Лорен Донер - Тру

— Моя работа — защищать ее. Если она погибнет, значит, я не справился.-　

Он посмотрел на кровать. — Я слышал, что она когда-то работала там, где держали тебя.

— Это правда.

— Ты желаешь, чтобы она выжила и познала такие же страдания, какие приходилось ежедневно выносить тебе? Фуллером управляют люди. Она научится сожалеть о том, что сделала.

— Она была не такой, как остальные работники, — он противился желанию приблизиться, изучая лицо Шивер.

— Чем она отличалась?

Тру задумался:　

— Она не была бессердечной или жестокой.

— Учтивый технический сотрудник?

Тру пожал плечами.

— Она была не такой, как все.

— В чем именно?

Расспросы начали раздражать его, но он должен мужчине. Тру повернулся к нему лицом, скрестив руки на груди.

— Несколько раз, когда меня сильно избивали, она приносила мне обезболивающие таблетки без ведома охранников. Еще она тайком приносила конфеты, говорила, что наступило Рождество. Я не знал, что это значит в то время, но мне они нравились. Никто до этого не дарил мне подарков.

Глаза мужчины расширились от удивления, открывая еще больше красную поверхность оболочки глаз.

— А что она хотела взамен?

Тру перевел взгляд на нее.

— Она ничего не просила.

— Это странно. Мерсил никогда ничего не делал без повода.

— Согласен.

— Она сбежала, когда тебя освободили?

— Ее не было там. Я просмотрел показания служащих, которые были пойманы. Она заболела и не пришла на работу в тот день.

— Это плохо.

— Не для нее. — Тру больше не мог оставаться в противоположной части комнаты от нее, он опустил руки и приблизился к Шивер. — Она осталась на свободе, имея возможность продолжать работать в другом месте, где все еще держали наших.

— Ее наконец-то поймали.

«И практически убили», — подумал он про себя.

— Я возвращаюсь в коридор. — Джерико остановился у дверей. — Тебе стоит скрывать свои эмоции лучше.

Тру резко развернулся.

— Что ты имеешь в виду?

Мужчина наклонил голову, изучая его.

— Ты должен быть переполнен яростью, но это не то, что я вижу, когда ты на нее смотришь. Она маленькая и красивая, несмотря на раны. Не забывай, кто она на самом деле и на кого работала. Это не та женщина, которой можно доверять. — Его губы скривились в усмешке. — Тебе пришлось бы все время не спускать с неё глаз, чтобы у нее не появилась возможность ударить со спины. Ты хочешь взобраться на нее.

— Нет, не хочу! — Тру не смог проконтролировать вспышку гнева.

Примат посмел снова усмехнуться:　

— У людей есть подходящая поговорка. На воре — шапка горит. Это значит, что твой гнев так силен потому, что ты знаешь, что я прав. — И вышел из комнаты.

Тру закипел. Он не хотел Шивер. «Возможно, раньше», — признался он себе. Это изменилось, когда он узнал, что у нее был скрытый мотив. Поланитис попытался использовать его привязанность, чтобы заставить участвовать в экспериментах по размножению. Одной мысли о том, что могло произойти, если бы им удалось достичь намеченной цели, было достаточно, чтобы охладить его желания.

Она была человеком и могла от него забеременеть. Тогда он не знал, что это возможно, но последствия были бы ужасны. Мерсил вывел бы несчетное количество детей Видов, если бы узнал, что люди с Видами могут размножаться. Это бы поместило их потомство в тот же ад, через который прошли их отцы. Его кулаки сжались, и пришлось подавить яростный рык. Шивер соблазняла его взобраться на себя, и эта его слабость заставила его почувствовать глубокий стыд.

Джини открыла глаза, уставившись с удивлением на ограничители по обе стороны ее кровати. Для нее было шоком осознавать, что она выжила. Знакомый вид больничной палаты убедил ее, что она не погибла. Тупая боль в боку, появившаяся сразу, как она немного сдвинулась, также была тому доказательством.

Она попыталась дотронуться до своего лица, но что-то помешало подвинуть руку. Джини уставилась на наручники, приковывающие ее к ограничителям по обе стороны кровати. Она была в замешательстве.

— Здесь кто-нибудь есть? — ее голос прозвучал сухо и грубо. Она сглотнула, желая, чтобы под рукой была вода.

Мужчина с белыми волосами и в очках подошел и уставился на нее сверху вниз:

— Здравствуйте. Меня зовут доктор Харрис. Вы находитесь у ОНВ в Хоумлэнде, штат Южная Калифорния, мисс Шивер.

— Воды, — прохрипела она.

Он исчез на несколько секунд и появился со стаканом и трубочкой. Поднес их к ее губам, и она глотнула жидкость комнатной температуры. Это смочило ее язык и горло, смягчая першение.

Он забрал стакан.

— Только немного за раз. Можно еще чуть-чуть.

— Спасибо.

— Как вы себя чувствуете, мисс Шивер?

Она сглотнула:

— Правильнее будет Шайвер.

Он моргнул.

— Отлично, жить будешь. К концу дня ты, скорее всего, пожалеешь об этом, но я сделал свою работу. Я попрошу медсестру помочь тебе принять душ и одеться. ОНВ хочет ответы. Тебя проводят на нижний этаж, на допрос.

Джини сглотнула, расстроенная его словами и холодным тоном.

— Почему я в наручниках?

Он колебался, но вместо ответа предложил ей еще воды. Она согласилась.

— Ты знаешь, что такое ОНВ?

— Да, Организация Новых Видов. — Она немного подвинулась на кровати, устраиваясь поудобнее. — Я понимаю, где нахожусь. — Она посмотрела вниз. — Со мной все в порядке? Пуля не нанесла серьезного ущерба?

Он не знал, что ответить.

— Ты поправишься, разве что шрам останется. Мы прооперировали тебя, чтобы достать пулю, было внутреннее кровотечение. Понадобилось переливание крови, но жизненно важные органы не задеты, — он задумался. — Рана будет болеть еще какое-то время.

— Спасибо. — Джини поразил тот факт, что ранение не было намного хуже.

Она увидела промелькнувшую в глазах доктора эмоцию и наконец, поняла, что это было. Он испытывал к ней жалость. Ей хотелось выяснить причину, но он вдруг резко развернулся и пошел к двери.

— Медсестра уже на месте, — сказал он, выходя за дверь.

Высокая женщина Новых Видов вошла в комнату. Она нахмурилась, встретившись взглядом с Джини, но подошла к кровати и опустила один из ограничителей:

— Вставай. Ты нуждаешься в душе и чистой одежде, — тон ее голоса был ледяной. — От тебя воняет лекарствами.

Ее голубые глаза прищурены, манера разговора — не дружелюбная:

— Твои волосы также надо помыть, — она достала ключ из кармана и расстегнула наручники.

— Здравствуйте. — Джини улыбнулась, ощущая себя счастливой от того, что встретила освобожденного Нового Вида, несмотря на то, что это чувство явно не было взаимным.

Боль в боку резко уменьшила степень ее счастья, когда она попыталась сесть.

— Ой! Больно, — она осторожно дотронулась до рубашки над раной, нащупывая толстую повязку под тонким материалом.