Лора Ли - Волк Элизабет

И тогда ее наполнила ярость. Ослепляющий гнев, который разрывал ее грудь. Неосознанно, она сильно и быстро ударила коленом между его бедер, вынуждая Дэша побледнеть и покачнуться.

Отскочив от мужчины, дрожа от ярости, она повернулась к нему спиной.

— Не смей так вести себя со мной, Дэш. Никогда. И не пытайся даже изображать, что что-то обо мне знаешь, когда не можешь взглянуть в лицо собственным страхам. А сейчас я иду спать. Я сыта по горло твоей грубостью, а также тем, что ты не может принять сам себя, не говоря уже об окружающих тебя людях.

Элизабет направилась в спальню, уверенная в том, что Дэш сможет оправиться от ее удара, для него подобное было легкой травмой. На самом деле она могла бы с легкостью уложить его на лопатки. Также Элизабет понимала, что он проследует за ней. Понимала и ожидала. Видит Бог, если ситуация повториться, то Элизабет заставит его проглотить собственные яйца.

Свет был погашен, а Элизабет неподвижно лежала в кровати, когда часом позже Дэш проскользнул в комнату. В темноте он снял одежду и растянулся под одеялом.

— Прости меня, — его голос, полный сожаления, обволакивал ее. — Я не имел никакого права так себя вести.

Элизабет устало вздохнула.

— Но почему ты так поступил, Дэш? Саймон приехал, чтобы помочь тебе, и я ценю это. Кроме того, он безобидный…

Дэш фыркнул.

— Элизабет, Саймон — самый не безобидный мужчина из всех, кого я когда-либо встречал. Но я знаю, что он никогда не позволил бы себе дотронуться до тебя с иным чувством, кроме уважения. Объятия были совершенно невинными. Я осознаю, что все это — часть того, кто ты есть. Тому, что я сделал, нет оправдания.

Элизабет уставилась в потолок, позволяя картинам произошедшего ранее снова прокрутиться у нее в голове. Самоконтроль Дэша был на пределе. Что-то спровоцировало у него вспышку ярости, нечто, как подумала Элизабет, смутившее даже самого Дэша.

— Почему ты отказываешься признать, что у тебя есть друзья, Дэш? — она понимала, что причина его злости крылась именно в этом. — У всех где-то есть друзья. И каждый принимает это. Но почему же ты отказываешься? Почему одна только мысль об этом приводит тебя в такое бешенство?

В начале Элизабет решила, что Дэш не собирался отвечать. Но когда он заговорил, его прерывающийся голос разбил ее сердце.

— Я был самым маленьким в нашем помете, — сказал он мрачно. — Вполовину меньше остальных пород и до невозможности тощий. И, как я тогда решил, один из ученых взял меня под свое крыло. Девро. Ублюдок с холодными глазами, но казалось, что я нравился ему достаточно, чтобы он помогал мне выжить на протяжении десяти лет. Я переносил тесты, при воспоминании о которых содрогаюсь даже сейчас, настолько болезненными они были, просто потому что он просил меня. Я видел в Девро отца. Так продолжалось до того дня, когда я услышал, что он собирается пристрелить меня, — Дэш с издевкой усмехнулся. — «Да он же просто животное. Из ублюдка не вырастет ничего толкового, — сказал он своему начальнику. — Мы пристрелим его на следующей неделе».

Элизабет от ужаса прикрыла глаза.

— Я видел в нем друга. Наставника. Все, что только мог увидеть во взрослом ребенок, но в тот день он предстал передо мной тем, кем был на самом деле — монстром. Два дня спустя я заметил для себя шанс, и, спрятавшись в одном из грузовиков доставки, сбежал оттуда. Я знал, что должен скрываться. Мне приходилось быть умным и осторожным. Всегда начеку, если я не хотел умереть. Друзья делают тебя слабым. Тебе захочется доверять им. Полагаться на них, и позволить им делать то же самое в ответ. Я осознал всю опасность подобного, когда нашел приемную семью и начал расти.

«Он был ребенком , — подумала Элизабет. — Десятилетним и одиноким».

Его голос окутывал ее, пока Дэш рассказывал о той жизни, которую сам для себя выбрал. В приемной семье ему пришлось нелегко, но он преуспел в учебе и наконец-то начал расти. И убедился в том, что никто и никогда более не сможет предать его. Дэш не заводил друзей. Всегда держался особняком. Когда он пошел в армию, а затем присоединился к спецподразделению, то решительно продолжал придерживаться этого кредо.

Но пока Дэш рассказывал ей свою историю, Элизабет поняла, что честь и твердое намерение спасать жизни, переполнявшие его, стали проклятьем его армейских лет. Мужчины, которых он должен был держать на расстоянии вытянутой руки, были обязаны ему жизнью, также как и он сам, когда они спасали его. Голос Дэша стал мягче, даже слегка забавным, пока он говорил о тех годах и своих сослуживцах. Элизабет видела, как он защищал самого себя, никогда не признавая связи, которая сформировалась между ними.

Наконец, Дэш перешел к тому году, когда его послали в Афганистан, чтобы разобраться с новой группой террористов, прячущейся в горах. В эту минуту его голос изменился, став холоднее, хотя она слышала отзвуки боли под этим льдом.

— Нас было двенадцать человек, — наконец, тихо сказал Дэш. — Мы сражались вместе чуть больше года. Самый мой длинный срок нахождения в одном подразделении. Обычно меня переводили в новые отряды довольно часто. В любое место, где я на тот момент был нужнее. Я — хороший следопыт, — голос Дэша был хриплым. — Ты сближаешься с людьми, когда вы сражаетесь вместе так долго, — он вздохнул. — Ты узнаешь их мечты. Знаешь, кто хранит секреты, а кто нет. Ты… — тишина, окружившая их, длилась несколько минут. — Вы становитесь братьями, — наконец договорил Дэш. — Мы были Смертоносной Дюжиной. И впервые в своей жизни я задумался о, ну, ты понимаешь, о том, что, может, это не так уж и трудно — иметь друзей. Я должен был скрываться так чертовски долго, Элизабет. Порой меня пугало то, насколько дьявольски одиноким я пытался сделать самого себя.

Элизабет придвинулась ближе к Дэшу. Он не был одинок. И никогда не должен был быть, но она пока не могла сказать ему об этом. Не могла произнести хоть что-то до тех пор, пока он не будет готов это услышать. Потому что сам Дэш считал себя одиночкой, а как она когда-то сказала Кэсси, значение имеет лишь то, в чем ты сам себя убеждаешь.

— Мы только что завершили зачистку. Твою мать, мы обошлись без потерь и ранений. Те парни были бойцами, и мы ни раз прикрывали задницы друг друга. Нас только подобрал вертолет, и мы направлялись на базу. Я размышлял о том, чтобы принять на себя командование подразделением. Неофициально я занимал эту должность почти весь год. И подумал, что, вероятно, пришло время, я мог бы найти свое место в этом мире. Что-то вроде семьи, — Дэш прочистил горло, когда его голос стал низким и хриплым. — Джек и Крейг, они были чертовски хорошими снайперами, шутили о том, что собираются на выходные смотаться к своим девочкам. На базе было несколько медсестер, с которыми они встречались. Мак и Тим, эксперты по взрывчатым веществам, были в разводе и обсуждали, как напьются и позвонят бывшим. Остальные подшучивали друг над другом, окрыленные успехом и бурлящим в крови адреналином. А я сидел рядом и наблюдал за ними. Я пытался заглушить легкое чувство тревоги, возникшее на задворках разума. Что-то, продолжающее мне говорить, что все идет неправильно. А через две минуты мир погрузился в ад.