Марина Весенняя - Оливия

Выбора ему не оставляли. Сам до конца не понимая, почему он не послал к черту Оливию, оставаясь сидеть в палате, Итан вышел. Наверное, это все слишком длинная ночь, которая, вопреки ожиданиям, не сбавляла оборотов безумия.

Оставшись в палате с двумя незнакомцами, Оливия горделиво расправила плечи, вопросительно глядя на мужчин.

— Итак, с кем имею честь?

— Джеймс Ли Гордон.

— Как мило… Сыночек нашкодил, а вы, словно мамаша-наседка, пришли подтирать его грязные делишки своими деньгами? — семейное сходство было несложно заметить. Те же скулы и подбородок, что у Джима. Глаза были похожими, насколько Оливия могла помнить. А вот фамилии разные, почему? Или Джим называл ненастоящую, или был ребенком, рожденным вне брака. Скорее всего — второе. Какая-нибудь случайная любовница, которая надеялась умаслить толстосума, назвав ребенка в его честь. Джеймс Ли Гордон… Стоун перебирала в голове информацию, слышала ли она что-то об этом человеке. К сожалению, в памяти ничего не всплывало. — Скажите, Джеймс, вы гордитесь тем, как воспитали сына? В строгости, лишая роскоши, так что он даже приличной одежды себе позволить не мог. Эффективно? Вырастили маленького компьютерного гения, который развлекается наркотиками и бесчувственными телами…

— Не знаю, что там у вас сегодня произошло, — отмахнулся старик, будто слова Оливии его ничуть не задели. Его спокойствие говорило о многом. Не первый раз его ублюдок вытворяет нечто подобное. — Могу только сказать, что вы нанесли серьезный вред здоровью моего мальчика. Дети бывают такими неразумными. Ну не поделили вы что-то, подумаешь. Но я понимаю, что ни вам, ни мне не нужны сейчас все эти разбирательства. Поэтому я хотел бы предложить вам компенсацию за испорченный вечер и надеюсь, что мы все забудем эту неприятную историю.

Помощник Гордона протянул Оливии листок, на котором аккуратным почерком были выведены цифры. Десять тысяч.

— Серьезно?

— Мисс Стоун, побойтесь Бога, здесь более чем щедрая сумма, чтобы покрыть ваши расходы за эту палату.

— Мистер Гордон. Вашему сыну светит до тридцати лет заключения. С гарантированной ежедневной прочисткой заднего привода. Вы оцениваете это в такую сумму?

— Смотри-ка Эрл, эта сучка хочет себе цену набить, — засмеялся старик, обращаясь к своему помощнику.

— Мистер Гордон. Я в ваших деньгах не нуждаюсь. А вы или глупец, или просто слепой. Ваш сын пойман на попытке изнасилования, у врачей в больнице есть мои анализы, которые подтвердят, что он опоил меня наркотиками. Или их вы уже перекупили?

— Девочка, тебе никто не поверит. Завтра СМИ услышат историю про то, как какая-то шлюха напилась и напала на сына влиятельного и уважаемого бизнесмена. Ты не получишь ни гроша с этой истории, а я приложу все усилия и свои связи, чтобы тебя упекли за нападение. С твоими долгами после этого дела еще внуки расплачиваться будут.

— Джеймс, — Оливия мягко улыбнулась. — У вас нет рычагов давления на меня. Как минимум опрометчиво угрожать человеку только потому, что он лежит на больничной койке и весит на сто тридцать фунтов меньше вашего. Вашу пламенную речь я на диктофон записала. Боже, как же я люблю облачные хранилища! И не достать оттуда ничего, не удалить…. Надеюсь, про YouTube вы хотя бы слышали?

— Ты меня шантажируешь?! — мистер Гордон терял контроль над собой, приблизившись к кровати Оливии. Его помощник лишь успел ухватить мужчину за плечо, но его рука оказалась тут же сброшена.

Девушка же сохраняла ледяное спокойствие.

— Триста тысяч.

— Что?

— Триста тысяч долларов. Чеком. На предъявителя. Будьте добры.

Джеймс Ли Гордон стоял, усиленно моргая. Но все-таки потянулся во внутренний карман пиджака, чтобы достать чековую книжку.

— Цена кусается? — довольно оскалилась Оливия. Да, этого человека она могла видеть насквозь. Как резко дергается его рука, выводя цифры на бумаге, как нервно он поджимает искусанные губы. — Вы же понимаете, что это не все требования?

Мужчина недовольно поднял взгляд на Оливию.

— Вашего отпрыска необходимо отправить на лечение. Поверьте, для него этот вариант будет лучше, чем окружная тюрьма и принудительная кастрация. Я надеюсь, что в ближайшие дни до меня дойдет информация, что маленький сукин сын прописался в очень закрытом лечебном учреждении года на два. Я ясно излагаю свои мысли?

Эрл извлек из дипломата несколько листов бумаги, протягивая их Оливии.

— Договор о конфиденциальности, — пояснил он, когда девушка не поспешила взять у него документы.

— Не стоит беспокоиться, — глядя на чек, девушка проверила время на своих часах. — Никакие документы я подписывать не стану, пока не увижу, что ваши мозги встали на место, мистер Гордон. А вот чек все-таки придется отдать, — Оливия остановила попытку старика спрятать жалкий клочок бумаги в карман. — Это только компенсация за палату и гарантия того, что у меня не возникнет жгучего желания отправить наш разговор в сеть на всеобщее обозрение.

Оливия замолчала. Она не сводила стального взгляда со старика, которому пришлось сдаться.

— Выздоравливайте, мисс Стоун. И будьте осторожнее на улице, сейчас столько всего случается….

— Джеймс, — Оливия склонила голову на бок. — Серьезно? Не стоит произносить подобные глупости вслух. Я же и обидеться могу. А мои обиды стоят очень и очень дорого. Как вы могли уже догадаться.

Не проронив больше ни слова, мужчины удалились, в дверях столкнувшись с Итаном.

— Как все прошло? — спросил он, протягивая девушке бутылку воды. Оливия не ответила, поднимая в руке сложенный пополам чек.

— Вы приняли его предложение?! — Итан пересек палату, зарывая пальцы в свои волосы. — Он надавил на вас? Оливия, если вопрос в деньгах, вам не стоило поддаваться…

— Мистер Миллер, — девушка протянула ему чек. Итан нехотя взял бумагу. А развернув, удивленно присвистнул.

«Черт, да какая разница, сколько! — одернул себя Миллер. — Так нельзя!»

— Мне не нужны деньги этого человека. Считайте, что разбитую вазу я вам оплатила.

— Вас чуть не изнасиловали!

— Ключевое слово «чуть». Ничего не случилось. А я избавила себя от уймы проблем.

— Каких проблем? Я уже говорил вам, что если дело в деньгах, я решу эту проблему. Лучше обратитесь в полицию.

— Мистер Миллер, — устало проговорила Оливия. — Вам обрисовать всю ситуацию? Полиция не сделает ничего. Они не вмешивались в прошлые разы, когда этот ублюдок устраивал нечто подобное. Не вмешаются и сейчас. Уж Гордон постарается. Максимум, что получит Джим — это заключение экспертов, что он психически нездоров и за свои действия не отвечает, наказание свое он должен будет отбывать в лечебнице, а не в тюрьме. И это я молчу про вас.