Марина Весенняя - Обещанная

Наверное, я мазохист. Вместо того, чтобы забыть обо всем случившемся, раз за разом зачем-то вспоминаю прошедшую ночь. И почему единственная мысль об этом заставляет меня… черт, не знаю. Кожа начинает гореть, ладонь тянется прикоснуться к губам, а веки опускаются. И сердце начинает стучать как шальное.

Если бы я жила нормальной жизнью, я бы ни за что не сбежала с утра из его кровати. Как бы все складывалось? Мы бы оба проснулись и… поцеловались? Нет, не так, как меня целовал Нергал, каждый раз требуя продолжения. Просто коснуться друг друга, потому что мне этого хочется. Мне. И ему, я надеюсь. Чуть поваляться вместе, понимая, что никуда спешить не надо, а потом позавтракать. Поговорить, пошутить. Может быть, Алек сам предложил бы мне свою футболку, чтобы мне было в чем ехать домой. И мне не пришлось бы рыться в корзине с грязным бельем. И быть может, он попросил бы меня не уходить…

Только нормальная жизнь – это, наверное, не для меня. Черт, это просто инкуб. Поел, получил долгожданный секс – и все. Больше ничего. И хватит об этом постоянно вспоминать.

Я посмотрела в сторону кухни, где на столе уже не первый день лежит картонная коробка с новой вазой. Отлично, нашла себе занятие. Ее же нужно распаковать, помыть, поставить на место. Гениально же!

Прошла на кухню, не думая об Алеке. Достала из верхнего ящика нож, чтобы разрезать скотч по шву, не вспоминая, как его губы накрывали мои соски. Раскрыла коробку, не воображая, как он раздвигает мои ноги, стоя передо мной на коленях. Чуть дрожащими руками достаю тяжелую вазу, не чувствуя, как сильные руки скользят по моей талии.

Опомнилась, резко разворачиваясь от испуга. И от этого же испуга срабатывает защитный механизм и я разбиваю вазу о голову стоящего за моей спиной Алека. Я зажмурилась, чтобы падающие осколки не попали в глаза, а после прижала ладони к лицу, потому что меня накрыло осознание поступка и стало страшно.

Алек убрал руки с моей талии, небрежным жестом смахивая с плеч осколки вазы, затем проведя рукой по своим волосам.

– Нет, такого приема я точно не мог себе представить, – выдохнул он, заставляя меня занервничать еще больше. Потому что я понятия не имела, что у него сейчас творится в голове.

– Вообще, женщина, я собирался появиться здесь в плохом настроении и как следует отшлепать тебя за то, что с утра сбежала, но за то, в каком виде ты меня встречаешь, – Алек довольно скользнул по моему телу взглядом, – я готов все простить.

У меня сердце замерло, а дыхание сбилось. Не может быть, что он здесь. Я так хотела его увидеть снова, и он здесь…

– Алек, что ты тут делаешь? – спросила я, слыша, как мой голос охрип. Инкуб сделал шаг ко мне, и под его ногами раздался хруст стекла, разбросанного по полу. Алек нежно провел тыльной стороной ладони по моей скуле, и я невзначай прикусила нижнюю губу. Голова дернулась, чтобы как можно дольше сохранить наш с ним контакт, я томно льнула к его ладони, когда он провел ею еще раз по щеке, а затем начал опускать ниже, проводя большим пальцем по нижней губе, опускаясь к подбородку, затем на шею.

– Я вчера уже сказал. Я больше не собираюсь останавливаться, – голос Алека стал таким же хриплым, как и мой секунду назад. Его взгляд задумчиво блуждал по моему лицу, упорно останавливаясь на моих губах. Он хотел поцеловать меня… А я безумно хотела, чтобы он это сделал.

– Это было вчера, – тихо прошептала я, так же не в силах оторвать взгляда от его губ. Яркие картинки прошлой ночи затмевали здравый смысл. Просто хотелось, чтобы Алек продолжал прикасаться ко мне, чтобы прижал меня к себе, как делал это вчера. Хотелось почувствовать, как его каменный стояк упирается в мой живот, чтобы знать, убедиться, что он так же сильно, как и я, хочет повторить все то, что между нами происходило совсем недавно.

Алек наклонился, дотрагиваясь губами до моей шеи, оставляя на ней легкий поцелуй, заставляя кожу пылать, словно от ожога.

– Вчера. – Его горячий шепот, и новый поцелуй, уже ближе к плечу, на этот раз более чувствительный, осязаемый, его губы обхватывают кожу, оставляя на ней красный след. – Сегодня. – Его пальцы проходят вдоль моего позвоночника, приглашая меня выгнуться ему навстречу, а его язык проходит по ключице, опускаясь в ложбинку под шеей. – Завтра. – Еще одно слово, заставляющее мое сердце замереть, а улыбку появиться на моем лице. Ловкие руки инкуба уже расстегнули застежку бюстгальтера, освобождая мою грудь для его влажных поцелуев. – Всегда. – Последнее слово, прежде чем он окончательно потерялся в своих ласках. Мои ладони зарылись в его волосы, пока Алек посасывал поочередно мои соски, вырывая первый стон. Я вновь оказываюсь перед ним практически обнаженная, в то время как он полностью одет. Такая несправедливость. Тянусь к краям его футболки, чтобы скорее прикоснуться к горячей коже под ней, ощутить напряженные мышцы его пресса. Чуть провожу пальцами на краю его джинсов. Такое легкое движение заставляет его с рычанием вжаться в меня бедрами, отрываясь от моей груди и с жадностью накрывая мои губы страстным поцелуем. А я отвечаю ему с наслаждением, с полной отдачей, потому что хочу этого не меньше, чем он. Он целует меня, вылизывает мое нёбо своим языком, стискивает волосы на голове, не давая прервать нашего поцелуя. Я обхватываю его ногами, Алек поддерживает меня, чтобы я не упала, пока он относил нас к дивану. Мы падаем на него, и Алек продолжает двигаться. Совершает толчки бедрами, будто нас не разделяет чертова одежда, будто он уже во мне. Его твердый возбужденный член каждым прикосновением прижимается к моему входу, к моему клитору, только сильнее заводя. И я знаю, как ему не терпится избавиться от ткани, что не дает нам соединиться.

Я нащупываю пряжку ремня, расстегивая ее. Звук расползающейся ширинки заставляет меня еще раз вспыхнуть, чувствуя тянущее желание внизу живота. Алек не отрывается от нашего поцелуя, руками массируя мою грудь, проходя по телу, ощупывая каждое ребро, поглаживая живот. Он позволяет мне самостоятельно приспустить с себя джинсы, моя рука опускается в его трусы, с нетерпением сжимая набухший горячий член.

Алек стонет, когда я провожу по его члену рукой, когда оттягиваю резинку его трусов вниз, чтобы обнажить его. Стонет, когда я направляю напряженный орган к своей дырочке, отодвигая узкую полоску ткани своих стрингов, убирая последнюю преграду между нами. Алек входит резко, одним толчком на всю длину, а я поднимаю бедра ему навстречу. Мне не больно, я готова к нему, я вся теку для него. Я намокала, стоило вспомнить нашу с ним ночь, а теперь он здесь, со мной, во мне… Алек двигался быстро, неистово, вонзаясь в меня, заставляя стонать. А я с удовольствием произносила его имя вслух.