Виктория Люмьер - Анна [СИ]

— Да, действительно, ты очень красивая. И кожа у тебя безупречная. А как ты сладко пахнешь, уверена, что ты и на вкус такая же сладкая… — рассуждала Элизабет, проводя пальцами по обнаженной талии Анны. Анна была намного выше своей новой знакомой, поэтому взгляд с высоты ее роста был еще более притягательным и волнующим.

Элизабет продолжала:

— Я не хочу принуждать тебя, но если ты согласишься, то получишь самый сильный оргазм в своей жизни. Для тебя это ничего не будет стоить, а в моей жизни уже не будет такой обворожительной любовницы, — сказала Элизабет и погладила Анну по щеке.

Анна нагнулась и поцеловала женщину в губы в знак согласия. Все же, какая разница! Женщина всегда остается женщиной, какого бы возраста и статуса она не была. Возраст — это только условность. Анна любила женщин и уважала их желания, за это качество женщины любили ее. Элизабет целовала страстной «пантере» шею, плечи, грудь, игриво покусывая соски. Затем взяла сексуальную красотку за руку и отвела в спальню. Подойдя к роскошной огромной кровати, Элизабет толкнула Анну на нее, та упала в мягкую перину на спину. Элизабет стянула с пленницы трусики и широко раздвинула ей ноги.

— Люблю когда, женщина сбривает все, приятней ласкать ее «киску»_ — произнесла она и, опустившись в промежность Анны на колени, стала губами и языком ласкать ее.

Анна закрыла глаза, отдавшись нестерпимо приятным ощущениям. Элизабет была права, таких ласк Анна в своей жизни еще не испытывала. Порой ей становилось стыдно за свои истошные вопли в момент, когда очередная волна оргазма бесстыдно накатывала на нее. Опытная любовница не выпускала Анну из своих объятий, крутя-вертя ту, как только заблагорассудится, та и не думала сопротивляться.

Анна проснулась в первом часу дня бережно укрытая пуховым одеялом. Только сейчас она разглядела, что дорогое постельное белье было белоснежного цвета. Ее вещи аккуратно весели на тремпелях, сапоги стояли подле них. Голова гудела, словно с похмелья, тело было разбитое и чертовски усталое.

Немного погодя в комнату вошла Кати. Она подошла к постели и отрапортовала:

— Доброе утро! Элизабет попросила поухаживать за вами. Я принесу завтрак?

— Да, неси! И себе тоже принеси, не люблю есть одна.

Через две минуты, Кати вошла в спальню с подносом и поставила его на прикроватный столик.

— Садись на кровать ко мне поближе. Не стесняйся! — весело заговорила Анна. Девушка не стала отказываться и присела.

— Как вам спалось? Надеюсь вам было мягко? — произнесла Кати, украдкой поглядывая на обнаженные женские соски.

— Да ты ревнуешь? Только Элизабет ко мне, или меня к Элизабет? — подстегивала Анна, лихо уплетая бутерброд.

— Вы говорили, что это противоестественно. Уговаривали меня уйти от Элизабет. А сами? Сами спите с ней! — раздраженно, но тихо, боясь, что ее кто-нибудь услышит, сетовала Кати.

— Противоестественно это для тебя, но не для меня. Твои чувства не могут быть настоящими, ибо в тебе нет естественного желания к другой женщине. У меня же это чувство врожденное. Я одинаково получаю наслаждение, как с мужчиной, так и с женщиной.

— Но как? Разве такое возможно? Наши девочки говорят другое.

— Они не правы. Так же, как не права и ты, влюбляясь в меня. Не нужно этого делать.

— Но что было тогда в машине?

— Я хотела переспать с тобой. Но не стала этого делать.

— Почему?

— Потому, что ты — чистый цветок. И сорвать его должна не я, а человек, которого ты полюбишь всей душой. В этих стенах ты его не встретишь, поэтому тебе нужно уходить. Иначе ты загубишь свою жизнь. Я вижу, что ты умненькая девочка, подумай сама и взвесь все «за» и «против».

— Я не знаю. Много информации.

— Скажи. Элизабет требовала когда-нибудь от тебя доказательства твоей сексуальной ориентации? Может, она сама хотела заняться с тобой любовью?

— Нет, ничего такого никогда не было, — утвердительно отвечала Кати.

— Если ты ее попросишь, то она тебя отпустит. Вот увидишь! — подбадривала Анна. — Хочешь ко мне под одеяло? — предложила «лисица» девушке.

— Я думаю, что это не очень хорошо будет, — отнекивалась Кати.

— Да брось. Соглашайся. Иди ко мне… — Анна распахнула одеяло.

Вся прелесть ее обнаженного тела предстала перед Кати. После этого девушка перестала сопротивляться и залезла под одеяло к соблазнительнице.

— Хочешь, я тебе что-то покажу? — предложила Анна.

— Хочу! — с любопытством, ответила Кати.

Анна откинула одеяло и показала свой рисунок в виде виноградной лозы.

— Это твоя знаменитая татуировка? Я много слышала о ней. Ты выглядишь, как древнегреческая богиня.

Анна рассмеялась.

— У меня еще на плече сзади есть, — добавила она и повернулась к девушке спиной. Кати погладила тату как будто проверяя ее на подлинность. Она прислонилась к ней щекой и сказала:

— Анна! Почему ты мне так дорога?

Анна повернулась и прижала Кати к своей груди. Медленно поглаживая девушку по плечу, она закрыла глаза и представила себя лежащей на траве где-то далеко в деревенских полях. Когда-то это уже было в ее детстве. Тогда она уезжала на велосипеде из дома своей бабушки, у которой она жила все лето, и гоняла по проселочным щебенчатым деревенским дорогам. Уставшая, она бросала свой «велик» и падала в сочную высокую траву. Долго смотрела на мимо проплывающие облака, слушала треск кузнечиков и щебетание мелких полевых птичек. В эти часы необыкновенная беззаботность находила на Анну, что порой она опаздывала на ужин. Такие же ощущения ее посетили сейчас.

За чередой мечт, Анна не заметила, как уснула.

Элизабет вошла в дом чем-то озадаченная. Перелистывая держащие в руках бумаги, она позвала свою помощницу, но та не отзывалась. Элизабет это встревожило, ей стало интересно, куда подевалась ее верная Кати.

— Кати! Кати, где ты? — переходя из комнаты в комнату, звала помощницу Элизабет.

Наконец, она вошла в спальню и увидела, мирно спящих, Кати и Анну в объятиях друг

друга. От увиденного, Элизабет сильно разозлилась. Она подошла к кровати и, молча, вытащила из нее Кати за шиворот. Утащив девушку в соседнюю комнату, она с недовольством высказалась:

— Что это значит?! Я тебе велела приглядеть за ней (намекая на Анну), а не спать с ней. — Элизабет сильно ударила Кати по лицу. Та не устояла на ногах и упала.

— Это я ее вынудила. Я виновата, — сказала входящая в комнату Анна. Встав с постели, она завернулась в одеяло и в таком виде предстала перед своей покровительницей.

Элизабет немного смутилась от услышанного, но тут же собралась и продолжила, обращаясь к Кати: