Майкл Хеммингсон - Комнаты сексуальных тайн

— Я стою больше, чем двести долларов, — возразила она.

— Почему бы тебе не вернуть половину?

— Да пошел ты, — проговорила она, потянувшись за сумкой и вытащив оттуда пистолет. — Хочешь, чтобы я опробовала эту штуку на тебе?

— Нет.

— Тогда оставайся там, где стоишь. Я оденусь и уйду, о’кей?

— О’кей.

— Я свои деньги отработала.

— Нет, — отозвался я.

— Может, дело в тебе? Может, это ты не знаешь, как трахаться?

— Послушай, — начал я, — ты, грязная дешевка…

— Мне надо бы пристрелить тебя за эти слова, — перебила она, подбирая с пола юбку.

Я вздохнул. Хороший урок.

— Не надо глупостей, — предупредила она.

— Не буду.

— Или я тебя пришью.

— Я ничего не делаю.

— Просто дай мне одеться.

— Не беспокойся, — проговорил я.

Я наблюдал за тем, как она одевается.

— Я пошла, — сказала она.

— Спокойной ночи.

Перед уходом она обернулась и сказала:

— Мне очень жаль, что тебе не понравилось. Обычно такого не бывает.

— Может, дело во мне, — отозвался я.

— Пока, — сказала она.

Разочарованный встречей с проституткой, я сел за старый компьютер и начал набрасывать Великий роман о Юге. Я начал писать его с тех пор, как приехал сюда.

Вверху красовалось заглавие: «Сумерки иллюзий».

Затем шло первое предложение: «Называй меня Профессором. Это будет моя исповедь…»

На следующей неделе Данни вошла в мой кабинет. На этот раз ее волосы были зелеными. В тон им облегающее платье и сабо. На губах блуждала странная усмешка. Она заперла дверь и повернулась ко мне, прижав указательный палец к нижней губе:

— Угадай, чем я занималась?

— Чем же?

— Угадай, где я была?

— Я не могу угадать, Данни, почему бы тебе самой мне не сказать?

— В кабинете Горди, — ответила она. — И он дважды оттрахал меня в задницу. Должно быть, ты сказал ему что-то грязное, мальчиш-плохиш. — Она хихикнула. — Горди трахался, как дикарь. Он не трогал мою «киску», но это ничего. Ой, моя задница просто огнем горит. Хочешь посмотреть?

Ну и что я должен был сказать на это?

— Конечно.

Данни приблизилась, повернулась и наклонилась. На ней не было трусиков. Она раздвинула руками ягодицы и проговорила:

— Смотри, во что превратилось мое очко.

Ее анус был расширен и источал сперму. Это было одновременно и отталкивающе, и прекрасно. Я протянул руку, взял на кончик пальца выделения Гордона и ввел палец внутрь.

— Я могу еще, — сказала она мне.

— Почему бы тебе не вылизать мне задницу? — предложил я.

— Хорошо.

— Но сначала пососи-ка мой член.

Она повернулась и опустилась на колени. Я кончил быстро — ничего не поделаешь. Она прижалась щекой к моему бедру, я взъерошил ее зеленые волосы.

— Кто этот парень, с которым я тебя тогда видел? — спросил я.

— Курт?

— Да.

— Просто приятель.

— Вы держались за руки.

— Ему так захотелось, — сказала она. — Кроме того, это здорово — держаться за руки.

— Ты любишь его?

Она вздохнула.

— Любишь?

— Алекс, ну что за вопрос…

— Просто вопрос.

— Я сказала, это просто друг.

— И сколько у тебя таких друзей?

— Это имеет значение?

Очко в ее пользу.

— Нет, — ответил я.

Она взглянула на меня и ухмыльнулась.

— Профессор Уайт, да вы ревнивы…

— Нет, — соврал я.

— Я не буду с ним видеться, если ты хочешь. — Данни снова опустила голову на мое бедро. — Просто прикажи мне.

— Он тоже твой хозяин? Курт?

— Он? — она рассмеялась. — Он же мальчик. Вот в чем разница. Мы просто трахаемся.

— Вылижи мне задницу. Сейчас же, — сказал я.

— С удовольствием, сэр, — отозвалась она.

Возникла некоторая заминка с поиском удобной позы; наконец, я распростерся на столе, подняв задницу, словно хотел, чтобы меня отымели, и Данни начала трудиться надо мной.

Она лизала меня добрых полчаса.

Я перевернулся, сел, и она снова начала сосать мой член.

После того как я кончил, Данни спросила:

— Можно, я тебе кое-что расскажу про Курта?

— Зачем?

— Тебе понравится, можешь мне поверить.

— Ну давай.

— Думаю, он мне нравится потому, что его друзья держат лошадей, а я люблю лошадей.

— Ты любишь ездить верхом?

— Мне нравится отсасывать у лошадей, — сказала она. — И у собак. Но особенно у лошадей.

— Это папочка тебя научил? — спросил я.

Клянусь, ее глаза засверкали.

— Как это вы догадались, сэр? Он называл это «Маленькая девочка делает лошадке приятно» и делал снимки.

— Чушь все это, детка, — сказал я. — Ты и правда думаешь, что я поверю в это дерьмо?

— А почему бы и нет?

— Потому что это чушь собачья.

— Нет, это конский член. Сосать хер у коня — это что-то запредельное… У них приборы длиной в двадцать дюймов, и кончают они фонтаном. Несколько раз я думала, что просто захлебнусь…

Когда я рассказал об этом Гордону, он ответил:

— Это что-то новенькое. Видимо, мы должны устроить Данни экскурсию на скотный двор.

На следующей неделе волосы Данни все еще оставались зелеными. Мне нравилось гладить их. Я пропускал пальцы сквозь зеленые пряди, пока Данни слизывала сперму с моих волос в паху.

— Расскажи мне еще какую-нибудь фантазию, — попросил я.

— У меня нет никаких фантазий, сэр.

— Ну, те байки, — пояснил я. — Мне нравятся твои истории про папочек и собачек.

— И про лошадок?

— Да.

— У меня есть одна фантазия, — сказала она. — Хозяин приводит меня в комнату, где я принимаю целую очередь мужчин.

— Какую комнату?

— Да любую. Там царит полумрак и стоит огромная кровать. Очень удобная кровать. Когда у меня впервые появилась такая фантазия, я была в мужском общежитии, развлекалась с мальчишками. Они затащили меня в свою комнату и оттрахали. Я кричала, что хочу еще, хочу всех, одного за другим, и они выстроились в очередь, целое общежитие, чтобы поиметь меня.

— Погоди. Это и впрямь было?

— Нет, но я бы этого хотела.

— Ты сказала, что развлекалась с…

— Тремя парнями.

— Ага. Такая мини-банда.

— Три мушкетера, — пошутила она. — Но в мечтах я хотела, чтобы меня оттрахали все обитатели общежития.

— А как насчет футбольной команды?

— Можно и баскетбольную.

— А почему не весь кампус?

— Действительно… — сказала она, улыбаясь. — Ты прямо в точку попал.

— Думаю, да.

— Возможно, ты или Горди приведете меня в эту комнату, — проговорила она. — Комнату в доме желаний.