Кира Стрельникова - Искры моей души

— Ваши чемоданы, мадам, — оторвал меня от созерцания голос Ирвина, и я обошла машину, покосившись на дом.

Ну и где хозяева, которые вроде как должны встретить? Ушли в поля, работать? Или что там фермеры делают? Дом большой, наверняка требует много сил, времени и денег, чтобы ухаживать за ним.

— Ирвин, а где… — начала было я, взявшись за ручки чемоданов, но договорить не успела.

Хлопнула дверь дома, послышались шаги, и чей-то голос на английском весело произнес:

— Прошу прощения, что не сразу вышел, управляющий с производства приходил, дела решали, — и из-за машины появился… ну, надо понимать, хозяин этого поместья.

Фермой все же язык не поворачивался назвать, здесь все дышало стариной, причем потомственной. Я повернулась, нервно сглотнув и уняв панику — моя обычная реакция на незнакомых людей. Всегда сложно было в первый момент встречи вести себя непринужденно. Дежурная вежливая улыбка появилась на губах сама по себе, я набрала воздуха, чтобы поприветствовать хозяина, да так и застыла на месте, неприлично уставившись на него.

Почему-то представлялось, что домом владеет пожилая благообразная чета, к которой регулярно приезжают дети и может быть внуки, и наверняка есть еще какие-то помощники. Но вот увидеть перед собой мужчину в самом расцвете сил, от тридцати до тридцати пяти на вид, в футболке, обтягивавшей крепкий торс, и в обычных джинсах, никак не ожидала. Был он отчаянно рыжим, ну то есть таким, натуральным до последнего волоска, чистого янтарного цвета без единой примеси красных оттенков. Приятное, круглое лицо с тяжелой, гладко выбритой челюстью, усыпанное веснушками, необычно яркие, голубые глаза и белозубая улыбка, которой могли позавидовать голливудские звезды. Ой. Мамочки. Симпатичных мужчин я смущалась еще больше, чем просто незнакомых людей. Так уж вышло, что взрослая, самостоятельная и уверенная в себе женщина слишком много времени проводила дома за компом и совсем одичала, отвыкнув от такого общества.

— Шон Рейли, — как ни в чем не бывало, протянул загорелую руку с мозолистыми пальцами мужчина, продолжая улыбаться и смотреть на меня с открытым интересом. — Вы — Кира, да? Добро пожаловать на нашу ферму.

— Привет, да, Кира, — проблеяла я, нервно улыбнувшись в ответ, и осторожно коснулась ладони.

В голове тут же взметнулось множество вопросов: он сказал — наша ферма, значит, не один тут живет? С кем, с женой? С родителями? С девушкой? Но естественно, вслух их задавать я не стала — выглядеть дурочкой-иностранкой перед Шоном совсем не хотелось. А он между тем легко подхватил оба моих чемодана и кивнул Ирвину.

— Спасибо, что подвезли. Всего хорошего. Пройдемте, Кира, покажу вашу комнату. Вы устали, наверное, с дороги, да? — Шон оглянулся, легко неся мои вещи, и снова сверкнул зубами. — Тогда можем отложить поездку по окрестностям на после обеда, как раз и Росс вернется из Дублина. Здесь потрясающие закаты, особенно если подняться на один из холмов. Вы, кстати, может, проголодались? — спохватился Шон, поставив чемоданы на крыльцо и открыв передо мной дверь. — Проходите, прошу вас. К обеду рагу будет, сейчас могу вам бекон поджарить с омлетом, колбаски разогреть. Как вы к деревенской пище относитесь?

Слегка оглушенная таким натиском заботливости от совершенно незнакомого человека, и стушевавшись еще больше, я предпочла поспешно кивнуть и сразу согласиться со всем:

— Спасибо, нормально. Да, наверное, я бы перекусила что-нибудь, а потом отдохнула. А кто такой Росс? — вот последний вопрос вырвался совершенно спонтанно, пока я отвлеклась на разглядывание просторного холла, в котором вкусно пахло деревом и сухими травами.

— Росс мой брат, — невозмутимо ответил Шон, направившись к деревянной лестнице с красивыми резными перилами. — Мы тут вдвоем живем, присматриваем за хозяйством и домом. Ваша комната на втором этаже, в правом коридоре, там у нас гостевые, а мы с Россом в левом. На первом общие помещения, на третьем мастерская и пара кладовок, и еще чердак имеется, там всякий хлам, близкий сердцу, храним. Ну, знаете, который жалко выбросить, но ставить некуда, а как память вещь дорога, — Шон снова оглянулся, дойдя до площадки второго этажа.

Ага, брат, вычленила я главное. Вдвоем, значит, живут. Про жен ни слова не сказал. Да тьфу, и что я прицепилась к семейному положению-то? Ну, симпатичный мужик, говорливый только, а может, мне это с перелета и недосыпа кажется, ведь в принципе я сама не прочь поболтать. С Даринкой вон по шесть часов общаемся, когда вырываемся встретиться. Так, точно надо перекусить, принять душ, отоспаться, как следует, и… А вот что и, там и будет видно.

— Вот ваша комната, — Шон поставил чемодан у ближайшей к площадке двери и открыл. — Закрыться изнутри можно, за сохранность вещей не беспокойтесь, нам чужого не надо, — хозяин дома занес мои вещи и поставил у двери. — Переходники к розеткам есть, набор зарядок, если что, тоже. Я внизу, на кухне, она слева от лестницы, мимо не пройдете. Располагайтесь, — и мой рыжий проводник вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Я глубоко вздохнула и окинула взглядом мою берлогу на ближайшие две недели. Просторная квадратная комната с деревянными балками под потолком, с которых свисали сухие пучки трав. Здесь пахло деревом, этими самыми травами и — стариной. Широкая, добротная кровать, тоже из дерева, с подушками и стеганым покрывалом. Тумбочка, лампа под абажуром, массивный шкаф с резными дверцами, в углу туалетный столик на гнутых ножках, явно антикварный, с множеством ящичков. И еще — о, чудо, — в спальне имелась печка вместо камина, со стеклянными дверцами, сквозь которые, наверное, чудно смотрится живой огонь. Ну да, батарей отопления я не увидела, и в комнате чувствовалась прохлада, несмотря на теплый день. В другом углу, рядом с печкой, стояло настоящее кресло-качалка с накинутым пледом и умильной мягкой игрушкой-овечкой с крайне позитивной мордой, и я чуть не запищала от восторга. А еще, здесь имелась своя уборная с душевой кабинкой. Кайф. Жизнь прекрасна.

Зверски зевнув, я скинула куртку и подошла к окну, обнаружив, что оно выходит на задний двор. Внизу сложенный зонтик, плетеные садовые кресла и большой овальный стол, гриль для жарки мяса, а дальше расстилались пастбища, плавно переходящие в подножия холмов. Сочная, яркая зелень умиротворяла и настраивала на позитивный лад, но спать хотелось все больше. Даже целое стадо умильных овечек вызвало лишь слабую улыбку и колебание мимиметра всего на несколько делений. Решив оставить разбор чемодана на потом, я вытащила, во что переодеться, и пошлепала в душ. Даже засомневалась, а стоит ли спускаться на кухню, или может, сразу завалиться спать, но желудок тут же отозвался возмущенным бульканьем, потребовав накормить его. Ладно, ладно. Пойду, подкреплюсь.