Мелина Боярова - Сердце дракона. Часть первая

Откинув слипшиеся каштановые пряди с шеи, я, не раздумывая, прокусил кожу, впуская внутрь единственное, что могло спасти. Кровь вампира приносила наслаждение, яд — гибель, а слюна — залечивала любые раны. Все вместе давало начало новой жизни.

Я сделал, что мог. Запечатав ранки на шее, я поцеловал посиневшие губы. Теперь оставалось только ждать.

«Ты любишь ее? Я чувствую твою боль. Но то, что ты сделал, не поможет. Она все равно умрет».

— Нет. Это сработает. Я столько раз видел, как оживали те, кто уже переступил грань. А Мали еще жива. Нужно дать ей немного времени.

«Это Стойвел. Здесь действует только магия острова. Ты лишь ненадолго отсрочил смерть.

Отнеси ее к озеру, пока проход открыт. Я видел, как он увеличился, значит, ты тоже сможешь войти. Разве не чувствуешь зов?»

— Нет, — огрызнулся я.

Первый раз столкнулся с тем, что есть нечто сильнее вампирской силы. Каждой расе, магии мы могли противопоставить что-то свое. Да, драконы наиболее сильные из соперников, но мы побеждали если не магией и силой, то коварством и хитростью.

«Не упорствуй. Чем дольше ты тянешь, тем меньше у девушки шансов», — настаивал дракон.

Будто в подтверждении его слов из груди несчастной вырвался сиплый вздох. Тело выгнулось дугой, затем заколотилось, сотрясаясь в конвульсиях. Я схватил Мали. С силой прижал к себе, чтобы уберечь от ушибов и травм. И с ужасом осознал, что не слышу стука ее сердца.

— Малии-и-и, — взвыл я, тормоша безжизненное тело, — Мали! Вернись ко мне! Умоляю!

Очнись!

Рывком поднявшись на ноги, я прижал к себе драгоценную ношу и ринулся в клубящийся проем. Тот исчезал на глазах. Я едва успел протиснуться. А дальше неведомая сила потащила меня вперед. Не отдавая отчета, я следовал по определенному маршруту, испытывая глубокую уверенность в правильности выбранного пути.

Черные своды коридора светились серебристыми прожилками. Гладкие, без единого выступа стены, то сужались, то расширялись, разветвлялись, изгибаясь резкими поворотами. В другое время я бы не упустил шанса изучить сверкающие в камне вкрапления. Но не сейчас. Пусть даже здесь сосредоточены все залежи золота и алмазов, самая большая драгоценность находилась в моих руках. И я молил об одном:

Лишь бы успеть! Только бы она выжила.

Нырнув в очередной поворот, я резко затормозил. Ход, по которому я пробирался, заканчивался гигантской пещерой. Своды ее уходили так высоко, что и конца-края не видно.

Стены же переливались игрой синих, красных, зеленых и прозрачно-льдистых камней, создавая неповторимые причудливые узоры. На черном фоне самоцветы сверкали, будто звезды в ночном небе. А пол же уходил вниз четырьмя громадными ступенями, теряясь в неподвижно-застывшей воде. Серебристое полотно отливало тем же холодным блеском, что и стены. А непрозрачная поверхность создавала впечатление исполинского зеркала.

Миновав последнюю ступень, я положил Мали на край. Внутреннее чутье говорило о том, что нужно спустить тело в воду. Я сделал это. Однако наблюдать, как вязкая масса поглощает любимую, оказалось выше моих сил. Едва успел ухватить ее за руку.

Неведомая сила тянула вниз. Мои пальцы погрузились в жидкое зеркало. Я чувствовал, как озеро затягивает меня, одновременно понимая, что стоит отпустить руку, и я без труда вернусь на берег. Но ощущение того, что я могу потерять Мали навсегда, заставило меня сильнее впиться в хрупкую ладонь. И вот уже и я сам погрузился в «воду».

Тягучая масса проникла в рот, полилась внутрь, обжигая внутренности странным огнем.

Серебристые кристаллики впитывались в кожу. Я будто растворялся в общей массе.

Огненно-острые змейки опутывали каждую клетку, пробираясь все глубже. Я физически чувствовал, как смешивается моя кровь и странная субстанция. Наконец, серебряные щупальца добрались до сердца. Удар. Еще удар. И я содрогнулся в безмолвном крике.

Невыносимая боль сковала тело. Я почувствовал, как дрогнула Мали. Стиснул ее руку еще крепче. Если и суждено погибнуть, то вместе. Если и она испытывает такую же боль, я заберу ее. Я готов разделить с ней свою жизнь. Бессмертие. Душу.

Яркая вспышка ослепила меня. Серебристый свет мягко опутал сознание. Казалось, он забрал мою боль. Облегчение накатило, словно эйфория. Необычайная легкость. Ощущение счастья. Жажда полета. Все это разом накрыло меня, унося сознание от тела.

Очнулся я уже на одной из ступеней, что вели к озеру. Дотронулся до лица, провел руками по груди, бедрам. Я — это я. Слава богам. Даже брюки и рубашка с камзолом целые. И главное, сухие.

— Мали!

Я подскочил, озираясь по сторонам.

Она лежала неподалеку. Вместо намокших теплых вещей, в которых я видел ее последний раз, одета в легкое белоснежное платье. Бросившись к ней, я с радостью отметил, что сердце бьется хоть и медленно, но четко. Раны на ее, как и на моем, теле затянулись. Вот только на ощупь Мали была очень холодной. Просто ледяной.

Не хватало еще простуду подхватить!

Я опустился на колени у ее ног. Стал растирать ступни, затем ладони. Нежная кожа раскраснелась. На щеках появился легкий румянец. Пушистые ресницы чуть подрагивали.

Розоватые губы смотрелись сочными бутонами. Мали была такой притягательной, что я не удержался. Накрыв ее рот поцелуем, зарылся руками в шелковистые волосы. Затем мне захотелось ощутить бархатистость кожи на своих губах. Проложил дорожку из поцелуев от щеки к ушку, опустился по изящной шее к впадинке на ключице. Судорожно вздохнув, Мали обвила меня руками. Легкий стон, сорвавшийся с ее губ, вызвал во мне волну жара.

Она хочет меня!

Я чувствовал, как откликается Мали на каждую ласку.

Моя!

Я вновь отыскал губами ее рот. Теперь поцелуй был чувственным, требовательным. Язык проник внутрь, сплетаясь с ее языком. Страсть, так долго томившаяся внутри, рвалась наружу. Сам не заметил, как избавился от одежды. Я был готов овладеть ею сейчас же, но какая-то часть меня желала продлить сладостную муку. Отмечая легкими поцелуями каждое движение, я зубами стянул тонкие бретели с плеч.

Руки стиснули приятные округлости грудей. Мали выгнулась навстречу мне. Ее нежные пальчики скользнули по моим плечам, торсу, вызывая дрожь и усиливая желание. Ослабив шнуровку на корсете, я рывком снял ставшее преградой платье. Грудь, живот, бедра. Я готов был ласкать это вечность. Спустившись, немного развел в стороны ее стройные ножки. От вида девичьей плоти в обрамлении светлых волосков, мое тело сжалось, как пружина. Член болезненно запульсировал. Напряжение возросло до предела.

Прильнув губами к розовым складкам, впитал соки, которыми они истекали. Языком нащупал крохотную горошину клитора. Ответом послужил громкий стон.