Тина Фолсом - Защитник Иветт

- Или немного волос? - вмешался Зейн, привлекая в себе внимание Франсин. Ее взгляд скользнул над ним, словно ведьме было неприятно смотреть на него. Неприязнь явно была взаимной.

- Волосы подойдут.

Зейн встал и пошел в кухню за пакетом с волосами Иветт. Возможно, в конце концов, они пригодятся, и то, что он притащил их сюда, не окажется пустой тратой времени.

К моменту его возвращения в гостиную Франсин разложила карту Сан-Франциско на кофейном столике.

Он осторожно передал пакет, чтобы не коснуться ее в процессе. Меньше всего ему хотелось вонять ведьмой.

Франсин заглянула в пакет.

- Они все принадлежат Иветт?

- Да. - Зейн свел их разговор к минимуму. Он не хотел болтать с ведьмой.

- Мне следует знать, почему их так много? - Франсин отвела взгляд от него и посмотрела на Габриэля. Но прежде, чем его босс смог ответить, Зейн перебил.

- Нет. Покончим с этим.

Габриэль осуждающе на него посмотрел и едва ли заметил, как Зейн сконцентрировано следил за движениями ведьмы. Врага никогда нельзя выпускать из виду.

Франсин взяла темную прядь Иветт и прижала ее к кристаллу, затем обвязала их ниткой, оставив нитку с одной стороны длинней, так чтобы кристалл свисал с другой. Выглядело это почти также как отвес каменщика.

Она уселась поудобней и, подавшись вперед, склонилась над картой. Ее рука вытянулась, держа нитку с кристаллом и волосами Иветт. Затем Франсин начала медленно раскачивать его по кругу и тихо напевать.

Зейн вник в слова, но в них он не видел смысла. Насколько он знал, эта женщина могла превратить их в жаб, пока они сидели как невольные зрители.

Как Габриэль мог доверять такой женщине как она, Зейн не понимал. Нельзя доверять ни одной ведьме.

Прошло несколько напряженных минут, пока кристалл дико качался над всей картой Сан-Франциско, но не остановился ни на одном конкретном месте. Когда Франсин подняла взгляд от своего задания и пожала плечами, Зейн уже знал ответ.

- Мне жаль, но я не могу ее найти.

Зайн поднялся, отчаянье заставило его двигаться, чтобы выпустить пар. Он стал ходить из стороны в сторону.

- Это была стоящая попытка, - сказал Габриэль так же разочарованно, как и Зейн себя чувствовал.

- Возможно, это как-то связанно с тем, что она вампир. Ваша аура другая. Думаю, кристалл не может ее уловить. Посмотрите на это с другой стороны: по крайней мере, я никогда не смогу отследить вас, ребята, если вы не захотите, чтобы вас нашли, - пошутила она.

- Извини, конечно, что я не катаюсь от смеха, - прошипел Зейн.

- Зейн, пожалуйста. - Габриэль покачал головой, глядя на него. - Мы все под напряжением. Но это не значит, что мы должны забывать о манерах.

Ему не пришлось отвечать, так как открылась дверь, и вошел Самсон с листком бумаги в руках.

- Вот. - Он передал листок Габриэлю. Затем быстро улыбнулся ведьме. - Привет, Франсин. Рад тебя видеть.

- Прекрасно, - заявил Габриэль, глядя на клочок бумаги.

- Я правильно его запомнил? - спросил Самсон.

Габриэль кивнул. Затем поднял листок, чтобы все могли его увидеть.

- Познакомьтесь с тем, кто напал на Иветт.

Зейн посмотрел на рисунок Самсона.

Он всегда знал, что Самсон фантастически рисует и делает наброски, но босс превзошел самого себя, нарисовав мужчину, который теперь красовался на бумаге. И его фотографическая память, несомненно, помогла ему в этом.

Черты лица мужчины были неоднозначными: пронзительные голубые глаза, темные волосы и сильная линия подбородка. Его губы были полными, нос прямым, и в целом он выглядел мужественно. Не классический красавец, но также и не урод.

- Как ты это сделал?

Самсон улыбнулся.

- После того, как Габриэль пробрался в воспоминания водителя, он заложил их в моем сознании, чтобы я смог его увидеть. Затем я нарисовал похитителя.

Когда Зейн снова посмотрел в сторону рисунка, он уловил шокированный взгляд Франсин, ее глаза приклеились к листку в руках Габриэля.

- Франсин. - Она посмотрела на него, когда он позвал ее по имени, и в этот момент понял, что ведьма узнала это лицо. - Кто он?

Все глаза устремились к ведьме, чьи губы затряслись.

- Он так похож на своего покойного отца, - прошептала она, скорее, себе самой.

- Франсин, - надавил Габриэль. - Скажи нам, кто это.

Она сглотнула, помедлив еще несколько секунд, прежде, чем ответить.

- Это Хевен, сын Дженнифер. Я не знала, что он вернулся.

***

- И почему мы должны тебе верить? - спросил Уэсли.

"Вкусовой тест" Иветт оказался положительным. Кимберли - это Кети.

Она была уверена на сто процентов, но братья все еще сомневались.

- У меня нет причин лгать. Какая мне от этого выгода?

- Хмм. - Уэсли посмотрел на своего брата. Хевен смотрел на Кимберли, очевидно, разрываясь между своими сомнениями и желанием верить.

Конечно, Хевен не поверит вампиру. С чего бы это? Он был слишком низкого мнения о ней. Отчаянье заполнило Иветт. Зачем она вообще пыталась им помочь? Она, должно быть, совсем рехнулась, выпрашивая очередной плевок в лицо.

- Ладно! - выдала Иветт. Затем прокричала. - Ведьма! ВЕДЬМА! Иди, черт тебя побери, сюда! ЖИВО!

Краем глаза она заметила, как Кимберли вздрогнула и закрыла уши руками.

Крик Иветт привел к ожидаемому эффекту. Через мгновение дверь открылась. Ведьма осталась по ту сторону порога, а ее лицо было искажено гневом.

- Что ты хочешь? - Она уставилась сначала на Иветт, а затем на братьев. - Вы идиоты еще не прикончили ее? Возможно, пора уже мне самой этим заняться!

- Можно сначала вопросик? - спросила Иветт, изображая вежливость. - Кимберли сестра Хевена и Уэсли?

Сначала на ее лице появилось удивление, затем ее губы изогнулись в зловещей улыбке.

- Вы только сейчас до этого догадались? Да уж, если вы настолько медлительные, думаю, мне не придется о многом беспокоиться.

Затем она захлопнула дверь.

- Теперь вы мне верите? - Иветт посмотрела на братьев. Медленно, их неверие превратилось в радость, в то время как Иветт наполнило разочарование.

Хевен поверил ведьме, а не ей. Несмотря на то, что она ожидала этого из-за его истории с вампирами, Иветт все равно было больно. Опустошенная она опустилась на ближайшую койку и облокотилась о стену.

Иветт ни разу не присутствовала на воссоединении семьи... ну, по крайней мере, не за последние пятьдесят лет. Разворачивающаяся сейчас сцена почти довела ее до слез.

Несмотря на голые стены и пол их тюрьмы, комната не могла быть более теплой от эмоций, которыми наполняли помещение эти трое.

Иветт почувствовала укол зависти, когда наблюдала, как братья обнимали свою младшую сестру и засыпали вопросами о ее детстве в приюте, ее интересах и ее карьере. Они создавали картинку счастливой семьи... ну, настолько счастливой, насколько можно быть в неволе.