимать своих партнерш, что пищали от одного намека на частичную трансформацию. Вам когда-нибудь водили по лицу наждачной бумагой? Ощущения примерно те же. только еще и мокро. Одно хорошо, от тяжелых мыслей такая встряска для кожи отвлекает очень успешно. А уж попытка представить возможный бардак на так тщательно вылизанной голове на некоторое время даже вызывает улыбку. Корова лизнула? Не-е-е, корова раз лизнула и оставила, а вот представители кошачьего семейства делают это со всей возможной тщательностью.

Незаметно куда-то пропал Его Величество, но раз леди не испытывает беспокойства, то и мне излишних телодвижений делать не стоит. Наверное, пошел обследовать окрестности на предмет затаившихся врагов или возможных средств передвижения, то есть лошадей. Но, окидывая взглядом кровавую мясорубку и вдыхая густой запах крови и смерти, могу с уверенностью сказать: лошадей найти не удастся.

Дворцовые, скорее всего, уже на полпути домой, да и личные скакуны всегда убегают подальше от места бойни. Их не в чем упрекнуть: у травоядных это один из основных инстинктов. Именно благодаря ему они еще выживают.

А вот хищница, которой сейчас являлась королева, явно находила в этой картине что-то умиротворяющее. Враги жестоко повержены, союзники проявляют дружелюбие или, в моем случае, смирение. Мне слишком тяжело было представить Ее Величество получающей удовольствие от данной ситуации, поэтому сейчас ею явно больше руководит зверь. Видимо, этот оборот — первый.

Подтверждая мои предположения, тигрица зевнула, демонстрируя немаленький оскал, и постаралась свернуться вокруг меня поудобнее, засыпая. Нет-нет-нет, вот этого не надо! Если леди сейчас заснёт в своём диком облике, то потом очень трудно будет вернуть изначальный. А по поводу женщин у меня совсем нет никакой информации — возможно, это обернется чем и похуже!

— Ваше Величество, прошу, не спите! — надеюсь, ее человеческий разум еще в состоянии меня услышать. — Сейчас не время отдыхать, — не хочу пугать королеву возможными последствиями, так что ограничимся этой причиной.

— Мр-р-р? — тигрица приоткрыла один глаз и потерлась об меня мордой, но тут же опять попыталась пристроить голову мне на колени.

— Леди?.. — М-да, неужели зверь уже заменил человека? Тогда попробуем так: — Враг, плохой зверь слишком близко, э… старшая мать, — кажется, так зовется самка вожака. — Слишком опасен чужой зверь, а Его Вели… вожак ранен, останемся — смерть стае… прайду.

— Какой зверь? — внезапно раздался голос Ее Величества. Конечно, большая кошка не может произнести человеческие слова, не то строение пасти. Но королева все же не просто тигрица, она трехликая, и мысленный разговор, скорее всего, одно из врожденных умений ее дикой формы. — Нет тут других зверей поблизости. Мур-р-р-р… Котенок голоден?

— Сейчас никого нет, — не стал спорить я. — Но придут очень быстро. Порталы… злую магию используют. И… — невольно взглянул на картинно разложенные по земле внутренности одного из нападающих, — я не голоден.

На удивление вовремя зашуршали кусты, и я впервые был рад появлению короля. А лицо, скривившееся при виде нас, скорее от зависти, чем от ненависти, было уж совсем как бальзам на душу. На поводу за ним, ожидаемо, аккуратно переступал копытами лишь его конь. Он нервно прядал ушами и раздувал ноздри, но, как и любой хорошо обученный боевой жеребец, не смел покинуть хозяина до его смерти. В случае же оной эти лошадки галопом неслись в конюшню, как последняя посмертная весточка. Рот невольно попытался расплыться в улыбке, но я постарался не светиться, а сделать вид, что вот сейчас чертовки занят попытками растормошить дикую кошку.

— Ваше Величество! — м-да, а рычать на вашу благоверную я бы сейчас не рекомендовал, а то, судя по мгновенно напрягшейся королеве, может и драка за лидерство случиться. Ну, просто на инстинктах. — Время обращаться, конь подан, — уже лучше, напор слегка сбавил.

Большая кошка недовольно прищурилась и даже прижала уши, но потом, явственно ворча себе под нос, встала и отряхнулась, несколько раз нервно лизнув встопорщенную шерсть на боку. Подняла голову и посмотрела сначала на мужа, потом на меня. Вздохнула шумно и, похоже, демонстративно. А в следующую секунду Ее Величество, в слегка помятом дорожном платье, выпрямилась во весь рост, что-то попыталась сказать, но не успела — покачнулась и стала оседать на землю. Судя по всему, королева собралась упасть в обморок.

Мы бросились к ней вдвоем с Его Величеством, но я все же находился ближе, так что успел первым. Глухой рык ознаменовал проигрыш и неудовольствие соперника… Хотя, какой я там соперник её мужу и по совместительству главе государства, даже подумать смешно. Правда, еще чуть-чуть, и глава государства вполне может стать бывшим.

— Надо торопиться, — тихо произнес я, глядя во взбешенные глаза короля. Его Величество отмер и оценивающе прошелся по представленной глазу картине, явно что-то прикидывая.

— Ты легче, так что поедешь в седле с королевой. Я побегу зверем рядом, заодно отбиваться будет проще.

Я мельком взглянул на мощного конягу, и про себя подумал, что этот и троих бы вынес, но скорость все же потерял. Решение короля было вполне обосновано, я попытался подхватить поудобнее Ее Величество и уже примеривался, как же с такой ношей взобраться на сверкающего глазами недовольного коня. Не поперек же седла класть? Или на плечо пока положить, может, так влезть получится? Тьфу, юбки же. Чувствую, нам еще не раз аукнется этот заветный кринолин, что раньше служил мне убежищем.

Ладонь короля, сжавшая плечо, заставила вздрогнуть, но его намерения я понял практически сразу. Так скоро вообще друг друга без слов начнём понимать, во всяком случае, в том, что касается нашей королевы. Нашей… дико звучит.

Я передал женщину Его Величеству и как можно быстрее запрыгнул в седло. Конь подо мной недовольно заржал и демонстративно сделал «крысу», но при хозяине сбрасывать не решился.

— Отвечаешь головой, — жестко произнёс король, передавая мне на руки бесчувственное тело. Я со всей возможной серьезностью кивнул — сам это понимаю.

Жеребец, кося взглядом на льва, самовольно пошел сначала в рысь, на удивление мягкую, а затем, подражая хозяину, сорвался в галоп. Я недовольно прошипел сквозь зубы ругательства, мотаясь в седле, как мешок сена. А учитывая то, что одной рукой я крепко удерживал королеву — неприятно, вернее, неустойчиво, было вдвойне. Скотина явно над нами издевалась, то делая вид, что шуганулась тени от кустов, то внезапно начиная козлить, будто отбиваясь от невидимого противника.