Мика Ртуть - Контракт на рабство

— Вы тоже, — улыбнулся Лоренцо и, не дожидаясь приглашения, нырнул под шелковую простыню. — Пора замкнуть круг, малышка.

— Какого!.. — она попыталась отпихнуть наглеца, но ее отвлек Мэтью: провел ладонью вдоль ее тела, сверху вниз, остановился на ее животе и прижал к себе.

Регина задохнулась от невероятно приятно ощущения, ее глаза сами собой закрылись — и тут же к ее губ коснулись прохладные губы Лоренцо, нежно, словно спрашивая разрешения. С тихим стоном Регина приоткрыла рот, впуская его язык, и положила ладонь на его плечо. Лоренцо немедленно воспользовался разрешением.

Какой-то малой, еще не отключившейся, частью мозга она понимала, что если позволит Лоренцо заняться с ними любовью однажды, то потом уже не выгонит его из своей постели никогда… к тому же она хотела ему отомстить… но сейчас ей было настолько хорошо, что она отложила все мысли о мести, и все прочие мысли — на потом. Когда-нибудь. Потому что думать, когда два великолепных мужчины целуют ее, шепчут нежные глупости и обещают лучшее утро в ее жизни — совершенно невозможно…

— Позволь мне, l'аnimа miа, — ее кожи коснулся бархатный голос.

Кажется, он говорил что-то еще, но Регина не разобрала: все заглушил ее собственный стон от прикосновения холодных губ к груди, и тут же — касание горячих ладоней Мэтью. Контраст холода и жара был столь острым, что Регину бросило в дрожь.

Лоренцо тихо засмеялся и спустился поцелуями ниже, прокладывая снежную дорожку по ее животу. Мэт, прижавшийся к ней сзади, следовал ладонями за ним. Регина чувствовала, как сильно и быстро бьется волчье сердце, ощущала затылком его поверхностное, быстрое дыхание. А ей в поясницу упирался твердый член, рождая внутри нее уже знакомую голодную пустоту. Только в этот раз она хотела не только Мэта.

«Какое бесстыдство», — с затаенным удовлетворением подумала она, прижимая голову Лоренцо к своему животу.

«Ты изменилась, девочка моя. И мне нравится, как ты изменилась», — тут же прозвучало у нее в голове.

Регина хотела было спросить, почему он не отвечает вслух, но тут Лоренцо добрался, наконец, до своей цели — раздвинув ладонями ее бедра, он коснулся губами влажных лепестков. От ледяного прикосновения Регина вскрикнула и вцепилась в шелковые пряди его волос, разметавшиеся по ее бедрам. А в ее голове прозвучал второй голос, низкий и с насмешливо порыкивающими нотками:

«У него рот занят, котенок».

«Самым важным делом, девочка моя, — отвратительно самодовольно добавил Лоренцо, не прекращая своего бесстыдного занятия, от которого Регина забывала, как дышать. — Ты такая нежная…»

Лоренцо чуть усилил нажим, и Регину захлестнуло прохладной, словно чистейший горный ручей, и такой же звенящей волной удовольствия. И в тот же миг она почувствовала, как в нее проникает твердое и горячее — и к первой волне присоединилась вторая, жаркая и плотная, как пронизанное солнцем южное море.

Она вскрикнула, и вместе с ней застонал Мэт — изливаясь внутри нее. Их общую судорогу наслаждения слизнул Лоренцо, Регина чувствовала его, не понимала как, но сейчас они были одним целым не только телами, но и чем-то еще.

— Это любовь, l'аnimа miа, — шепнул Лоренцо, все еще касаясь губами ее нижних губ. — Я же говорил, тебе понравится.

— Наглый мерзавец, — счастливо выдохнула Регина, откидывая голову на плечо Мэтью и лаская волосы Лоренцо. — Старое, наглое, бесстыжее чудовище.

С тихим самодовольным смехом вампир скользнул вверх, вдоль ее тела — сорвав с ее губ новый стон наслаждения: каждая клеточка ее кожи все еще была безумно чувствительной, а кожа Лоренцо — холодной и гладкой.

Как горный ручей.

И таким же прохладным был его поцелуй. Правда, вкус… странный!

— Мне тоже нравится твой вкус, котенок, — насмешливо пророкотал Мэтью ей в затылок.

«Ну уж нет, целоваться с волком — это не мое, — мысленно хмыкнул Лоренцо, не разрывая поцелуя с Региной. — Сам, все сам!»

Мэт в ответ засмеялся и пошевелился внутри Регины. Он все еще был твердым.

«Еще? Маньяк! Сборище маньяков!.. ай!»

— Ай!.. — она вскрикнула от прикосновения льда к горячим и невероятно чувствительным нижним губам. — Боги, Лоренцо, ты так холоден.

— Я холоден не снаружи, я холоден глубоко внутри, l'аnimа miа. А ты так горяча! Достаточно горяча, чтобы хоть на недолго растопить этот лед.

Регине хотелось бы ответить шуткой на слишком пафосное признание, но она сердцем понимала — Лоренцо полностью, совершенно искренен и откровенен с ней. Так откровенен, как не был…

— Последние пять сотен лет, l'аnimа miа. Я не думал, что смогу когда-нибудь еще полюбить. Не смел даже надеяться. Но ты… — он нежно обвел ее скулы, заглянул в глаза. — Ты подарила мне жизнь. Даже больше, чем жизнь. Ты подарила мне надежду.

— Я не…

— Чш-ч, — он закрыл ей рот поцелуем.

«Мы поговорим потом. Если захочешь».

«Потом, котенок, — одновременно с Лоренцо прозвучал у нее в голове голос Мэтью. — Сейчас просто позволь нам…»

Вместо окончания фразы он толкнулся в ней раз, другой — отгоняя все мысли и оставляя в ней лишь томную негу и жажду, огромную, всепоглощающую жажду большего.

Регина упивалась горьковатым поцелуем Лоренцо, движениями Мэтью, контрастом холодного и горячего мужских тел. Казалось, не может быть лучше, чем сейчас — но она точно знала, что будет. Вот прямо сейчас, стоит только Лоренцо…

Она протестующе застонала, когда Лоренцо оторвался от ее губ, Мэт выскользнул из нее, и две пары мужских рук потянули ее вверх, развернули, застив сесть — оседлав бедра Мэта, спиной к нему. Между ее и Мэта раздвинутых ног встал на колени Лоренцо.

Он лизнул ее горло, затем прикусил мочку уха, не пряча больше своих клыков. Ее пронзила вспышка боли, тут же сменившаяся острым, на грани переносимости, наслаждением. От ласкающих ее тело пальцев Лоренцо словно летели электрические искры, Регина почти видела голубоватые вспышки. Его энергия впитывалась в ее кожу, разливалась по венам сладостным трепетом и предвкушением.

— Еще, — сорвалось с ее губ, когда Лоренцо на миг замер.

Сзади что-то шепнул Мэтью, но она не разобрала, ошеломленная неожиданными ощущениями. Прикосновения Лоренцо окутывали ее, покалывали морозной свежестью, щекотали и возбуждали, а прильнувшее сзади тело оборотня было сильным, горячим, — казалось, в нем пылает живой огонь.

— Ты позволишь мне, l'аnimа miа? — серьезно заглянув ей в глаза, спросил Лоренцо.

Нет, нельзя дать Лоренцо то что он хочет! Почему нельзя, Регина не помнила. Да и само это «нельзя» вдруг показалось глупым и ненужным, как школьное платье — она давным-давно из него выросла.

— Да, Лоренцо. Да… — шепнула она, притягивая его к себе, открываясь ему навстречу — и телом, и душой.