Алина Углицкая - Единственная для Барса

— Бориса только не трогай. Он здесь ни при чем.

— Неужели? А у меня другая информация. Разве Борис Павлович не прибыл сюда, чтобы отыскать своего без вести пропавшего родителя?

— Сейчас ты скажешь, что тебе ничего о нем не известно?

— Ну почему же. Павел Мещерский несколько лет работал на меня; не скажу, что добровольно, но не под страхом смерти.

— И где он теперь?

— Умер. От старости. Знаешь, с людьми иногда происходит такое.

— А моя мать? Мой отец? Ты и здесь отрицаешь свою вину?

— Не бросайся обвинениями, парень. Там все было спланировано без меня. Я лишь занял свободное место…

Раскатистый рык оборвал его на полуслове. А через долю секунды Лика услышала звук удара, и что-то тяжелое свалилось на пол. Вслед за этим раздались крики десятка мужчин, топот ног, свист, ругательства. Казалось, над головой разразилась нешуточная драка.

Инстинкты толкнули девушку вперед. Заставили действовать, не раздумывая. Подчиняясь той силе, что теперь жила в ее подсознании, Лика отклеила силиконовые присоски кардиографа, вытащила из вены иглу и, зажав ранку пальцем, пошатываясь, слезла с кровати.

Кардиограф тоненько запищал.

Лика дернула шнур, отключая его от питания. Нетвердой походкой добралась до двери, толкнула ее и оказалась в узеньком коридорчике, упиравшемся в деревянную лестницу.

Лестница вела вверх, к еще одной двери, откуда доносились шум волн и свист ветра в корабельных снастях, запахи моря и громкие голоса.

Девушка осторожно поднялась по ней, держась за перила.

Значит, все-таки это корабль. Какой-нибудь небольшой барк или шхуна. Лика плохо разбиралась в кораблестроении, да и сейчас ее волновало другое.

Верхняя дверь открывалась на палубу.

Девушку ослепил, оглушил свежий воздух. Она судорожно вдохнула, когда морской ветер ударил в лицо, и только потом увидела двух полуголых мужчин, замерших друг против друга. На их лицах застыло ожесточение.

Стромов и Андрулеску.

Оба стояли босые, в одних полотняных штанах. С всклокоченных волос, по напряженным лицам и голым торсам мужчин стекали пот и морская вода. Казалось, это два диких зверя, которым нужен только сигнал, чтобы вцепиться друг другу в глотку.

Чуть поодаль Лика заметила небольшую группу мужчин, таких же высоких и крепких. Она сразу узнала в них веров. Ошибиться было невозможно. Рядом с ними стоял и Борис, сложив руки на груди, и молча смотрел. И никто из них вмешиваться не собирался.

Все должно было решиться здесь и сейчас.

И вот прозвучал сигнал. Кто-то ударил в гонг, словно на ринге, и Андрулеску в мгновение ока пересек расстояние между ним и Кириллом. Молча, без слов, ударил его в лицо.

Этот удар заставил Кира упасть на колени, второй — пришелся в висок, но третий он смог блокировать и даже ответить. А через минуту по палубе уже катался клубок рычащих спутанных тел.

Пораженная Лика, забыв обо всем, рванула вперед, сама не зная, зачем. Просто что-то толкнуло, приказало вмешаться.

И тут же чьи-то руки схватили, спеленали ее, обрывая рвущийся крик.

Девушка яростно ударила пяткой в колено того, кто посмел на нее напасть.

— Тише! — прошипел в ухо незнакомый голос. — Не вмешивайся!

— Отпустите меня! — извернувшись, она вцепилась зубами в крепкую руку.

Но голос даже не дрогнул, словно его обладатель не почувствовал боли:

— Отпущу, если пообещаешь молчать и не лезть.

Одна, посреди океана, среди десятка мужчин?

Лика вынуждена была согласиться.

Руки разжались. Девушка бросила настороженный взгляд на мужчину, который стоял рядом с ней.

Тот неожиданно улыбнулся:

— Алекс Крушевич, правая рука Мастера Андрулеску. А ты, значит, принцесса Химнесса? — он окинул ее заинтересованным взглядом.

Лика невольно стянула ворот рубашки. Нехотя буркнула:

— Не знаю, о чем вы. Лучше скажите, все так и будут смотреть, как эти двое убивают друг друга?

Алекс с усмешкой пожал плечами.

— Не беспокойся, никто из них не умрет, по крайней мере сегодня. Но они должны выяснить, кто сильнее.

— Таким варварским способом?

— По-мужски. — Его прервал звук гонга. — Смотри!

Алекс заставил ее повернуть голову в сторону дерущихся. Но те уже разошлись, тяжело дыша и бросая друг на друга тяжелые взгляды.

У Андрулеску из разбитой брови текла кровь, но Лика только мельком глянула на отца. Ее сердце даже не дрогнуло. А вот Кир…

Почувствовав ее взгляд, Стромов обернулся в сторону девушки и застыл, будто наткнувшись на невидимую преграду. Что он увидел в ее глазах — Лика не знала. Но за долю мгновения по его лицу промелькнула масса эмоций: шок, удивление, краткая радость. А потом взгляд Кирилла потух, вместо радости Лика увидела колебание, словно он не ожидал увидеть ее здесь и не знал, что предпринять. У нее на глазах он медленно сделал шаг назад.

— Кир?.. — девушка прижала руки к груди, боясь, что сердце выскочит из нее.

Неужели сейчас он уйдет? Неужели все это правда, и она была нужна ему только для мести? А теперь, когда он добился, чего хотел, она стала ненужной обузой? Как когда-то ее мать для отца…

Лике хотелось крикнуть: «За что? Что я тебе сделала?..» Но она только молча смотрела.

В глазах неожиданно защипало. Лика моргнула, и по щекам покатились незваные слезы. Усилием воли она заставила себя выпрямить спину. Нет, никто не узнает, особенно он, насколько ей больно. Недаром мама учила не раскрывать душу, не показывать чувств, никого не пускать в сердце. А она нарушила все правила — и вот результат. Так кто виноват? Только сама.

Сквозь пелену слез она видела, как застыло лицо Кирилла. В его глазах промелькнула смесь отчаяния и вины.

Стромов стоял, не в силах заставить себя двинуться с места, не в силах отвести взгляд, и чувствовал, как внутри все сводит от боли. Даже когда тишину разорвал сигнал к бою, он остался стоять.

Кто-то толкнул его в спину:

— Иди!

Кажется, это был Андрулеску. И Кир по инерции шагнул в сторону девушки, не замечая ничего вокруг. Он видел перед собой только Лику, и в эту минуту все остальное для него отошло на последний план.

Осталась только она.

Только ее губы — чуть приоткрытые, искусанные, дрожащие.

Только ее широко распахнутые глаза, в которых светилась по-детски наивная обида. Обида маленькой девочки, которую бросил в дремучем лесу тот, кому она доверяла больше всего.

Даже эта большая рубашка, нелепо сползшая на одно плечо и обнажившая худенькую ключицу — даже она обрела в этот миг особенное значение.

Взгляд Кирилла переместился на живот девушки, прикрытый бесформенной пижамой. И Лика, подчиняясь невольному порыву, не обдумывая собственных действий, машинально прикрыла ладонями эту часть себя.