Владимир Купрашевич - Последний звонок

Владимир Купрашевич

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

П Р И Ч А С Т И Е

(публикуется впервые)

Ресторан обустроен в подвале, но близость преисподней не ощущается. Затененные уголки под сводчатыми потолками, создают ощущение уюта, а вальяжные кресла провоцируют завалиться в них до утра. Особенно если ты с дороги.В такой обстановке хороша неторопливая музыка, но русская душа не приемлет полной гармонии и вместо гламурных мелодий с эстрадки, сооруженной в одной из ниш, полыхает огнями и грохочет аппаратура в унисон с визгливой солисткой, какой-то азиатской национальности. Две тощенькие девицы, заявленные как варьете, за дефицитом места вихляют голыми задами у самых столиков. Поближе к выходу торчит милиционер, который сильно портит интерьер и вызывает досаду у мужичков, неудержимо желающих шлепнуть по ляжке танцовщицы. Тем более, что рукой подать.

– Тебе которая нравится, та, что длиннее, или рыжая? – осмотрев девиц, спрашивает Вера.

– Третья, – отвечает Горин.

– Так их всего две, – хитрит Вера.

– Ну ты же знаешь, кто третья, – ублажает ее Горин, но она не унимается:

– И ты мог бы представить меня среди них?

Он долго и с удовольствием осматривает ее лицо, ру-

ки, блестящие от возбуждения глаза, с подкрашенными ресницами, влажные чуть приоткрытые губы.

– Пришлось бы тогда вызывать уже наряд милиции.

Вера в восторге.

– Мне все таки кажется, что я полновата в бедрах…

Горин улыбается. Это уже шантаж.

– Хитрющая!…

Вера смеется. Она кажется ему сегодня особенно красивой и конечно же знает об этом. И ее возбуждение ему понятно– они так давно не были вместе. Горин даже не может припомнить точно, как давно – пожалуй, с месяц. Но кажется что больше.

– А знаешь, тебе можно сегодня сбросить лет… двадцать. Этот новый костюм… Он тебе идет. Солидный молодой мужчина, – отыгрывает Вера.

Солидность и молодость в его сознании не вяжутся, но он не в претензии. Ее сияющее лицо, бред, который она несет, пьянит, и вникать в смысл ее слов не хочется.

– Я надеюсь, на этот раз ты не на два часа? – она дотрагивается пальчиками до его руки.

Горин чувствует, что не может справиться с глупой улыбкой, с трудом отрывает взгляд от ее одуряющих глаз и пытается придать голосу сдержанный тон.

– Сегодня я могу задержаться, если позволите.

Это сюрприз. Вера ахает и он вновь проваливается в омут ее одуряющих глаз.

– Неужто?!

Потом она вдруг делает паузу и добавляет.

– А может быть насовсем?

В интонации ее голоса ему кажется какая-то несерьезность и он в тему пытается сострить:

– Только без отпевания.

Вера сердито шлепает по его руке, но продолжает

улыбаться. Однако в ее взгляде остается вопрос и чувство юмора вдруг подводит Горина.

– Поздно, наверное, Верочка, в моем возрасте…

Улыбка на лице Веры блекнет.

Он досадливо обрывает неуместную фразу, поднимает виноватые глаза на припухлые, в темной помаде, губы девушки, махровые ресницы, встрепанные по какой-то фантазии волосы… Ее усердие выглядеть эффектнее и моложе углубляет возрастную разницу между ними, но он понимает ее старания как желание нравиться ему еще больше, хотя уж больше, вроде бы, и некуда.

– Я хотел сказать, что не все так просто…, – пытается исправить ошибку он.

– Ну да…

– Я огорчил тебя?

– Да нет, просто тебя так давно не было… Я стала отвыкать.

Горин уже колеблется, прежде чем что-то сказать.

– Было много работы, но я просто… умирал без тебя.

Похоже на нее это действует, она еще немного колеблется, потом подается к нему с заговорщицким выражением.

– Ты помнишь, прошлый раз… Мы были вместе в этом же кабаке. Потом ты сразу уехал…. Сегодня я тебя не отпущу.

– А что, есть такая возможность? – тянет он, уже догадываясь, к чему она клонит.

– Да, есть, но это пока секрет, – смеется Вера, но не выдерживает, достает из своей сумки ключи, помахивает ими

у своего лица и быстро прячет.

– Подруга уехала в отпуск.

– Надо же, какая удача, – бормочет Горин.

Его реакция снова озадачивает Веру.

– Ты что, не рад?

– Как это… Рад конечно… Налить тебе коньяку?

– Налей… Как-то ты не очень…

– От такого сюрприза теряешься, – оправдывается Горин.– Сразу же не поверить.

У столика останавливаются две молоденькие женщины, спрашивают, свободны ли два оставшихся места напротив и, не дожидаясь ответа, который понятен и так, идут на посадку.

Вера явно не в восторге от неожиданных соседок и окидывает их не слишком приветливым взглядом. Нормальная реакция. Коммуналка никого не радует. К счастью девицы сразу же принимаются за свои сплетни, обозначив таким образом автономию.

–Может коньячку? – предлагает он Вере, забыв, что

уже долил ей рюмку.

– Не надо. Я и так опьянела, – отводит от него взгляд и совсем не к месту смеется Вера.

– Что-то не очень верится. Можно подумать соскучилась, – недоверчиво улыбается Горин.

– Как? Ты мне еще не веришь?! – изображает возмущение Вера, распахнув на него глаза, но у него ощущение, что она смотрит сквозь него.

Грохот инструментов прерывается.

– Я сохраняю тебе верность, как стеклышко, – заявляет Вера, явно подавляя улыбку.

Улыбка не вписывается в озвученный текст и Николай Павлович уже явно чувствует какой-то подвох.

– Ну да, – опершись подбородком на ладонь, вглядывается в ее лицо – Матовое. У тебя скоро глаза разъедутся

оттого, что строишь кому-то глазки.

Вера удивляется.

– Как ты увидел? Спиной что-ли?, – потом оборачивается, видит отражение в витринном стекле части зала и хмыкает.

– Ну, ты прямо Штирлиц…Просто он мне гримасы строил. Мне такие не нравятся. Тощий, да еще и усатый. Мальчишка.

Горин косится на витрину, частично закрытую соседкой, и различить толком объект интереса своей подруги ему не удается.

– А что, усы в чем-то мешают? – не удерживается Горин.

Вера поднимает глаза, опущенные к столу и, на этот раз удивляется.

– Почему?!

Горин пожимает плечами.

– Я то откуда знаю, – фыркает Вера. – Как-то не удавалось попробовать.

Горин улавливает пугающие нотки в ее голосе. Можно было наклониться к ней и шепнуть что-нибудь приятное на ушко, но он почему-то этого не делает.

Вера наверное тоже испытывает какое-то раскаяние, потому что наклоняется к нему сама.

– Пригласи меня. Музыка спокойная, какую ты любишь…

Горин откладывает взятую было вилку, с недоверием смотрит в ее лицо. Вера тянет его за рукав. Ни одного взгляда за его спину. Он поднимается и ловит нырнувшую к нему в объятия женщину. Музыка уже не кажется такой громкой и грубой. Горин прячет в ее приятно пахнущих волосах лицо, она обнимает его шею руками и прижимается всем телом. Неожиданно сильно и настойчиво.