Галина Чередий - Подмена

Отпустил он меня так же неожиданно, как и схватил, и я просто рухнула вперед на колени, и в следующую секунду с улицы вошли остальные охранники.

— Еще поболтаем, будь уверена, — тихо процедил мерзавец через плечо, спокойно направляясь к своему месту за мониторами.

Парни замерли, с удивлением взирая, как я поднимаюсь на дрожащие ноги.

— Анна Викторовна, похоже, у вас стартер навернулся, и сегодня машина точно не заведется. — Я едва понимала слова из-за грохота крови в ушах. — Давайте мы такси вызовем, там дождь закончился, но лужи по колено!

— Не… — горло не слушалось, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, при этом я столкнулась с насмешливым взглядом домогавшегося мерзавца. — Не надо. Я пройдусь до проспекта и поймаю его сразу там!

Я буквально задыхалась и просто пронеслась мимо этих двух парней, даже и не вспомнив о ключах от машины.

Не шла — почти бежала, не обращая внимания, куда наступаю.

— Анна Викторовна! — тот самый охранник, что предложил вызвать такси, спешил ко мне с моей сумкой в руках.

Выхватив ее у парня, я только кивнула, потому что выдавить ни единого слова не смогла бы.

— Все нормально? — с тревогой заглянул он мне в лицо. — Давайте провожу.

Я замотала головой и просто опять понеслась по залитому тротуару. Звук мощного двигателя, как и свет фар, оказался неожиданностью, и из-за угла на меня буквально вылетел автомобиль, окатывая грязной дождевой водой с головы до ног. Мерзкая холодная струйка потекла под одеждой по спине, заставляя враз продрогнуть все тело. Во мне будто что-то лопнуло, и я закричала от досады и тут же самым позорным образом разрыдалась. Привалившись к ближайшей стене, стояла, всхлипывала и тряслась, размазывая косметику по лицу. И в этот момент мне было совсем наплевать, что окатившая меня машина затормозила в конце улицы и стала сдавать назад, почти так же быстро, как неслась до этого.

— Я не заметил вас!

Голос… как описать его? Это как будто никогда раньше не знать речи и жить в тишине, среди существ, общающихся лишь знаками, и вдруг в этом безмолвии по-настоящему услышать. И первая безусловная реакция — это испуг. Как будто ты точно уверена, что находишься в пустой квартире, и неожиданно кто-то заговаривает с тобой. В этот момент разве возможно разобрать интонацию или даже слова за диким грохотом пульса в собственных ушах? Да ни одного шанса! Поэтому я просто стою и смотрю на темный силуэт низкого авто, подсвеченный только габаритами, и ничего не могу поделать с тем, что боюсь. Просто боюсь.

Дверца с моей стороны открывается. Освещение в салоне мягкое, я бы сказала даже, скудное, но его достаточно для того, чтобы мои ноги затряслись. За рулем Он. ОН! Исчезла улица, мокрая одежда, бесследно испарилась моя истерика, потому как по сравнению с эмоциями от Его присутствия этот взрыв был просто смехотворным.

— Мы можем стоять тут всю ночь, конечно. Но, думаю, лучше будет, если вы сядете в машину, и я отвезу вас куда надо. — Это нисколько не похоже на извинение или вежливое предложение. Ни в коей мере. Это приказ, высказанный мягко, но, однако же… — Садитесь!

Я делаю шаг от стены, и тут внутри бешено взвывает тревожная сирена, от которой у меня ледяная изморозь вдоль позвоночника, и ноги будто вязнут в ставшем неожиданно болотом асфальте. Замираю на месте, тогда как интуиция вопит, что нужно бежать. Сейчас же!

— Ну же! — в глубоком, чуть рокочущем голосе нет нетерпения, зато есть нечто другое. Не знаю, как это назвать, кроме как принуждение. Мягкое, вкрадчивое, но абсолютно непреодолимое для меня. Словно на мою талию набросили аркан и медленно волочат. Это не причиняет боли, но все равно ощущается насилием, и мое сознание вдруг расслаивается. Я делаю еще один шаг к машине на трясущихся ногах, тогда как моя испуганная половина уже просто начинает заходиться в истерике на грани панической атаки. Но в этот момент вдруг неизвестно откуда проявляется другая, до этих пор незнакомая часть меня. Она — чистая, неразбавленная похоть. Низменный примитивный голод, который будто спал всю жизнь, а вот именно сейчас решил пробудиться. Подобное ни с чем не перепутаешь, даже если испытываешь впервые, и никакие вбитые моральные нормы и собственные внутренние запреты тут не властны. Мое тело укутано как в плотное шелковое покрывало, которое прирастает к коже, заменяет собой плоть, делая ее подвластной себе, а не моему разуму. Это настолько ошеломляет меня, что я становлюсь глуха к воплям инстинкта самосохранения и уже опускаюсь на кожаное сидение, не отрываясь глядя на мое наваждение. Он не смотрит на меня, только перед собой, демонстрируя мне ту сторону лица, на которой нет шрама. А я просто не могу оторваться, элементарно взять и повернуть шею, чтобы хотя бы сделать нормальный вдох. Потому что Он просто ошеломляющий и ужасающий. Его так много, что не передать словами. Как будто все люди, виденные мною раньше, были двумерными, плоскими, а Он настолько объемен, многогранен, что мои глаза и мозг не могут охватить Его образ полностью.

— А я уж думал, не обратил ли случайно тебя в камень. — Теперь, когда двери машины закрыты, Его голос заполняет все внутреннее пространство салона, и от этого мой страх снова умудряется прорваться на поверхность, отшвырнув вожделение, и вопит, что я в ловушке! Меня начинает трясти, и зубы лязгают так, что я не могу это скрыть.

— Адрес, — Он хмурится и нажимает какие-то кнопки на панели.

Поток теплого воздуха мягко окутывает меня, но это совершенно не помогает.

Способность говорить все еще не вернулась ко мне, и поэтому я просто сижу и пялюсь на него.

— Если ты не скажешь куда ехать, нам придется простоять тут всю ночь. А у меня точно есть занятия интереснее и полезней.

Равнодушный, почти пренебрежительный тон неожиданно срабатывает как отрезвляющая хлесткая пощечина. Все напряжение дня, каждая раздражающая ситуация, обиды и месяцы моих молчаливых страданий по Нему переплавились в злость от этого безразличия. И страх, и похоть были резко сдвинуты.

— Я не навязывалась! — огрызнулась я и попыталась открыть дверцу.

Щелчок блокировки резанул по моим нервам.

— Адрес! — в голосе мужчины завибрировало столько силы, что я не могла понять, от чего меня вдавило в сидение — от нее или от того, что Он резко тронулся.

Я пробормотала требуемое и уставилась перед собой. Мужчина даже не кивнул, а просто свернул на нужную улицу. Ехать сейчас, когда пробки почти рассосались, предстояло минут 20. Но уже через пять я поняла, что находиться так близко к Нему — настоящее испытание. Стоило мне снова скосить глаза на жесткий профиль Его лица, и моя злость бесследно испарилась, и вернулись прежние эмоции. И если, как немного совладать со страхом, я еще имела представление, то что делать с этим жаром, который болезненно расползался по телу и туманил мозг, я не знала. Сидела неподвижно, сцепив на коленях руки, в то время как ощущала себя истязаемой и раздираемой ледяной паникой и удушающим пламенем возбуждения одновременно. Такое ощущение, что все внутри меня стало хаотичным сплетением этих двух стихий. И самое противное, что ни одна из них не боролась на моей стороне, за мое здравомыслие, а только обе против.