Владимир Купрашевич - Женька, или Безумнейший круиз

— Ты где бродишь? Ведь сказано, в непогоду ни шагу из каюты! А вывалишься?!

— Неужели стало бы жаль? — усомнилась Женя.

Капитан осел на табурет.

— Конечно, молодая ведь еще…

— А была бы постарше, то можно бы и за борт?

— Да просто нет желания отвечать за тебя.

— Так я и думала, — вздохнула Евгения.

Капитан не стал переубеждать ее, а лишь спросил, как она переносит качку, нет ли у нее с этим проблем.

— Не мешало бы добавить амплитуду колебаний, с кем-нибудь.

— Все равно с кем? — поинтересовался командир.

— Абсолютно, — зло засияла глазами Евгения.

— Ты на самом деле такая озабоченная?

— Опоздали. Озабоченность уже прошла. Теперь хочу спать.

Капитан ничего не ответил и принялся что-то разыскивать в ящике тумбочки.

Женя, не дожидаясь, когда Василия выйдет, сдернула с себя кофту, потом, расстегнув, уронила на пол юбку.

Больше на ней ничего не было. Полная готовность. Не станет же она объяснять, что, с перепугу, не успела одеться толком.

— Ложись в постель, не отсвечивай голой жопой, — проворчал капитан, сворачивая трубочкой какую-то бумагу.

Женя заползла с головой под одеяло, но в щелку видела как Василий, сунув руку в карман брюк, шагнул к выходу. Наверное, тоже боится качки.

Торчать все время в ресторане, каким бы он уютным не был, Жене быстро надоело, и она принялась осваивать другие объекты развлечений. По ее настоянию надувные бассейны все же установили и заполнили условно подогретой водой. Условно, потому что за дефицитом электроэнергии использовали подогреватели малой мощности, которых хватало лишь на то, чтобы поднять столбик термометра на три-четыре значения. В сумме это едва переваливало за пятнадцать по Цельсию, но желающих поплескаться оказалось неожиданно много. За счет температуры тел купель нагревалась немного больше, хотя до значений южного побережья все же не дотягивала. Посиневшие от передозировки спасались в каютах, другие заворачивались в махровые простыни и валились в шезлонги. В соседнем от Жени «окуклилась» Ирина, подруга Гарика, которого на этот раз не было поблизости (иначе бы она на нем висела) — видимо на вахте или отбывает наказание за самовольство…

— Не мешало бы побольше солнца, — пробормотала она, высунув нос из рыжей махровой простыни и обращаясь к Жене.

— Для осени и этого немало, ждать можно только худшего, — хмыкнула Евгения.

— Я смотрю ты все одна…

Жене не хотелось чесать язык, она попыталась промолчать, но любопытные глазки соседки не оставляли ее в покое и той поневоле пришлось процедить:

— Я с братом, а он сейчас на дежурстве.

— Мой Гарик сегодня тоже на вахте, мы недавно поженились. Ты обратила внимание он до сих пор в курсантской форме, а окончил училище вместе со всеми, кто уже в офицерах. Я его подвела. Вернулась из поездки, возила маму на лечение в Карловы Вары, когда он должен был сдавать самый дурацкий экзамен, и позвонила ему. Не вытерпела. Он и сорвался ко мне. На экзамен, конечно, опоздал… Хорошо твой взял его под крыло, по окончанию похода ему должны вернуть диплом, если все пройдет благополучно… А и правда, вы с ним похожи, как я сразу не заметила. Хоть и разница большая.

— В чем? — перестала понимать собеседницу Женя.

— Ну, в возрасте.

— Ты кого имеешь ввиду?

— Ну, как кого, капитана же, конечно.

Не удержавшись, Женя хихикнула. Такого расклада она никак не ожидала.

— А что, не он? — удивилась уже Ирина.

— Да нет, все правильно, только мне казалось, что он еще не такой старый. Наверное, потому что все время у меня на глазах…

— Нет, нет, я не сказала старый, он еще очень даже… Я знаю тут одну, она официантка, с ума по нему сходит.

Женя даже приподнялась.

— Это которая, отбеленная?

— Ага, Юля. Все кофе ему носит на мостик, но он вроде бы не очень к ней, только раз видела как он ее приобнял в утешение, когда она чашку с кофе уронила за борт. Поставила на перила, чтобы поправить передник.

У Жени, к собственному удивлению испортилось настроение и, чтобы как-то отвлечься, она стала уже сама управлять темой.

— Так вы в свадебном путешествии, можно сказать?

— Ну, похоже на то. Гарик, как бы на исправительных, а твой Васильевич взял и меня. Говорят, ему может нагореть за эту инициативу, что нас баб взял. Так он же настоящий мужик! Таких сейчас днем с огнем… Тут не одна только Юля по такому с ума сойдет.

— А что, еще кто есть? — насторожилась собеседница.

— Да это я так…

— А что же Юля, — не выдержала Женя, — она с кем?

— Она подруга Геши, того, что с бицепсами, но они вроде поссорились, уж не знаю отчего. Может из-за капитана, хотя он-то тут, скорее всего ни при чем.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, это сразу заметно, Даже по взгляду можно определить. У него глаза к ней равнодушные. Пустые.

— Может, делает вид.

— Может. Хотя ему то что, ведь не женат.

— Ну, все-таки подруга курсанта, какой тут может быть взгляд…

— Ну, уж не скажи. Тут жена Андрея, Ксюша, которую списали в Таллинне, была, так у него глаза как фары горели. Ничего что муж под боком. Конечно, он вряд ли на что решился бы, но мужика сразу видать. И тебя он видно любит, но это обычное дело. В семье старшие всегда опекают и привязываются больше к маленьким.

— Ну да уж, любит, — сделав над собой усилие, усмехнулась Женя.

— А ты как будто не знаешь…

— Ну а я?

— Что?

— Я его люблю? Это заметно?

— Ой, с бабами совсем по-другому! Мы же такие лицемерки… А, потом, к своим это как-то не так…

— Ты не цыганка, случайно?

— Нет, — засмеялась Ирина, — хотя принимают за цыганку, потому, что черноволосая, да и кожа сейчас…

Женя поднялась.

— Ты куда?

— Схожу в спортзал, разомнусь на тренажере, покручу педали.

— Ну, так я с тобой, можно?

— Отчего же нет, — обречено протянула Женя. Некоторые детали разговора с Ириной испортили ей настроение, и хотелось побыть одной.

Зал был почти пустой, лишь легкий на помине культурист размахивал гантелями. Увидев женщин, попытался что-то сказать, возможно, приветствие, но от натуги выдал что-то невразумительное. Женя взглянула на его лоснящиеся бугры мышц, от которых в зале стоял горьковатый запах пота и отвернулась.

— Мне тоже такие не нравятся, как будто мясной породы. У них, говорят, все на бицепсы уходит, наверное, потому Юлька и мается, — шепнула Ирина и тоже сморщила нос.

Лишь после обеда Жене удалось оторваться от новоявленной подруги (сослалась на плохое самочувствие). Повалявшись с полчаса на кровати, она встала, осмотрела себя в зеркале, подкрасила губы, подвела карандашом линию бровей, поправила прическу и отправилась на палубу. Капитан был на мостике. Она увидела его издали, сквозь стекло.

Недолго думая, поднялась на командный пункт. У штурвала Гарик напряженно всматривался вдаль. Василий что-то изучал по карте.