Натали Блейк - «Куколка»

Однако вот кровать качнулась под весом ее легкого тела, и он вздрогнул. Она вновь оседлала его, и нежная кожа между ее коленками соприкоснулась с его бедрами. Теперь он мог вдохнуть аромат ее тела и чувствовал тепло, исходившее из ее полураскрытого лона, вход в которое Алекс почти прижала к его налитым кровью яичкам.

Когда он понял, что она вовсе не собирается немедленно впустить его в свою жаркую глубину, он разочарованно застонал, но Алекс в ответ едва слышно рассмеялась:

— Дорогой, но ведь это моя игра. Делай все, как я скажу, а иначе я просто встану и уйду домой.

И она начала легкие движения тазом, так что ее мягкие влажные раскрытые внутренние губки заскользили вдоль его напряженного члена по всей его длине вперед и назад. Джейсон чувствовал, как смачивает ее теплый вязкий сок кожу его твердого упругого ствола, а мышцы вокруг входа в ее лоно мягко пульсируют, и все это вместе должно было неминуемо привести только к одному результату.

Алекс ритмично прижималась своим набухшим трепещущим клитором к обнаженной нежной головке его напружинившегося пениса, и уже сладостно постанывала, и тяжело прерывисто дышала. Внутренним зрением Джейсон представлял ее разметавшиеся волосы, горящие безумием глаза, вожделенно приоткрытый рот и понимал, что она чувствует приближение оргазма. Возникшая в его сознании картина ускорила приближение его собственного пика наслаждения, и он почувствовал, как в основании его твердого члена, где-то в яичках, накапливается горячая сперма.

— О… О, моя детка, — прорычал он, ощутив судорожные движения ее плоти.

— Все хорошо, хорошо, — прошептала Алекс, прижимаясь мягкой грудью к его лицу, — ты уже можешь кончить ради своей детки…

Джейсон зарычал вновь от охватившего его восторга и, сорвав с глаз повязку, увидел, как струя его горячего семени оросила ее обнаженную кожу. Алекс упала к нему на грудь, нашла своими губами его губы и слилась с ним в долгом трепетном поцелуе, благодаря которому оргазм доставил им обоим едва ли не граничащее с болью наслаждение.

Взяв лицо Алекс в ладони, Джейсон в полубеспамятстве покрывал поцелуями ее лоб, нос, подбородок, щеки, бормоча при этом какие-то бессвязные слова восхищения и благодарности, едва владея собой.

— Это было потрясающе, — выдохнул он наконец, когда к нему вернулась способность говорить осмысленно и связно. — Алекс, ты просто неподражаема. Ты совсем особенная. Если ты этого хочешь, ты будешь играть ведущие роли. У тебя будет все, что я только смогу тебе дать, тебе останется лишь называть свои желания.

Алекс, рассмеявшись, поцеловала его. Нежно прижимая его голову к подушкам, она уютно устроила свою растрепанную головку у него на плече и теперь вслушивалась в биение его сердца, которое становилось все ровнее, так что можно было подумать, будто он засыпает.

Все, чего она ни пожелает. Рассматривая сейчас его спокойное лицо, Алекс впервые в жизни задумалась: а есть ли еще что-нибудь на свете, чего она желала бы больше, нежели положения театральной звезды? Может быть, с этим человеком она сможет обрести нечто гораздо более важное, ведь он без ума от нее и готов положить к ее ногам весь огромный мир?

На репетицию, назначенную в первый раз после утверждения нового списка актеров, не явился Стив Грейнджер.

— Где его черти носят? — рычал Ли Бродбент.

Брэд уже предупредил Мэтта, что Грейнджера попросили дать показания в полиции, поэтому он сдержанно переглянулся с Пиппой. Несмотря на бледность, она выглядела спокойной, и он ей дружески подмигнул.

— Мы вполне готовы начать без него, — невозмутимо произнес он. — Раз уж вы все равно уменьшили полный состав, мы можем разделиться на небольшие группы.

— Но это не выход! — В крайнем волнении Ли пробежался рукой по своим редеющим волосам. — Этот спектакль словно обречен на неудачу! Сначала Дайана, теперь Грейнджер… — Увидев, как загорелись глаза кое у кого из оставшихся актеров, он оборвал себя на полуслове. — Боже! Вы не думаете…

— Нет! — перебил его Мэтт, заметив выражение ужаса на лице Пиппы, которая прекрасно понимала, что могут заподозрить остальные. — Дайана и Стив никак не связаны между собой. Вам известно, что я хорошо знаю Дайану. Я уже говорил вам, что она сейчас в Лос-Анджелесе. Если из этого здания поползут какие-нибудь глупые слухи, пресса взбесится. А теперь мы наконец можем начать репетицию?

Таким образом, порядок, или по крайней мере его видимость, был восстановлен, и начались репетиции. Пиппа вышла следом за Мэттом в боковую комнату, чувствуя слабость.

— Все равно начнутся разговоры! — сказала она, плотно закрыв за собой дверь.

Мэтт вздохнул:

— Да, конечно. Хоть журналисты и обещают держать в секрете все, что касается этого дела, какие-то слухи так или иначе просочатся в печать. Но если честно, то для нашего спектакля любая известность пойдет только на пользу.

— Мэтт! Но мы не можем позволить им соединять имена Дайаны и Стива таким образом. Это… это же просто грязно! Вообрази только, что будет переживать Дайана, если ей попадется на глаза подобная публикация!

Глядя на нее, Мэтт понимал, что ей нелегко дается видимость спокойствия и что все происшедшее очень сильно ее тревожит. Он протянул руку и заботливым жестом отвел от ее лица прядь волос.

— Пиппа…

— Привет, друзья! Простите — я немного опоздал.

В комнату вбежал пианист Питер, шумно распахнув дверь. Взглянув на лица Мэтта и Пиппы, он поднял руки.

— Простите, я не хотел вам помешать! — голосом, полным раскаяния, воскликнул он, поворачивая обратно к дверям.

— Ты ничему не помешал, Питер, — с жаром откликнулась Пиппа. — Пожалуйста, займи свое место, нам же надо когда-то начинать. Мне еще так много предстоит выучить.

— Дорогая, я уверен, что у тебя все получится замечательно. Разве я не прав, мистер Джордан?

— Абсолютно с тобой согласен. Ну что ж, давайте начнем сначала. Акт первый, сцена первая, первый номер.

Как только Питер заиграл, а Пиппа встала рядом с Мэттом, она почувствовала, как в ее крови забурлил адреналин. В небольшой репетиционной комнате было пусто и от стен отдавалось эхо, однако она уже ощущала себя в другом, созданном ими с Мэттом маленьком мире. О партии Анджелы можно было только мечтать, эта роль позволяла Пиппе полностью продемонстрировать возможности своего чудесного голоса. Это была одна из таких ролей, к каким Пиппа всегда стремилась, и теперь колесо фортуны могло вознести ее на невообразимую высоту, но могло и сбросить лицом в грязь и подмять под себя. Впрочем, подобные мысли никак не мешали ей сейчас, и ничто не могло остановить ее в стремлении к успеху, даже мрачная пугающая тень Стива Грейнджера.