Solveig Ericson - Вакуум (СИ)

- Как самочувствие? – поинтересовалась Тришер, орудуя лазерным резаком. Они с Клайвом уже развели костер, и логианка сейчас освежевывала вчерашнего арагхала, вновь приобретший зелено-розовую палитру Везнер помогал ей молча.

- В норме, - ответил я, подходя ближе к костру.

- А когда объявишь радостную весть?

- О чем ты?

- О том, что ты залетел.

Кончики пальцев закололо ледяными иглами, холод обдал мое тело с ног до головы. Я обвел взглядом нашу небольшую группу – только Клайв со своим идеальным «о» вместо рта, выглядел удивленным, Ен же смотрел на меня мрачно, ожидая, видимо, ответа.

- Ты знал?

- Мы оба знали, - Тришер отложила нож и поднялась во весь свой рост. – Во время переливания крови, в самый первый раз, я влила тебе кровь логианца. Затем я делала тебе переливания с согласия Дагана.

- Ты могла меня убить, - я еще толком не понял, точнее, не воспринял то, что она мне сказала.

- С вероятностью в девяносто девять и девять процентов, - кивнула она. – Но ты выжил.

- Выжил, - эхом повторил я.

- Да, выжил. И смог понести от логианца, – её взгляд стал тяжелым и вызывающим.

- Зачем?.. – «зачем вы это сделали?» - хотел спросить я, но голос меня предал.

- Я спасла тебе жизнь. Ты должен быть благодарен.

- Должен? Ха! – меня, наконец, прорвало. – Должен за что? За то, что вы обошлись со мной как с вещью? За то, что я ношу в себе непонятно кого? Кого я рожу? А точнее - что?! Ты в курсе, что семьдесят процентов гибридов, рожденных естественным путем от землянина и инопланетника, рождаются с уродствами несовместимыми с жизнью? В курсе?! А то, что между логианцами и землянами не было зафиксировано ни одного помета?!

- В курсе, естественно, - Тришер саркастически выгнула желтую бровь дугой.

- А ты? – я развернулся к Ену, меня трясло от ярости и вновь поднявшего голову страха. – Ты знал, что я могу залететь, когда врал мне в глаза, что это невозможно?

Радужка Ена перетекла из красного в фиолетовый и сверкнула ртутью, губы плотно сжались, ноздри раздулись, давая понять, что ему очень не нравится мое поведение. Да похер!

- Знал.

- Прекрасно! - всплеснул я руками. – Просто зашибись! Ты хочешь, чтобы меня порвало на армейский флаг то, что сейчас внутри? Ты, бл*дь, мне чужого подселил и радуешься! Ненавижу вас обоих!

Я развернулся на пятках и ломанулся в чащу – пусть меня дикие звери сожрут, чем это! Да пошло все к еб*ням!

Я бежал, задевая ветки, по пояс в траве, где могла водиться не самая очаровательная часть этой планеты, но мне было совершенно все равно. В итоге я заблудился.

Чертова истеричка! Вокруг деревья, поросшие чем-то вроде мха, кроны сходились так плотно, что не видно было неба, живность попряталась, распуганная шумом. Сумерки. Густые, прохладные и жуткие.

Резкий треск за спиной заставил меня развернуться в прыжке: Ен вышел ко мне, корежа заросли на своем пути. Он двинулся навстречу и его потемневший насупленный взгляд не сулил мне ничего хорошего. Когтистая, черно-красная рука сгребла меня за грудки и вздернула вверх. Я схватился за неё обеими руками и засучил ногами в воздухе.

- Не смей. Никогда больше. Говорить. Подобного! – каждое слово он прорычал мне в лицо.

- А то что? – запал во мне еще не прошел, хоть и страшно было как никогда рядом с ним. Я чувствовал, как его гнев клокочет где-то на поверхности.

Ен не ответил, он опустил меня на землю, схватил за отросшие уже до плеч волосы и заставил встать на колени.

- Или проведешь так всю оставшуюся жизнь, - наконец произнес он.

Я обидел его. Я знал это и не мог выдержать обвиняющего взгляда. Я ткнулся лицом ему в бедро, прильнул и потерся щекой, ощущая, как хватка на моих волосах слабеет.

- Прости, - пробормотал я. – Прости…

Ен направил меня рукой, и я уткнулся носом ему в пах, расстегнул ширинку и высвободил терпко пахнущий член наружу. Прошелся языком по всему стволу, обвел кончиком чешуйки у основания, а потом сам насадился до глотки. Рохаэ задышал часто и отрывисто, вздернул меня вверх и вытряхнул из комбеза, не снимая ботинок. Его грубые поцелуи доводили до исступления, ставшие чувствительными припухшие соски посылали волны похоти прямиком в пах, когда он присасывался к ним, мял, оттягивал и покусывал.

- Не могу больше, - заскулил я и оттолкнул Ена от себя. Трясущимися руками я стянул с него порванный китель и бриджы, оставив совершено обнаженным, со стоном приник губами к его шрамам на плече, вылизывая каждый рубец. Ен снова схватил меня за волосы одной рукой, второй обхватил подбородок и поцеловал. Целовал так, словно трахал языком, я вцепился в широкие плечи и запрыгнул на него, Ен подхватил меня под бедра и прижал к первому попавшемуся стволу дерева, продолжая облизывать мой рот. Между бедер потекло, и я начал бесстыдно тереться о твердый живот, пачкая его смазкой. Рохаэ прикусил меня за шею ближе к плечу и вошел одним плавным движением, и, даже не подумав притормозить, стал жестко драть, прижав к дереву. Я стонал, запрокинув голову, выгибался, пытаясь насадиться сильнее и в тоже время отодвинуться от жесткой коры. Ен, кажется, заметил это, потому что поставил меня на землю, развернул спиной к себе и, не дав опомниться, сразу вошел. Я вцепился в дерево руками, чувствуя, как удовольствие расплавляет меня в кисель, как горит кожа там, где он ко мне прикасается, и как он прогибает под себя. Ен потянул меня за волосы и нажал ладонью на поясницу, выгибая луком мое дрожащее тело. Я заскулил, заскреб ногтями по коре, запрокинул лицо, отмечая толстые ветви над головой и раскачивающиеся занавеси мха, и кончил с протяжным стоном-воем. Колени подгибались, не выдерживая больше натиска Ена, и он поставил меня на четвереньки прямо в траву, дотрахивая и покусывая мне спину и плечи, притиснул к себе в крепком объятии и кончил с глухим рыком.

Ен усадил меня на себя, откидываясь спиной на ствол дерева. Я повис на нем бессильно и расслаблено, прижавшись щекой к груди. Полная идиллия. Большие шершавые ладони прошлись по моим бокам и слегка сжали, отодвигая.

- Мы должны идти к остальным, - сказал он. – Арагхалы нас пасут: если мы сейчас не соединимся с Тришер и Везнером, они нападут.

***

Я сделал вид, что забыл о случившемся, но я не забыл. Червь обиды точил изнутри, напоминая о том, что я – подопытный кролик. Здравомыслящая часть меня понимала, что я порю горячку, что и Ен, и Тришер заслужили полного и безоговорочного доверия с моей стороны, но ничто не могло умалить того факта, что моим телом воспользовались для опытов и в нем сейчас зрело нечто. Теперь я четко осмыслил то, что… Я даже слово это произнести не могу... Я – беременный.

Эксперимент удался, твою мать! Если бы это случилось не со мной, то я с профессиональным интересом наблюдал бы за протеканием подобной беременности. Но это - мое тело. Тело, которое повергало меня в ужас, с которым я не смирился.