Тальяна Орлова - Подчинение

Аня засомневалась:

— Максим Александрович, Васильевы — наш самый крупный клиент… Сомневаюсь, что у кого-то из нас есть подходящий для такого уровня опыт!

— Я тоже сомневаюсь, Анна. Но разве я сказал, что бездумно возьму первое, что предложите?

— Максим Александрович! — раздался звонкий голос с другого конца. — А премия победителю будет?

— Да если кто-то соорудит хоть что-то внятное, Татьяна, то я его главным всего проекта назначу.

— Кру-у-уто!

— Не «кру-у-уто», Екатерина. Пока совсем не круто. Срок — послезавтра, а не через полгода.

— Вы просто пессимист, Максим Александрович! — та рассмеялась. — Вот я лично вас собираюсь удивить!

— Удивите меня! Хоть кто-нибудь, хоть чем-нибудь уже удивите. А то я на пенсию хочу, сил нет, но вас, таких удивительных, без присмотра не оставишь, — он посмотрел на молчуна Никиту — тот был тихим, незаметным, но иногда способным генерировать неплохие идеи, Максим Александрович вообще его из всех нас выделял. — Вы тоже поучаствуйте. И пусть вас презентация не смущает — так надо.

— Максим Александрович, а если никто не победит?

— Тогда придется назначить на руководство проектом лучшего. Меня то есть. Опять. А я так хочу на пенсию.

— А вам сколько до пенсии осталось? Лет двести?

— Когда я смотрю на ваши шрифты, Мария, то мне кажется, что все триста.

Расходились с совещания со смехом, но многие почти сразу направились к своим компьютерам, чтобы накидать первые возникшие идеи.

По дороге домой я не выдержала:

— А зачем презентация, Максим Александрович? Тот же Никита на многое способен, но без лишнего внимания и давления, вы ведь знаете. Да он теряется, когда на него просто посмотришь!

— Презентация — это тоже реклама. Получится двойной фильтр отбора: если кто- то заинтересует меня рекламой рекламного проекта, то идея точно чего-то да стоит. А Никита снова молча принесет мне на листочке, и скорее всего в итоге окажется лучшим. Но его и возглавлять проект не поставишь — он исполнитель, не руководитель.

На самом деле, тот меня волновал не в первую очередь. Я бы и сама хоть что-то попыталась предложить, но презентация сильно беспокоила. Наверное, я была как Никита, потому о нем и поинтересовалась. Я вот тоже могу разволноваться на глазах десятка зрителей, но это не значит, что у меня вовсе нет идей. Максим Александрович добавил:

— Надеюсь, понятно, что я не запрещаю тебе участвовать?

— Понятно. Но и не будете помогать.

— Не сваливай все в одну кучу. Могу гарантировать только одно: если ты окажешься лучшей — так и скажу. Если нет — тоже. У тебя в этом плане не будет привилегированного положения, как и предвзятого. Но если возникнут вопросы, то… ты знаешь, где меня найти.

Я усмехнулась. В его словах можно выловить уверенность, что от самого участия я не откажусь. Странно, что именно он не сомневается во мне… Ведь лучше всех меня знает.

В тот вечер секс был необычным. Максим Александрович неожиданно выбрал самую пассивную из всех ролей. И не могу сказать, что мне это очень понравилось. После ужина он приказал мне раздеться, сам сел на диван и приспустил штаны.

— Возбуди меня руками и языком.

С этим я справилась без труда. Член реагировал на мои прикосновения моментально. А я реагировала на руки, которые время от времени поглаживали мою грудь.

— Теперь садись сверху. Ты должна кончить сама и меня довести. В любой последовательности. Постарайся.

Я раздвинула ноги и разместилась сверху. Направила член внутрь, осторожно села. Привыкла к ощущениям и начала двигаться. Поначалу казалось, что ничего сложного нет — те же самые фрикции, которые приведут к тем же самым результатам. Но уже через пару движений вверх и вниз, почувствовала, что бедра напрягаются слишком сильно, устают. Я никак не могла приспособиться, чтобы поддерживать ритм, постоянно сбивалась и немного меняла положение. Наконец, нашла — уперлась руками в спинку по обе стороны от его лица и начала двигаться от поясницы вперед и назад.

Было очень непривычно. Вроде бы сейчас не он брал меня, а я сама выбирала темп и угол наклона так, чтобы найти для себя самые приятные. Но ощущения, что я руковожу процессом, так и не появилось. Я насаживалась на член снова и снова, пронзая все тело усиливающимися приливами возбуждения, но оставалась подчиненной. Максим Александрович мог бы помочь — если бы начал толкаться бедрами вверх, то почти сразу смог бы довести нас обоих до пика. Он же сидел почти расслаблено, откинул голову и смотрел на мое лицо полуприкрытыми глазами. Лишь иногда поднимал руки и только кончиками пальцев касался моих сосков — я и от этого мгновенно возбуждалась, но он почти сразу убирал, будто решил никак мне не помогать.

— Ты плохо стараешься. Быстрее!

Я ускорилась и теперь насаживалась резко, на всю длину. От этого сбилось дыхание. Но он словно вознамерился мешать:

— Старайся лучше! Или прикажу убрать руки за спину, так будет еще сложнее.

— Простите… господин…

От этого темпа я уже была близка к оргазму. Отвечать приходилось со стоном — возможно, именно этого он и добивался. Холодным голосом загонял в угол, давил, зная, что от давления я распаляюсь. Наклонилась еще ниже, под таким углом внутри начало все сжиматься от наслаждения.

— Быстрее! Быстрее, говорю! Плохо слышишь?

— Я…

Оргазм не позволил договорить, я вообще забыла, что хотела сказать. Упала на его грудь, скручиваясь судорогами.

— Продолжай, девочка, двигайся, — теперь мягче. — Двигайся!

Я теперь вообще не понимала, не отдавала себе отчета, но бедра сами заходили и почти сразу вернулись к предыдущему темпу. Он только один раз напрягся, резко подался вверх и кончил.

Я остановилась, дышала тяжело, рвано. Он тоже не спешил менять позы, оставляя член внутри. Я податливо приняла в рот палец. Посасывая, закрыла глаза. Спонтанно потянулась за рукой, а он другой рукой перехватил меня и уложил на грудь. Погладил по волосам.

— Спасибо, господин.

Он долго молчал, а потом сказал с неожиданной улыбкой в голосе:

— Я вот думаю, может, я люблю подчиняться? Потому что быть ведомым… неплохо. Чего встрепенулась? — рассмеялся. — Да шучу я, успокойся.

— Вы не особо-то и подчинялись, — буркнула, хотя тоже начинала улыбаться.

— Что, правда? — вздохнул. — Видимо, совсем не мое. Но я так старался, так старался.

— Можете тогда сказать: «Спасибо, госпожа». Для полного эффекта.

— Не перегибай, я таких слов даже не знаю.

Теперь мы смеялись вместе.

Во вторник уже с утра все не заладилось. И обстновка в офисе была наполнена настороженным вниманием. В конце концов Екатерину прорвало:

— Я видела, как ты выходила из машины шефа! Девочки, а давайте теперь угадаем, чей проект победит?