Надежда Волгина - Ловушка для солнечного зайчика (СИ)

Она отомстила врагу. Прошло уже больше месяца, как она полностью сокрушила его, но до сих пор образ его преследовал ее в воспоминаниях. Что она сделала неправильно, почему не испытывает такого желанного удовлетворения? Ведь это он изощренно истязал тогда ее тело. Он сделал тогда с ней именно то, что и пообещал: «Ты получишь за всех сук, что пытались унизить меня, подчинить себе». Он — жалкий импотент прикрывающийся богатством и импозантной внешностью, измывался над ней, вымещал копившуюся годами злобу на женщин за свою беспомощность.

Тогда она поклялась отомстить. И само проведение оказалось на ее стороне — направило ее в нужное место. Так почему же она не испытывает радости? Не потому ли, что он уже давно наказан, и не ей вершить его участь?

Впервые Шер задумалась, а так ли правильно то, что она делает? Ведь, по сути, она мстит всем мужчинам, давая им то, о чем они мечтают, заставляя хотеть себя снова и снова, лишая надежды на нормальную половую жизнь. А тот? Разве он не занимался тем же, измываясь над женщинами и тоже заставляя ненавидеть его и помнить всю жизнь. А раз она захотела ему отомстить, то кто сказал, что другие не захотят того же по отношению к ней.

Чем больше Шер думала об этом, тем сильнее запутывалась. У нее было слабенькое, но оправдание — она получала эстетическое удовольствие от того, чем занималась. Ведь, в этом деле ей не было равных, и отчасти тот, кто получал ее, выигрывал главный приз. Так почему же сейчас ей кажется, что поступает она плохо?

Эти мысли извели ее окончательно. Она уже хотела захлопнуть ноутбук, так и не найдя клиента на эту неделю, как наткнулась на интересное сообщение. С фотографии анкеты на нее смотрел ничем не примечательный парень. Обычный, каких очень много вокруг. Возраст до тридцати. Довольно симпатичный, хоть и не красавец. В общем, обычный. Но что-то зацепило Шер в его взгляде. Она долго всматривалась в его глаза, пытаясь выделить главное. Ей это было необходимо, хоть рука уже и тянулась сама, чтобы нажать на кнопку «ответить».

Что же там? Любопытство? Так оно есть везде. Шер только тогда проходила мимо, когда кроме любопытства и спортивного интереса ничего больше не видела в глазах претендента. Просьба? Так все они в той или иной степени просили обратить на себя внимание. Что-то было еще… Детская непосредственность, вот! Она выделила главное. Он так смотрел на нее, как ребенок на рождественскую елку — радостно и с предвкушением чуда.

Она ответила и назначила встречу. Она удовлетворит его любопытство, подарит незабываемые часы. Сейчас это даже больше нужно ей, чем ему, чтобы забыться, вычеркнуть воспоминания и притупить ворчание совести.

Шер не называла то, чем занималась, работой. Относилась к этому скорее, как хобби, развлечению. Но ей нравилось производить впечатление, воспламенять страсть. Она и сама получала от этого эстетическое удовольствие и относила к разряду искусства. Ей не нужно было делать это часто, но примерно раз в неделю она испытывала жуткую потребность в горячем сексе по ее правилам. Тогда она выбирала клиента и воплощала с ним свои фантазии. У нее не было одинаковых ночей, каждая вносила какое-то разнообразие в жизнь, которую Шер считала пустой и бессмысленной. Только ночью появлялся смысл, ради которого она и жила.

На улице моросил дождь, словно осень попросила лето разрешить ей немного повластвовать. Дул промозглый ветер, несвойственный концу июня. Синоптики утверждали, что первый месяц лета в этом году выдался самым холодным за последние пятьдесят лет. Но Шер любила такую погоду. Это была ее стихия.

Она привычно облачилась в черную кожу, надела парик, только макияж на этот раз не стала делать ярким — детское любопытство нужно удовлетворять с детским лицом. Ситуация все больше забавляла ее. Даже самой становилось интересно, что из этого может получиться, какие сюрпризы на этот раз преподнесет ей ее фантазия.

Местом встречи она выбрала небольшой мотель, расположенный на выезде из города. С водителем такси договорилась, что тот вернется за ней через три часа. Расплатилась сразу и за дорогу обратно, как делала всегда.

Интуиция, которая до этого упорно молчала, уже у самых дверей номера решила активизироваться. Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе, но Шер тут же отогнала их — не в ее правилах было отступать в последний момент.

Парень оказался точь-в-точь таким, как на фотографии. Веснушчатый, улыбчивый и по-детски непосредственный. Шер даже улыбнулась невольно, до чего же порой снимки передают достоверно характер человека. Когда переступала порог номера, беспокойство уже вовсю копошилось в душе. И в следующий момент Шер поняла, почему. На диване сидели не меньше пяти парней. Коллективного шоу захотелось мальчикам, и они решили, что Шер им его с удовольствием устроит.

В следующий момент ее словно обдало кипятком. Она натолкнулась на крайнюю степень изумления в знакомых до боли голубых глазах. Что вытворял в этот момент ее мозг! Он готов был расколоться на две половинки, чтобы уже никогда больше не стать единым целым. В глазах потемнело, и Шер с трудом удержалась на ногах. Бежать отсюда, бежать! — подтолкнула резкая мысль, и она, как стрела, вылетела из комнаты и помчалась по лестнице вниз.

Она неслась, сломя голову, не разбирая дороги, не замечая, как хлещет по лицу усилившийся дождь. А может это ее слезы активно смачивали щеки. Шер уже ничего не понимала. А в голове продолжала пульсировать единственная мысль: «Бежать!»

Кто-то звал ее по имени, но она уже и сама не помнила, как ее зовут. Кто-то гнался за ней, тот, от кого она непременно должна убежать, оторваться, исчезнуть навсегда. В голове стучали миллион молоточков, раскалывая мозг на мелкие кусочки. Сигнал «бежать» усиливался во столько раз, сколько осколков было в голове.

Шер не замечала слепящих фар и визга тормозов. Инстинкты самосохранения покинули ее, словно даже они боялись того, что могло произойти. В последний момент Шер заметила, как стремительно приближается залитая дождем мостовая и почувствовала резкую боль в голове, перед тем, как в глазах окончательно потемнело.

В комнате не горел свет, и в первый момент она не смогла определить, где находится, пока не начали проступать очертания предметов, вырисовывая знакомый интерьер. К голове было прижато что-то холодное. Она протянула руку и убрала мокрое полотенце, попутно определив, что парик ее куда-то исчез.

В том месте, где было полотенце, она нащупала огромную шишку. Здорово же она обо что-то приложилась. Голова болела, но совсем чуть-чуть. И тошнило ее не от боли, а от глубины осознания того, что сегодня произошло. Осколки в мозгу снова стали единым целым, и она отчетливо поняла, что катастрофа была неминуема, что случилось то, что должно было произойти.