Кристина Амарант - Будь моей парой [СИ]

Ох, Дженни-Дженни! Что с тобой происходит? Только не потеряй контроль! Не заиграйся, не допусти того, о чем потом будешь жалеть всю жизнь!

Не отрывая взгляда от его лица — красивый гад, просто с ума сойти какой красивый — Дженни медленно потянулась к пуговицам на жилете. Расправилась с одной за другой. Как же ей это нравится! Все нравится — прикасаться к его телу, ловить чуть участившееся дыхание, заглядывать в расширенные от страсти зрачки и понимать, что этот мужчина здесь и сейчас принадлежит ей.

Пуговицы на рубашке — мелкие и скользкие — потребовали больше времени, но Дженни расправилась и с ними. Нырнула ладонями под ткань, с восторгом погладила мускулистое горячее тело и поняла, что просто до смерти хочет лизнуть Раума. Или даже укусить.

Хочет. Но как-то… стыдно что ли.

Демон не двигался, пока она ласкала его, изучала прикосновениями. Словно затаившийся хищник, который боится спугнуть добычу. Только тяжело дышал и не отрывал от Дженни потемневшего взгляда. Она осмелела и стянула с него рубашку вместе с жилетом и снова скользнула ладонями по обнаженному телу, сама поражаясь удовольствию, которое получает от этих простых и почти невинных прикосновений.

«Хочу его!» — стукнуло где-то внутри, и низ живота свело от сладкого спазма. — «Мой! Наш!»

— Хорошая девочка, — голос Раума прервался, словно он тоже с трудом справлялся со своими эмоциями. — Дать тебе награду?

Девушка замерла, глядя на демона снизу вверх. Начавшаяся с невинных подколок эротическая игра завела ее сильней любых ласк. Влечение, которое Дженни сдерживала столько времени, в котором сама себе не решалась признаться, вспыхнуло в теле яростным, совершенно сумасшедшим огнем. Она снова почувствовала себя обнаженной, несмотря на еле ощутимое и нежное объятие шелка. Обнаженной, бесстыдной и желанной, рядом с желанным мужчиной.

— Дай! — сорвавшееся с губ слово было больше похоже на хриплый стон.

Его глаза потемнели. Демон снова поднес ягоду к ее лицу и вложил в полураскрытые влажные губы. Дженни забрала ее, мимоходом лизнув кончики пальцев. Раскусила, наслаждаясь душистой спелой сладостью.

И снова был поцелуй. На это раз еще более долгий, жаркий и бесстыдный. И мужские руки, ласкающие сквозь тонкую ткань шелка. Пальцы, медленно скользящие вокруг твердых до боли сосков, сжимающие их — совсем легонько, еле ощутимо. Так, чтобы только раздразнить, распалить желание до совершенно нестерпимого. Девушка чуть выгнулась и со стоном подалась вперед, выпрашивая еще ласки. И всхлипнула, когда Раум, не прерывая поцелуя, подхватил ее под бедра и усадил на колени, лицом к себе. Шелк словно сам собой пополз вверх, юбка задралась, почти обнажая бедра. Дженни почувствовала ягодицами ткань мужских брюк и вспомнила, что она без трусиков…

— Дженни-клубничное-наслаждение, — хрипло пробормотал демон, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша. — Звучит как название десерта.

— Угу, а дальше будет Дженни-сырное-блаженство и Дженни-со вкусом-паштета? — отозвалась девушка, про себя поражаясь — откуда это желание язвить и дразнить его?

— Не угадала!

Он прижался губами к груди, ожег кожу горячим дыханием сквозь ткань, и девушка задохнулась, забыв про остроумный ответ. Больше всего на свете ей хотелось сейчас, чтобы Раум пошел дальше. Прекратил ее мучить, помог хоть немного приглушить полыхающее в крови пламя.

— Да-а-а, — всхлипнула она, когда он осторожно, почти бережно прихватил зубами сосок. И вцепилась в короткие белые пряди, не давая ему отстраниться.

— Давай-ка переберемся на кровать, детка.

Дженни хватило только на утвердительный стон. Ей было так хорошо… хорошо и плохо одновременно. Тело ломило от нестерпимого вожделения, по коже пробегали волны жара. Она казалась самой себе кусочком воска, тающим в пламени. Вряд ли у нее нашлись бы силы дойти до постели, но Раум подхватил ее на руки, отнес и опустил на черное атласное покрывало.

— Ты такая красивая, — говорил он, распуская завязки на платье и осыпая поцелуями шею, плечи, грудь. — Хочу тебя, Дженни-упрямица.

Каждое слово отдавалось в душе сладкой музыкой, дергало за невидимые струны. Каждый поцелуй вспыхивал на коже фейерверком ощущений, увлекая все дальше в мир чувственных удовольствий. Волчица внутри возбужденно поскуливала, изнывая от страсти, и желала, желала только одного — обнять его, прижаться, слиться…

Искристый шелк стек на пол, покрывало похолодило кожу, добавив новый оттенок в бесподобную гамму ощущений. Осталось только прохлада колье на шее, скользкий атлас и горячее мужское тело рядом — тот самый мужчина, желанный, необходимый. Дженни обняла его за плечи, вцепилась, притянула к себе, жадно лаская, поглаживая, царапая. Это ее! Ее мужчина!

Она нащупала пуговицы на ширинке, и помогла Рауму избавиться от брюк и белья. Теперь они оба остались обнаженными на темном атласе покрывала. Вне времени, в окружении свечей и тонкого, соблазнительного запаха роз.

Опасно. Ой, как опасно!

А Раум не торопился. Снова и снова гладил, целовал, ласкал ее тело, доводя до неистовства, почти до взрыва, и останавливаясь в шаге от финала, пока Дженни не начала жалобно скулить, выпрашивая продолжения. Его горячие прикосновения, нежности вперемежку с волнительными пошлостями, сказанные на ухо хриплым и завораживающим голосом, — все это сводило с ума. Заставляло, потеряв всякий стыд, метаться по покрывалу и хныкать.

— Хочу тебя, маленькая! Можно?

Она молчала, тяжело дыша и кусая губы. «Да! Хочу его! Хочу!», — стучало в висках частым пульсом.

Нельзя.

«Почему нельзя?»

Уступишь раз — станешь его собственностью навсегда.

«А разве это так плохо? Быть его собственностью?»

— Ну же, детка, — язык обвел и чуть пощекотал сосок, слишком легко, слишком нежно. Так, что это похоже на пытку. — Я сделаю тебе очень хорошо.

— Нет, — чтобы вытолкнуть из себя это слово потребовались все силы, а демон только хитро улыбнулся. Умелые и безжалостные пальцы скользнули по коже вниз, подбираясь к призывно раздвинутым бедрам. Чуть надавили на низ живота, срывая с губ стон. И, наконец, коснулись самого сокровенного.

Тело словно прошила молния. Дженни всхлипнула и выгнулась, умоляя — еще, еще!

— Давай, маленькая. Просто скажи «Да»!

— Нет!

И опять — поглаживания, пощипывания. Слишком несерьезные, невесомые, в шаге от головокружительного оргазма. Желание, от которого почти больно, и обиженный вой волчицы над ухом.

«Скажи это!»

Она снова выгнулась, в безуспешной попытке перейти незримую черту, рассыпаться искрами и растаять в его руках. И снова безуспешно. Наслаждение дразнило и ускользало, призраком маячило где-то на горизонте.