Solveig Ericson - Вакуум (СИ)

Звуро рванул меня, разворачивая к себе лицом.

- Не сопротивляйся, - сказал он, ласково поглаживая меня по щеке пальцем с длинным когтем.

Может все обернулось бы иначе, будь я покладист и сговорчив, но тайна моего тела заставила меня драться с остервенением загнанного зверька. Соотношение наших сил было примерно как у хорька и медведя, на каждый мой удар я выдерживал шквал ударов от хнурта. В тот момент, когда я был уже в полубессознательном состоянии и мои руки обвисли сломанными плетьми, Звуро выпустил из своего горла нечто, похожее на мерзкий серый цветок, я смог только жалобно завыть, когда эта недопасть впилась в мое горло.

Кто-то расцепил нас, и я услышал злобный рев Торията, он орал на незнакомом мне языке, я не мог ни понять, что он говорит, ни увидеть его сквозь тошнотворную пелену перед глазами. И, слава Богу, я наконец-то потерял сознание.

***

Меня качало на грани сна и яви, я видел белый потолок медблока во вспышках света и тьмы. Тело казалось невесомым, голова – пудовой гирей. Что-то тихо шипело и гудело сбоку, с трудом повернув голову на звук, я увидел аппарат для переливания крови, которая была через чур яркой для человеческой. Яркая, очень яркая, как закат второго солнца на Логе… Мои мысли прервались, не успев обрести четкий образ.

Иногда я приходил в себя, буквально на секунды, Ен каждый раз оказывался в поле моего зрения. Он был здесь, сидел рядом, и было в его взгляде то, из-за чего мое Альтер Эго выбрало этого мужчину. Оно не ошиблось.

- Кажется, в твоем блоке я бываю чаще, чем в шахтах, - попытался я пошутить. Я окончательно пришел в себя, но был не активней овоща.

Тришер сидела рядом на стуле и кормила меня какой-то невероятной гадостью, которая должна сделать меня бодрым и упругим.

- Да ты просто везунчик, - ухмыльнулась логианка, вытирая мне рот и убирая тарелку. – Как самочувствие?

- В норме, если не считать того, что я даже в туалет не могу сходить самостоятельно.

Тришер погладила меня по руке, безвольно лежащей поверх простыни, и поднялась, унося поднос в утилизатор.

- Ты лучше мне скажи, как в твоем теле появились органы, которых не было еще месяц назад? – логианка встала передо мной в позу и насупила желтые брови.

Я устало прикрыл глаза, не в силах обсуждать с ней особенности своей физиологии в данный момент.

- Дален, я ведь не отстану.

Я вздохнул и посмотрел на неё взглядом тяжелобольного человека, причем больного не только физически.

- Не прокатит, - хмыкнула Тришер, - отвечай.

- Отец, - сказал я.

- Отец, - кивнула она так, будто это все разъясняло. Потом нахмурилась и требовательно продолжила: - «отец», а дальше?

Пришлось рассказать в подробностях.

- Великий человек - твой отец, - широко улыбнулась моя радиоактивная ангел-хранитель.

- Он таким и был, - согласился я.

- Значит, твоя физиология среагировала на нашего хмурого воинственного начальника. Очень интересно. Удачный выбор, хочу сказать.

Я фыркнул и поморщился от боли в забинтованном горле. Кстати, об этом.

- Расскажи мне, что произошло, когда этот мудак рвал мне глотку.

- Он не рвал глотку, хнурт хотел осушить тебя. Поскольку его желудок не может вместить столько крови, то Звуро не сглатывал, а выпускал её наружу. Эта тварь хотела тебя убить.

- Это я понял. Дальше.

- А дальше тебе на помощь пришел заключённый 82-69, - увидев мои поднятые в удивлении брови, логианка поправилась: - спасти он хотел не тебя, а Звуро. У Торията, в отличие от его брата, мозги были на месте, он знал, что Звуро подписал себе смертный приговор.

- Были? – уловил я нюанс.

- Были. Торият мертв.

Я с пристрастием вгляделся в лицо Тришер:

- Ен?

Она молча кивнула.

Я снова устало прикрыл глаза.

- Спи, через пару дней будешь как новенький.

Слово с делом у Тришер не расходится, и уже через два дня я стоял на своих двоих в новом кислотном комбезе, готовый добавить к своей коллекции выписок из медблока еще одну.

Входная дверь отворилась, и на пороге появился сам начальник колонии. Я от удивления вытаращил глаза и разинул рот – всегда застегнутый на все клапаны Ен сейчас стоял передо мной в одних лишь бриджах, выставляя свои шрамы напоказ. Его волосы по обыкновению были стянуты в тугой хвост, мышцы бугрились под красноватой кожей, и сам он был каким-то наэлектризованным.

- Идем, - сказал Ен хмуро, прожигая меня взглядом.

Я не осмелился уточнить, куда мы идем, только неосознанно взглянул на Тришер. Логианка кивнула мне и произнесла странную фразу:

- Иди, рохаэ Иэена орх Дагана, ваше время пришло.

Я молча брел за Еном, едва поспевая. Каждый его шаг выдавал напряжение в теле, когти звучно клацали по полу, мышцы спины подергивались под кожей, словно ожидая смертельной схватки.

Мы прошли коридор ведущий в карцер, и я не обнаружил на постах ни одного надзирателя. Колония словно вымерла.

Ен подошел к карцеру и не оборачиваясь сказал:

- Стой здесь и смотри.

Он с грохотом распахнул дверь и вошел внутрь, где его уже ждал Звуро.

- Пришел, - рыкнул хнурт и встал в стойку.

Ен не удосужился ему ответить, а просто кинулся в бой с оглушающим рыком. Я стоял как вкопанный, совершенно запутавшись в чувствах: страх и иррациональная радость сплелись во мне тесным клубком. Из карцера доносился звериный рев и грохот: Звуро остервенело защищался. Ен рвал серое тело на куски, не давая ни малейшего шанса нанести себе вред. Искромсанный в хлам хнурт умудрился проскользнуть к двери и ринулся ко мне с перекошенным агонией лицом, в яркой оранжевой крови:

- Убью!

Я попятился, прощаясь с жизнью, но Звуро не получил ни единого шанса добраться до меня. Ен схватил его окровавленными руками - одна за роговые наросты, вторая за плечо - и с легкостью оторвал голову. Обезглавленное тело рухнуло на пол, дернулось в судороге и замерло. Я ошарашенно взглянул на Ена - бурно дышащего и нанизавшего на когти свой трофей.

Он вышел из карцера и прорычал:

- Идем.

Его вид был настолько свирепым, что я поплелся за ним на почтительном расстоянии.

Мы пришли в зал для построений, в котором собрались все надзиратели колонии. Здесь не было заключенных. Логианцы стояли полукругом от входа, Ен вышел в центр, так и держа на когтях голову Звуро.

- Логэр, - сказал он громко, - я обвиняю тебя в нападении на моего рохаэ, что скажешь в свое оправдание?

В гробовом молчании из толпы надзирателей вышел тот самый «лазурный» логианец и встал перед Еном.

- Скажу, что не считаю себя виновным, - объявил он, храбро посмотрев на своего начальника. – Ты попрал все законы нашей веры ради чужака, ты - отступник, изгой!

- Еще кто-нибудь так считает? – с вызовом спросил Ен у толпы.

Толпа напряженно наблюдала за начальником колонии и оказалась безучастна к переживаниям Логэра.