Анастасия Трусс - Танец на осколках души

«Почему он здесь? Он же изгнанник! Он подвергает себя опасности! Ему запрещено появляться в мире демонов! Что уж тут говорить о Совете!» — может, и глупо, но я испугалась за Самаэля.

А Самаэль, тем временем, склонился перед Люцифером:

— Да падёт Тьма на ваших врагов и да будут ангелы ползать у ваших ног.

— Да услышит Тьма твои слова, — ответил ему владыка Ада, а затем, продолжил. — Всем, собравшимся здесь, заявляю, что, с этого момента, ангел смерти — Самаэль — больше не изгнанник. Также, ему возвращается место в Совете Преисподней.

Ни возгласов, ни шума… Кажется, произошедшее никого даже не удивило. Словно, это было ожидаемо. А, может, так и есть? Вряд ли, кто-то всерьёз считал, что ангел смерти проведёт в изгнании весь остаток вечности. По крайней мере, для меня это было более, чем хорошо. Теперь, и в мире демонов, Самаэль мог быть рядом со мной.

Далее, последовало обсуждение Дуалона. Мне самой, по большому счёту, было всё равно. Повлиять я на это никак не могла, да и не хотела. Я была, почти, уверена, что покровителем моей родины станет тот, кого предложит Вельзевул. Тем более, с поддержкой Аббадона. Правда, смысл — предлагать кого-то — был мне не совсем понятен.

«В чём выгода для Вельзевула, чтобы покровителем Дуалона стал именно тот, кого он хочет? Вряд ли демоны обладают чувством благодарности. Даже в отношении второго лица Преисподней, после Люцифера. Или, что скорее всего, я чего-то не знаю. Надо будет потом поинтересоваться этим вопросом. Не просто же так Вельзевулу даже Аббадон понадобился. Без выгоды для себя, ни один Верховный демон не будет прибегать к помощи другого. Значит, причина должна быть веская».

Мои размышления прервал голос Вельзевула, который озвучил имя того, кого он хотел видеть в Дуалоне:

— Предлагаю демона войны — Абигора.

— Считаешь, что эта страна слишком долго жила в мире? — этот вопрос был задан Лилит.

— Именно, — не стал отрицать Вельзевул. — Сто лет без войн… Не слишком ли для Дуалона?

Очень хотелось спросить, какая разница для заместителя Люцифера — живёт страна в мире или нет. Но, сейчас было не слишком подходящее время для вопросов. Тем более, что ответ я получила. От Аббадона:

— Поддерживаю Вельзевула. Люди Дуалона давно забыли, что значит не знать — будут они живы завтра или нет. Мало страданий, мало мучений. А на войне люди идут на такие поступки, от которых, в мирное время, у них волосы встают дыбом. Столько душ марает себя смертными грехами. И столько людей готовы с нами подписать договоры. Я считаю, что война — это лучшее, что мы можем подарить людям. И уж кому, как не Абигору, донести до людей наш скромный презент?

Да, война давала демоном то, что им так нравилось — боль, страдания, горе, безысходность… И душ, обречённых, после смерти, попасть а Ад, становилось огромное количество. Как ни крути, война для демонов была прекрасна и давала многое.

— Я согласен стать покровителем Дуалона, — произнёс Абигор, встал со своего места, посмотрел прямо мне в глаза (наши места были напротив) и сказал. — Я устрою в этой стране такую бойню, какую в мире людей ещё не видели. Я утоплю Дуалон в крови его жителей. Я заставлю их воевать друг с другом. Чтобы родители убивали своих детей, мужья — жён, а братья — сестёр. Самая безжалостная война — гражданская.

«Это — его месть, — догадалась я. — Он говорит всё это не собравшимся здесь, а именно мне. Это — месть за Лави и Николь. Месть за разочарование Верховного демона. Цена злости Великого герцога — целая страна в руинах. Только вот… ошибся ты, Абигор. Мне уже нет никакого дела до Дуалона. Чтобы там не происходило… меня это уже не волнует».

— Повелитель, — тем временем, обратился демон войны к Люциферу. — Если меня назначат покровителем Дуалона, я хотел бы, на какое-то время, взять в эту страну свою подопечную, если позволите. Думаю, Милене Кавэлли будет интересно посмотреть на мою работу в её родной стране, — он усмехнулся, заметив мой страх.

Только, испугалась я, вовсе, не того, о чём подумал Абигор. Я знала, что в Дуалоне меня ждёт смерть. Из-за использования запретного заклинания, воздух человеческого мира был для меня ядом. Скорее всего, моё состояние быстро заметят и спасут, но… сразу станет понятно, что я использовала серьёзную запретную магию. А это породит слишком много вопросов, отвечать на которые мне нельзя.

— Я возражаю против этого, повелитель, — спокойным тоном, сказал Вельзевул. — Милене Кавэлли нечего делать в Дуалоне. Кроме того, повелитель драконов может быть против.

«Вельзевул знает о заклинании, которое я использовала. Он знает, что ждёт меня в Дуалоне. В своём роде, он меня защищает. Не думаю, конечно, что ради меня самой. Ведь, именно он дал мне информацию о ритуале очищения крови. Соответственно, косвенно тоже в этом замешан. И ему тоже не нужно, чтобы это стало кому-то известно».

— А вот я бы посмотрел на прогулку Милены по развалинам полыхающего стонущего Дуалона, — в этом вопросе Аббадон был на стороне Абигора, ведь, Вельзевула он обещал поддержать только в кандидатуре покровителя. — Я даже могу составить ей компанию.

— А я считаю это скучным занятием, — видимо, Асмодея развалины, нисколько, не привлекали. — И Вельзевул прав. Вряд ли, драконы согласятся, чтобы жена повелителя шлялась по миру людей.

Остальные демоны, по этому вопросу, решили остаться в стороне. Получалось, что двое против двух. И последнее слово было за Люцифером.

— Что ты сама на это скажешь, Милена? — спросил меня владыка Ада.

— Если мой покровитель хочет, чтобы я отправилась с ним в Дуалон, то возражений у меня нет, — ответила я, хотя, сказать мне хотелось совсем другое. — Но… повелитель, как и сказали господин Вельзевул и господин Асмодей, мой супруг и аристократия драконов могут быть против этого. Поэтому… пока у меня нет разрешения от моего мужа, я не могу поклясться, что отправлюсь в Дуалон.

— Хорошо. Значит, Абигор, если Милена так сильно нужна тебе в человеческом мире, получай разрешение повелителя драконов. Если его не будет, то мир людей для Милены Кавэлли закрыт, — вынес решение Люцифер.

«Остаётся только надеяться, что Ферокс не разрешит, — подумала я. — Он же плохо относится к людям. Он даже запретил мне говорить на человеческом языке с моими будущими детьми. Значит, он не захочет, чтобы я, как-то, касалась расы, которая так дракону отвратительна».

Когда я подумала о Фероксе, я поймала себя на странной мысли… Что я очень хочу к нему. Хочу, чтобы он был рядом. Крови сейчас так уж сильно не хотелось (хотя, и эта жажда была), а вот присутствие дракона казалось жизненно необходимым. Всё это было очень странно… А кандидатуру Абигора, тем временем, утвердили. Возражений ни у кого не оказалось. И на этом Совет завершился. Я хотела, тут же, уйти, когда ко мне подошёл Абигор: