Эвангелина Андерсон - Церемония трех

— Я собираюсь очистить тебя, Элайна, — сказал он, поглаживая ее руки своими, окутанными пушистой белой пеной. — Ты — врата, тоннель, через который Торн должен пройти, чтобы выйти к свету. Поэтому ты должна быть очищена как снаружи, так и изнутри.

Услышав его слова, Элайна почувствовала легкую дрожь по всему телу, но в ответ лишь кивнула. Его теплые, намыленные руки уже прошлись по ее горлу и плечам, затем, поглаживая, спустились ниже и накрыли грудь, взвешивая ее в ладонях. Она подавила стон, когда Рэйф сжал и покатал ее напряженные соски между пальцами, посылая искры удовольствия по позвоночнику к ее разгоряченному лону. Его руки скользнули ниже, погружаясь в воду, чтобы ласково погладить ее талию и бедра, затем двинулись ниже, к нежному V-образному холмику между ног. Элайна задохнулась, когда он раздвинул ее бедра и снова раскрыл половые губы, позволяя теплой воде попасть в ее чувствительное влагалище.

— Расслабься, моя дорогая, — пробормотал Рэйф и кивнул Торну, который подтянул ее выше, устраивая более удобно на себе, так, что она смогла почувствовать его длинный член, упирающийся ей в поясницу. — Позволь Торну держать тебя пока я буду тебя мыть, — сказал он девушке тихо. — Откройся мне, Элайна.

Элайна охотно сделала, как он просил, крепко сжав бедра Торна и раздвинув свои ноги. Пальцы Рэйфа в ней были более мягкими, чем пальцы Торна, и более осторожными. Он погружался и выходил из нее, нежно проникая в ее щелочку, позволяя ароматной воде добраться до каждой клеточки ее открытого влагалища, очищая ее полностью так, что Элайна начала терять выдержку и стала задыхаться. Она была все ближе и ближе к тому неуловимому пику, ближе и ближе к оргазму, но его пальцы плясали вокруг ее клитора, не давая достаточной стимуляции, чтобы она смогла перейти черту. Девушка чуть не застонала от разочарования, когда Рэйф остановился и снова потянулся за мылом.

— Еще? — Элайна не была уверена, что сможет выдержать еще, но, по крайней мере, мыло, которое он использовал, было на масленой основе и не сушило кожу. Вообще-то, ее влагалище сейчас было даже более скользким, чем до того как он начал.

— Да, моя дорогая, — у Рэйфа было что-то еще в руках, инструмент, который она до этого не видела и не имела представления, откуда он его достал. У него был длинный серебристый носик на одном конце и черная резиновая груша для сжатия — на другом [12] Скорее всего, здесь описана спринцовка с длинным носиком — примечание переводчика. . Элайна смотрела на него в замешательстве, гадая, что он планировал с этим делать. Неужели он собирается использовать это, чтобы наполнить водой ее разгоряченное влагалище? Она уже чувствовала себя чистой и свежей, и скользкой, и не могла понять, насколько еще чище ей надо быть. Но, возможно, это было частью церемонии.

Она снова раздвинула ноги, но Рэйф покачал головой:

— Нет, Элайна. Для этой части омовения, ты должна повернуться ко мне спиной. Мне нужен свободный доступ к остальным твоим частям.

— Остальным частям? — Элайна испуганно на него посмотрела — Я… я не понимаю. — Конечно же он не имел в виду то, что она подумала, не так ли?

— Все хорошо, милая. Это просто часть церемонии, — пробормотал Торн. Затем, он начал ее разворачивать так, чтобы она повернулась к нему лицом, руки девушки обвились вокруг его талии, а ее голая попка была подставлена Рэйфу. Она чувствовала крепкий, длинный член Торна, упирающийся в ее щеку, ощущала его теплый мускусный аромат, но ничего из этого Элайна не воспринимала. Все ее внимание было сосредоточено на том, что происходило за ее спиной.

Рейф отрегулировал уровень воды в ванной так, чтобы она теперь доходила только до внутренней поверхности ее бедер, оставляя ее попку голой и уязвимой. Затем он накрыл ладонями ее ягодицы, но, когда начал их раздвигать, Элайна ахнула и сжалась, закрываясь.

— Нет! — прошептала она натянуто, впиваясь ногтями в бока Торну. — Нет, я… Я не могу. Я никогда не…

— Элайна, пожалуйста, — глубокий голос Рэйфа успокаивал, пока он ласкал полушария ее попки теплыми, мыльными пальцами. — Ты должна быть очищена. Я хочу, чтобы ты расслабилась и помнила, что я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

— Один из нас должен войти в твою милую маленькую задницу, чтобы это сработало, дорогая, — Торн нежно гладил ее по щеке, пока говорил, на его лице отражались беспокойство и нежность. — Мы должны заполнить твое влагалище и попку своими членами одновременно. Должны наполнить тебя своей спермой. Это часть церемонии — ты должна быть очищена и снаружи, и изнутри.

— Я думаю, я просто никогда не… — Элайна покачала головой, зная, что этого было не избежать, она должна была подчиниться и позволить себя очистить, независимо от того, насколько это было унизительно. — Ладно, — она вжалась лицом в мускулистый живот Торна, и голос стал приглушенным. — Хорошо, делай это.

— Отлично, но ты должна расслабиться, — Рэйф поглаживал ее дрожащую плоть до тех пор, пока Элайна не выпустила трепещущий вздох и раздвинула ноги для него еще раз.

Рэйф обещал никогда не причинять ей боль, и она держалась за это обещание, как за спасательный круг. У нее было не много любовников, и ни один из них никогда не использовал ее попку так, как это собирались сделать Рэйф и Торн. Ей казалось, что это грязно, неправильно — позволять кому-либо войти в нее с той стороны. И все же, она знала, чтобы церемония врат сработала, ей придется отбросить свои страхи и открыть себя полностью, и физически, и ментально. Она будет заполнена обоими членами одновременно, оба будут входить в нее, оба кончат глубоко внутри нее. Поэтому, когда нежные, мыльные пальцы Рэйфа коснулись ее девственного бутона, она лишь закусила губу и сильнее прижалась лицом к теплой, атласной коже накачанного живота Торна.

— Эй, все хорошо, дорогая, — он снова погладил ее по щеке и приподнял подбородок, чтобы их глаза встретились. Элайна поняла, что больше не боялась его сверкающих красных глаз. Они успокаивали, в них она черпала силу, когда Рэйф нежно, но непреклонно проник в ее попку одним скользким пальцем.

— Боже, — прошептала она хрипло, когда он надавил, исследуя территорию, к которой до этого никто не прикасался. Она никогда прежде не чувствовала себя настоль открытой или настолько уязвимой, никогда не думала, что окажется голой, с широко расставленными ногами, в то время как Рэйф будет исследовать ее задний проход длинными, заботливыми пальцами.

Торн, казалось, понимал ее страхи:

— В первый раз это нелегко принять, — пробормотал он, все еще лаская ее щеку. — Нелегко позволить кому-то проникнуть в твою задницу и заполнить тебя. Раздвинуть ноги и впустить его.