Сюзанна Райт - Сжигающий

— Я понимаю, что ты был напуган. Правда. Но если ты думаешь, что у тебя есть право быть придурком, и ставить под вопрос мою честность, ты сошел с ума.

От того, как Харпер упрямо вздернула подбородок, Нокс практически рассмеялся. Она была такой милой, когда злилась.　

— Когда ты первая попросила меня немедленно рассказать тебе, если вдруг Кроу предпримет какой-либо шаг, я уверил тебя, что расскажу. Но не сделал этого и ждал до конца дня, чтобы рассказать. Я считал, что защищаю тебя, мне не хотелось испортить твой день дерьмовыми новостями прямо в середине дня. Но, даже зная, что мои намерения были благими, ты разозлилась, что я не рассказал сразу, не так ли?

Харпер видела, куда он клонит: даже зная, что ее намерения были хорошими, она не сразу позвала его, ему было больно, что она не сдержала слово.

— Ладно, я не сдержала обещание. Я сожалею, что оказалась в ситуации, когда выбрала сделать это, но не сожалею о содеянном. — Она не собиралась звать его в ловушку. — Также я не сожалею, что отложила сообщить тебе плохие новости. В этом смысле, никто из нас не виноват. У обоих были хорошие намерения, когда мы принимали те решения, но все равно тем самым причинили друг другу боль.

Да, это было правдой.

— Ты не ответил на мой вопрос.

Зная, что она говорит о вопросе, который задала перед уходом, Нокс сказал:

— Конечно, я принимаю тебя такой, какая ты есть. Я хочу тебя именно такой, какая ты есть. Кажется, ты думаешь, что я хочу тебя контролировать. Мне нравится, что я не делаю этого, нравится, что не могу делать это. Мне нравится, что у тебя есть своя голова, и что ты требуешь, чтобы я уважал это. И я уважаю. Но малышка, это не значит, что мне всегда должны нравиться твои поступки. Уверен, что это касается нас обоих.

Харпер вздохнула. Он опять прав, к сожалению, потому что лишал ее огромной части в ее аргументе «ты говнюк».

— Мы оба сильные личности, — продолжил Нокс. — Никто из нас не тот тип людей, который будет угождать другому. Это означает, что иногда мы будем сталкиваться лбами. Это значит, что я нехотя могу сделать тебе больно и наоборот. Нам надо научиться, оставлять все в прошлом, Харпер.

— Я не знаю, как нам оставить это в прошлом. Я никогда не изменюсь.

— Знаю, но ты забываешь, что я не хочу, чтобы ты менялась. — Он легонько проследил пальцами по ее ключице.

— Мне нужно принять, что ты ставишь себя под угрозу ради моей защиты. И ты должна принять, что я буду зол и очень плохо реагировать на это.

— Если «под плохо отреагирую» ты имеешь в виду дерьмо…

— Был не прав, — закончил он. — Я же попросил прощения.

— Вообще-то, нет.

Осознав, что она права, Нокс поднял ее подборок и произнес:

— Я сказал слова, которые не имел в виду, и я извиняюсь за это. Но я не извиняюсь за то, что разозлись из-за того, что ты взяла Кроу без меня. — Он не собирался оскорблять их обоих, утверждая обратное, чтобы просто успокоить ее.

— И я не извиняюсь за то, что отказалась звать тебя прямо в ловушку.

Он скривил рот.

— Ты очень упрямая.

— И очень этим горжусь

Нокс провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Я был больше зол на себя, чем на тебя.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Я твоя пара и твой анкор. Я должен защищать тебя. — Он прижался лбом к ее.

— Ненавижу тот факт, что находился на встрече со своими стражами, не зная, что где-то тебе сделали больно и напали на тебя.

Он положил руку над ее сердцем, и позволил сердцебиению успокоить себя.

— Ты недооцениваешь того, что значишь для меня. Ты всегда должна быть. В безопасности. Со мной.

Это было мило. Ей всегда было трудно с «милыми» вещами.

— Если на меня нападут когда-нибудь, твоим крикам я бы предпочла утешающие объятья и «как ты себя чувствуешь».

Нокс подсунул руки ей за спиной и обнял ее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Меньше злюсь на тебя.

Нокс не мог расслабиться, зная, что это еще не конец.

— Что насчет твоего демона?

— Хочет врезать тебе. И я имею в виду, очень сильно.

Он так и думал.

— Мой демон хочет прижать тебя к себе, чтобы ты почувствовала себя лучше.

Хорошо, это немного смягчило ее демона.

Он поцеловал ее горло.

— Раньше мы никогда так сильно не ссорились. Это должно было случиться в какой-то момент. Мы с этим разобрались теперь и должны идти дальше. Когда я накосячу, я признаю это. Попрошу прощения. Если тебе нужно пространство, чтобы справиться со злостью, хорошо. Нелегко будет тебе дать его, но я дам. В свою очередь, ты не уходишь в гневе. И не станешь спать где-то, только со мной, на своем месте.

— Я думаю у тебя не то положение, чтобы разговаривать со мной в таком приказном тоне.

Его губы скривились на ее надменный вид.

— Чтобы ты чувствовала, если бы я ушел от тебя, детка? Чтобы ты чувствовала, если бы пришла ко мне, надеясь все выяснить, и увидела бы, что меня нет?

Скотина. Она тяжело вздохнула.

— В следующий раз я не уйду, — согласилась она. — Я не говорю, что не уйду, чтобы остыть, но я не оставлю тебя.

Он удовлетворенно кивнул.

— Вот это моя девочка.

— Можешь теперь освободить мои руки? — Коварная ухмылка заставила Харпер напрячься. — Что?

Он провел рукой по белой футболке, в которой она была. Она пахла Харпер.

— Твоя старая футболка?

Харпер кивнула.

— Джолин сохранила ее.　

Нокс, что-то пробормотал ей в шею, когда схватил за подол.

— Подожди минутку Торн…

— Ее нужно снять. Я хочу прикоснуться к тебе и вкусить каждый дюйм твоего тела.

— Я все еще зла на тебя. — Совсем чуточку.

— Знаю. — Он потерся носом об нее. — Но ты злишься лишь из принципа.

Черт его возьми, если он не прав.

— Отпусти это, — прошептал он во впадинку за ушком. — Понимаю, что сделал тебе больно. Знаю, что напортачил. Но я собираюсь все исправить.

— Да что ты? — сказала она, когда он поднял ее футболку. Он освободил ее руки, только для того, чтобы стянуть футболку, а потом сжал запястья Харпер над головой еще сильнее.

— Эй, нет… — Она оборвала себя на слове, когда он встал с кровати и снял свою рубашку, обнажая широкие плечи и твердую грудь, которую так и хотелось облизать.

Она любила его рельефный пресс. Любила проводить по его торсу пальцами и языком. Но да, этого не произойдет, пока он не освободит ее руки.

Он снял оставшуюся одежду, и она сжала бедра при виде его члена, твердого и готового. Его тело, вибрировавшее от силы, было афродизиаком для ее демона, который оставил свою злость, усмиренный его извинениями.

Поэтому Харпер тоже простила. Нокс совершил ошибку, но извинился. И она знала, что он имел это в виду. И эй, он так горяч.

Обнажившись, Нокс лег на нее, положив руки с двух сторон от ее головы. Он провел языком по ее нижней губе.

— Увидев тебя впервые, мне стало интересно, нанесла ли ты на губы помаду или это их цвет. — Оттенок был настоящим, также как и у её угольно-черных ресниц.