Натали Блейк - «Куколка»

Глаза Алекс широко раскрылись от охватившего ее испуга, когда он достал из кармана брюк длинный черный шарф и потянулся к ней, держа шарф за края обеими руками. Во рту у нее мгновенно пересохло, и она уже не могла сказать, чего испытывала теперь больше — возбуждение или безотчетный страх.

— Я не думаю… — начала было она.

— Тс-с! — И он плотно завязал шарфом ее глаза. — Вот увидишь, так будет гораздо лучше.

Внезапно в ванной наступила такая тишина, что Александра слышала биение собственного сердца, а ее дыхание стало казаться ей очень шумным. Она не могла определить, где теперь находился Стив, двигался ли он бесшумно, как кошка, или стоял на месте, а если стоял, то рядом с ней или у противоположной стены. Никогда в жизни ей еще не приходилось испытывать подобную беспомощность, и она вовсе не была уверена, что ей нравится это состояние.

— Стив… — не выдержав напряжения, робко позвала она. — Стив… Где ты?

Она попыталась повернуть голову налево, насколько это было возможно, и внезапно всей кожей своего обнаженного тела почувствовала, что он подошел ближе.

— Расслабься, — сказал он, и она поразилась тому, что его голос прозвучал совсем рядом. — Как тебе это понравится?

Александра почувствовала мягкие прикосновения щетины сначала на шее, затем в ложбинке между грудей и еще ниже, на животе, и у нее вырвался сладострастный стон.

— Что это было? — спросила она, не сомневаясь, что теперь ее тело покрылось пупырышками «гусиной кожи».

— Самая обыкновенная щетка.

Стив погладил щеткой ее бедра, колени, затем провел по лодыжкам. После этого он стал катать по упругим холмикам ее груди какой-то круглый предмет, то тут то там прижимая его к нежной шелковистой коже до тех пор, пока она не затрепетала всем телом.

— Глицериновое мыло? — настороженно выдохнула она жарким шепотом, уловив слабый фруктовый аромат.

— Догадалась.

Алекс почувствовала, что он улыбается, а значит, ему приятно то, как умело она поддерживает его игру. Теперь она ощутила сильный ментоловый запах, который мог принадлежать только зубной пасте, и вздрогнула, когда Стив нанес пасту на ее кожу, окружив вход в лоно.

— Холодно, — пожаловалась она.

— Ничего, сейчас согреешься.

Легкими скользящими мазками он с помощью зубной щетки размазал пасту не только по нежным половым губам, но и вокруг каждого соска, и Алекс продолжала вздрагивать, теперь уже оттого, что прикосновения жесткой щетки были ей неприятны.

— Мне это вовсе не нравится, — решительно заявила она.

Стив не ответил. Каким-то шестым чувством она уловила гнев, охвативший его при этом ее заявлении, и испугалась продолжения странной игры, которую он затеял. Она боялась потерять контроль над ситуацией.

— Сними с моих глаз эту дурацкую повязку, — сказала она и сама удивилась тому, как спокойно прозвучал ее голос. — Я хочу смотреть на твое лицо, когда ты будешь меня трахать.

— А с чего ты взяла, что я собираюсь тебя трахать? Его голос прозвучал так безмятежно, словно несколькими секундами раньше ей просто померещилось, будто бы он сердился.

— Просто я тщеславна. Разве ты сможешь устоять против меня?

Стив рассмеялся и, шагнув к ней, к ее величайшему облегчению, снял повязку с глаз.

— Конечно, я смогу устоять против тебя, Алекс, — произнес он, глядя на нее с нескрываемым любопытством. — Отчего ты считаешь, что твоя позиция сейчас пригодна для наступления?

Внезапно Александре захотелось прекратить эту дурацкую игру. Руки, связанные над головой, заныли, неестественно широко расставленные ноги затекли. Она уже приготовилась сказать Стиву, чтобы он развязал ее, как в дверь ванной комнаты кто-то громко и настойчиво постучал.

— Какого дьявола и кто заперся здесь в такое время? Выметайтесь немедленно, я хочу принять душ.

Услышав этот голос по другую сторону двери, Алекс не смогла сдержать облегченного вздоха.

— Одну минуточку, — громко попросила она, взглядом показывая Стиву, что ее нужно освободить.

Он не замедлил последовать этому безмолвному приказу и действительно развязал ее, успев заботливо помассировать ей кисти рук и лодыжки, прежде чем она подхватила свою одежду.

— Как-нибудь мы продолжим эту игру, — сказал он.

Алекс бросила взгляд на его лицо и поняла, что для него это была вовсе не игра.

— Да, конечно, — ответила она сладким голосом, смутно подозревая, что сейчас лучше не раздражать и не злить его, — конечно продолжим.

Внезапно его длинные пальцы прямо-таки впились в ее руку, причинив сильную боль.

— Мы с тобой сможем здорово повеселиться, — глядя ей в глаза, процедил Стив, и оттого, каким тоном он это произнес, Алекс стало не по себе.

Она смотрела на него и с трудом узнавала в нем человека, который был желанным гостем в миллионе гостиных каждым субботним вечером, у которого существовала масса поклонников и которого телезрители просто обожали за его великолепное, легкое и блистательное чувство юмора. Сейчас перед ней стоял человек, не имевший ничего общего с обаятельным телегероем.

— Да, конечно, — повторила она, чуть живая от ужаса.

Стук в дверь заставил их оглянуться. Стив повернулся раздраженно, а Алекс с чувством облегчения.

— А сейчас нам лучше выйти, — стараясь придать голосу как можно больше мягкости, произнесла она.

Стив отпустил ее руку, и она, не дав ему опомниться, выскользнула из ванной комнаты. Нараспашку отворив дверь, Алекс проскочила мимо ошеломленного гостя, желая только одного — оказаться как можно дальше от Стива, убежать так далеко, как только возможно.

— Мэтт, на этот раз ты должен нам помочь.

Ли Бродбент выглядел так, словно кто-то умер.

Когда Мэтт появился в театре, кожа на щеках режиссера была покрыта нездоровым румянцем, и он нервно курил.

— Что случилось? — внутренне содрогнувшись, спросил Мэтт.

Этим утром он проснулся, испытывая тяжелое похмелье, добрых три часа пытался сделать все возможное, чтобы облегчить это состояние, и наконец, поймав машину, добрался до театра.

— Это я спрашиваю, что случилось с долбаной Дайаной Джордж! Она отказалась от участия в спектакле!

— Что? Но через три недели премьера… Почему?

— Хотел бы я знать почему! — Ли бросил окурок и растоптал его носком башмака. — Мне сегодня позвонил ее агент и сообщил эту замечательную новость. Не думаю, чтобы он понимал больше нашего, хотя если бы этот выродок и знал что-то, то скорее он бы удавился, чем рассказал мне.

— Конечно, с Дайаной бывает трудно иметь дело, однако подобное непрофессиональное отношение к спектаклю ей не свойственно.

— Да кто ее поймет? Я знаю только одно: мы стремительно летим вниз головой с высокой горы. Разве может премьера состояться без ведущей актрисы?