Марина Кистяева - Спаси меня нежно

Увидев слезы, мужчина мгновенно насторожился. В голову набатом ударила мысль: а если она не хочет от него ребенка? Что он будет делать?

Зверь внутри взорвался возмущенным ревом. Он сводил его с ума три недели. Терроризировал, как никогда ранее. Какие только извращенные мысли и пожелания, а позже и требования не выдвигал. Что только ему не нашептывал.

Ивар держался.

Знал – поддастся искушению, и на их отношениях с Агнией можно будет ставить крест.

Он должен дать ей время.

И он его давал.

Олесия – чертова интриганка – все рассчитала правильно. Ему следует поблагодарить ее. Она предоставила ему возможность прийти к Агнии чуть раньше. На целых семь дней. Что такое семь дней? Капля в вечности. Так было до знакомства с Агнией. Теперь и час без нее был мучительно бесконечным.

Он никогда ранее не испытывал такого разъедающего отчаяния. С него точно содрали кожу и швырнули на одну из планет, где обжигающие лучи солнца особенно беспощадны, где человек не может находиться и часа, чтобы не сгореть дотла. Каждый вздох давался с трудом. Каждое движение – через усилие. Он заставлял себя открывать глаза с одной мыслью: «Минус еще один день». Не проходило минуты, чтобы он не думал об Агнии. Чтобы забыться, проводил все дни в школе. Детвора требовала самоотдачи, и это спасало.

Ночи же были наполнены горечью.

И воспоминаниями.

О нежности белоснежной кожи.

О глазах – то испуганных, то решительных, то заполненных чувственной негой.

О голосе, выкрикивавшем неразборчивые слова страсти.

Ивар на личном опыте узнал, что такое бессонница. Спал от силы три-четыре часа. Выжимал последние силы в тренажерном зале. На спарринг с ним не желал выходить ни один Воин. Ребята видели, что с ним происходило неладное. Попав пару раз под горячую руку, разом возжелали отправиться поработать. И как можно дальше.

Лишь Лаки не стеснялась в выражениях и безжалостно язвила. После того как связь между Аркадием и Ведьмой стала очевидной, Лаки окончательно успокоилась. Даже хорошо, что у Аркадия появилась постоянная подруга. Он – не для нее. Ивар знал, что Лаки не менее его желает обрести семейное счастье, но кто предназначен его сестре? Вопрос оставался открытым.

И вот он стоит перед Агнией на коленях. Лицо – напротив живота, где только-только начинает зарождаться жизнь их малыша.

– Агния, ты не рада беременности? – он не мог не задать мучивший его вопрос.

Агния мгновенно напряглась, а потом, откинув голову назад, рассмеялась.

– Ивар, я убью тебя. Честное слово, – ее слова прозвучали искренне и естественно.

Они сказали ему все.

Он услышал именно то, что желал.

Порывисто прижался лицом к мягкой ткани платья и с нереальным трепетом поцеловал пока плоский животик.

– Прости меня, – глухо прошептал он, чем окончательно добил Агнию. – Прости за моего зверя. За дракона. Прости за все…

Та всхлипнула и потянула мужчину на себя, заставляя подняться с колен.

– Не надо, – выдохнула она.

Он обеими руками пленил ее лицо, заглянул в глаза.

– Надо. Прости. Вместо того чтобы сделать тебя счастливой, я веду себя как идиот. Особенно на Глорис. Не замечал за собой грубого поведения в отношении женщин, а тут…

В груди Агнии неприятно кольнуло, стоило услышать про других женщин. Отголосок зарождающейся ревности?

– Ничего не говори. И не извиняйся. Мы оба были… немного неадекватными, скажем так, – она нервно сглотнула. Дрожь прокатилась по телу.

Он рядом.

Ивар.

Демон-дракон.

Тот, кого провидение выбрало охранять спокойствие между мирами. Наделила небывалой силой. И нежностью. Добротой.

Тот, кого Судьба выбрала для нее.

Так стоит ли сопротивляться?

– Я напугал тебя, – прошептал Ивар, жадно всматриваясь в любимые черты, отмечая небольшие изменения в лучшую сторону.

– Ты меня защищал.

– Хорош защитник, ничего не скажешь. Сначала изнасиловал у вагов, потом рычал на Глорис.

– Ивар, не надо, – снова прошептала Агния. Ей было невыносимо смотреть в глаза Ивара. Тот не скрывал испытываемой боли и раскаяния.

– Но почему?

– Просто не надо.

Она изловчилась и, освободившись от его нежных рук, уткнулась лицом в мужскую грудь, с затаенным наслаждением ощутив терпкий, только ему свойственный запах.

– Агния… – у Ивара все слова исчезли из головы. Хотелось сказать так много, поведать обо всем на свете, но слова застряли в горле. С ним такое было впервые. Он держал в объятиях самую дорогую девушку на свете и желал, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Не хотелось больше ни ссор, ни нелепых обвинений.

– Ивар… Я простила тебя, – сказала она, а потом решила все же добавить, пусть и сумбурно: – Я могу сердиться. Могу кричать о феминизме женщин и требовать, чтобы с моим мнением считались. Могу до посинения доказывать «мэрисьюшность». Но… Ивар, буду ли я счастлива? Вот в чем вопрос. А я хочу быть счастливой. Очень хочу. События последних двух месяцев показали, насколько хрупко человеческое счастье, да и человеческая жизнь в целом. Сегодня ты ложишься спать в собственную кровать, а просыпаешься в клетке, где над тобой стоит вонючий ваг и, глумясь, заявляет, что отныне ты собственность некого «заказчика». И все! И лишь темнота и безнадежность. Потом появляешься ты. Да, наша встреча была… скажем так, «необычной». Но какая уж есть. Ты взял меня, и мы стали парой. И, знаешь, – Агния смущенно улыбнулась, – я этому рада.

Ивар слушал ее, затаив дыхание. Ловил каждое слово. Впитывал в себя.

– Ты не представляешь, как я рад, – негромко ответил он, крепче сжимая ее. – Я готов выслушать все, что ты скажешь. Мы обязательно найдем компромиссы и будем счастливы. Если только ты не против вернуться на Таис. Вернуться ко мне.

– Ивар, я скучала по тебе. Тосковала, – признание вырывались одно за другим. – Я… И я нуждаюсь в тебе. Не суккуба. Я хочу чувствовать тебя рядом. Хочу видеть тебя. Хочу быть с тобой. Хочу принадлежать тебе. Я. Не она.

– Девочка моя. – Ивара затрясло, и мир вокруг засветился небывало ярким светом, поглотив их обоих.

Аркадий, наигранно злорадно ухмыляясь, опустил Ведьму на шелковые простыни и расставил руки по обе стороны от ее плеч.

– Ты же никогда не пьянеешь, дорогая, – насмешливо заметил он, нависая над девушкой. – Намедни говорила об этом.

Олесия развела ноги, дозволяя мужчине удобно устроиться меж ее бедер. Ее глаза были кристально чистыми, ни намека на алкогольное помутнение.

– Не пьянею. Правильно, – промурлыкала она и потянулась к ремню на брюках Воина. – Солгала я. Устроила небольшое представление. Надоело смотреть, как Ивар изводится сам и изводит всех вас. Также надоело смотреть на мытарства Агнии. Самостоятельности она, мать вашу, захотела. Нет уж, деточка, поезд ушел. Теперь она на веки вечные связана с нашим Инейфаном.