Владимир Купрашевич - Женька, или Безумнейший круиз

— Ну что?! — хихикнул дед, налюбовавшись безмолвной сценой.

Закончил он свой театр нравоучением, что при таких обстоятельствах их можно запросто упрятать за решетку. За хранение и сбыт наркотиков, а вернее за безголовость. Было бы желание. Кто же отдает незнакомому человеку свою сумку?.. Пусть благодарят Бога, что он не из таких придурков. Окрестив на прощание подруг горе террористками, он посоветовал им забрать свои «причиндалы» (веревку и скотч) и топать домой.

Уже выйдя наружу, он видно пожалел девчонок и сказал Ксении, что обещание свое выполнит, с условием, что она перестанет изображать из себя мисс Марпл. Подруги, посмотрев ему вслед, принялись гадать, как дед смог их вычислить, но так ничего и не поняли. Женя, разведя руками, вынуждена была признать, что их операция провалилась, и что делать дальше не знает, разве что ждать информации от сыщика. Профессионал все-таки. Ксюша с минуту раздумывала и сообщила, что смотается все-таки еще на дачу Корнилыча, хотя и знает наверняка, что там его нет (скорее для душевного спокойствия), а потом уедет к матери. Она обещала навестить старушку. Вернется завтра вечером. Может быть.

Женя согласно кивнула и отправилась на метро, оставив Ксюшу у троллейбусной остановки.

Уже дома, она пожалела, что не навязалась подруге в попутчицы. Сутки предстоящего безделья пугали.

Побродив по квартире, ей вдруг пришла в голову сумасбродная мысль заняться генеральной уборкой. По убеждению мамани начинать надо с унитаза, потому что он — лицо хозяйки. Почему бы ни представить, что к тебе едет в гости дорогой человек. Изумительный порядок, наглаженное и накрахмаленное белье, сама хозяйка, принявшая ванну с подчеркнутыми глазками и подкрашенными губками — для любимого признание, что он ей не безразличен, что она ждет, хочет его, что готова ради теплого взгляда разбиться о проклятый унитаз и стереть об него все руки.

Надо только внушить себе, поверить, что завтра он откроет эту дверь. Представить, что она только что получила телеграмму, где сообщается о его приезде,… конечно, это уже похоже на шаг к психушке …

Закончила работу Женя уже поздно ночью, обошла все уголки и поставила себе высшую оценку, хотя утомилась, но нашла еще силы принять ванну. Уже у зеркала, оглядывая себя, ей взгрустнулось — ведь на самом деле никто не оценит ни ее стараний, ни ее прелестей, ничья ладонь не скользнет по этому шелковистому животу, не задержится на секунду, не подкрадется к кромочке свеженьких трусиков, чтобы здесь лишь одним мизинчиком проникнуть под ажурную ткань. Этот пальчик самый маленький и проворный всегда, словно разведчик на границе, весь риск берет на себя, и лишь убедившись, что по ту сторону уже с нетерпением ждут нападения, осторожно ведет за собой остальную братию.

Осторожность не помешает, вдруг информация понята неверно или, еще обиднее, их ожидает минное поле. Никаких мин сегодня там нет и можно напасть внезапно. Рука, конечно, его, Василия, самая умелая, самая нежная. Надо только податься к ней, чтобы вся братия, перешедшая границу, почувствовала себя свободнее и дружным набегом захватила вздыбившуюся высотку…

Женя чувствует, как сводит ее тело от ожидаемого вторжения, но что-то постороннее мешает вырваться из реальности… Она открывает глаза, и не сразу понимает, почему… Дверной звонок. Скорее всего, выписали мать … Посреди ночи? Скорее всего, вернулась Ксения. Женя, разочарованно вздохнув, отправилась к двери. Не глядя в глазок, она щелкнула замком, подтолкнула дверь, уже собираясь отступить назад, как рассеянный взгляд ее замер и ноги подкосились. Василий!

— К вам еще не поздно?

Женя едва не села мимо стула, что-то заговорила эмоционально и бессвязно. Может быть, ругала его последними словами. В полуобморочном состоянии трудно контролировать свою речь. Наконец, опомнившись, она вскочила, втащила Василия в прихожую, захлопнула дверь, и стала помогать ему раздеваться… Процесс этот оказался провокацией и еще не угасшие фантазии Жени расцвели и осуществились наяву, прямо, в прихожей…

Утром Женя открыла глаза и обнаружила, что лежит, прильнув к Василию всем телом, и вспомнила, что ощущала его все время, пока спала. Сон был зыбким и необыкновенным, оттого что каждый раз, когда туман забвения рассеивался, она сознавала, что он здесь, рядом, в ее объятьях и свято верила, что уж теперь — то он никуда от нее не денется.

Когда стало совсем светло Василий, еще не поднимаясь из постели, сообщил, что вернулся, чтобы рассчитаться со службой, если, конечно, Женя этого пожелает. При этих словах Женю подбросило в постели. Разве могла она мечтать о чем-то другом? Разве не самое большое счастье, когда твой мужчина с тобой рядом?! Она тормошила его и заставляла снова и снова подтверждать, что это правда, что они теперь будут вместе. Всегда. Он улыбался и не возражал.

— Значит, ты тогда поймал не мою рыбку. Она жива!

Василий не сразу понял, потом совсем прозаично усомнился в ее фантазиях, но Женя то знала, о чем говорит, иначе, что могло бы заставить ее с такой самоотверженностью весь вечер убирать квартиру и готовить себя. Не только интуиция, но и что-то большее…

В состоянии эйфории Женя пребывала недолго. После завтрака вдруг выяснилось, что он все-таки уйдет, но ненадолго.

Василий в прихожей поцеловал ее и, как обычно пообещал вернуться. Его не станут удерживать. Всего лишь формальность. То, что ему в Мурманске всучили корабль, который оказался годным разве что для экскурсий школьников, было понятным намеком, да он и не жалеет. Не свою стихию выбрал в свое время. Он не имеет в виду море. Море то, как раз ему по душе, но эта служба… Вояка с него никакой. Преподавательство его устраивало, но его отлучили и от аудитории. К вечеру он вернется с шампанским, и они отметят сегодняшнюю встречу в лучших российских традициях. Если Женя хочет, они могут пойти в какой-нибудь экзотический ресторан или в его квартиру, но там он затеял бесконечный ремонт, а здесь очень уютно — он видит, что Женя ждала его. Одно это вызывает желание остаться здесь с ней навечно.

Женя уже без всякой веры выслушала его соловьиную трель и лишь кивнула головой. Она не забыла, что радужные иллюзии — это верные предвестники надвигающихся неприятностей, потому песнопения, абсолютно не характерные для капитана, только насторожили ее. Ей почему-то показалась, что она его больше никогда не увидит. В лучшем случае он загремит за свои художества в места не столь отдаленные, а в худшем вообще попадет в список тех кто «вышел из дома и не вернулся». Тем более, что ему все дороги всегда открыты.

Проводив Василия взглядом до лифта, Женя с облегчением вспомнила, что к вечеру должна вернуться Ксения. Изначально она не хотела их встречи и даже подумывала, как развести их по сторонам. Вдруг в нем опять взыграет прежняя страсть к этой сучке — магниту для мужчин? Но, сейчас, поразмыслив, решила, что их встреча, в ее присутствии, была бы, кстати, может быть, что и прояснилось. Не будет же она всю жизнь терзаться сомнениями. Правда, вопрос, как Женя сможет это перенести? Стиснув зубы, но с улыбочкой? Смертельный номер. Если сам еще явится. А если явится, надо собраться и к этому времени самой не свихнуться…