Лана Мейер - Камелия. Проклятый 2

Я не понимала, почему он так психует, но быстро зажмурилась, продолжая идти за ним. Брэндан крепко держал меня за руку, но я чувствовала, что что-то идет не так.

Что за время, которое мы провели в дали ото всех, настроение в замке изменилось.

Я посмотрела вокруг, едва приоткрыв веки.

От картины, которую я заметила, захотелось бежать обратно и запереться в амбаре, словно в защитном бункере.

Я отчетливо видела, как на траве лежат два мертвых гвардейца в луже крови. В их животах зияли дыры от пуль, а глаза безэмоционально уставились в небо.

О нет…

— Б-р-р-эндан..

— Я же сказал, не смотреть!

— Но что происходит?!

— А я знаю? — психанул он, но по беспокойным возгласам я уже поняла, что мы приближаемся. На секунду мне показалось, что я слышу голос Меридианы. И Джейсона. Бастиана. Три знакомых голоса, которые я могла различить.

Тут Брэндан остановил меня и я открыла глаза. Я была зажата в толпе незнакомых людей, и он быстро шепнул мне:

— Что бы ни случилось, постарайся слиться с толпой. Кенна, пожалуйста, спрячься. Не выдавай себя. Ради меня, девочка, — я толком и не поняла, что он имел в виду. Что такого случилось, но Брэндан уже скрылся, и вышел на подобие площади, на которой и творились беспорядки и разборки.

— Ну, что, кто следующий? — я услышала голос Бастиана, приглядываясь к происходящему.

К своему ужасу, я увидела еще мертвые тела гвардейцев, которые были под предводительством Брэндана. Их было так много, что к горлу подступила тошнота, а слезы задушили, разбивая сердце.

Боже…

Позади Бастиана стояло новое войско. По красному цвету их одежд, я сделала предположение, что это армия парламента, которая почему – то теперь решила плясать под дудку Бастиана.

Точнее этого лжеца, правду о котором знала только я.

Мне хотелось выбежать на площадь и отрезвить всех людей, которые слушали самозванца и заглядывали ему в рот. Хотя, большинство из присутствующих были просто напуганы. Я поняла, что Бастиан, очевидно, угрожал им, после того как на приеме что-то пошло не так…

— А вот и наш принц вернулся. Мой любимый младший братик, посмевший украсть королеву Франции. Что у тебя за видок? Уже готовишься к жизни простолюдина? — с сарказмом заметил Бастиан, а я перевела взгляд на Брэндана.

И он был совершенно один.

Я видела, как он подал знак своей гвардии, но не поняла, что он значит. Они стояли вокруг Меридианы в то время, как Джейсон схватил ее за плечи.

— Пока ты прохлаждался, я тут устроил маленький переворот. Точнее, не я, а люди, которые с того момента, как ты исчез, не хотели меня слушать. И вот тогда я решил применить силу. Разбаловал ты их. Со мной они будут, как шелковые, не правда ли? Шаг влево, шаг вправо — расстрел, — он взмахнул рукой и к Брэндану подоспели солдаты. Я подавила крик, зажав рот рукой.

Почему он так спокоен? Почему совсем один и приказал гвардии оставить его? Неужели ради безопасности других?

— Они будут служить мне, Брэндан. Они так обучены. Служить настоящему королю. Да, возможно, они могли бы слушать и Меридиану, но это было до того, как все мы тут узнали, что она носит еще одного бастарда под сердцем…ну и семейка у нас. Вы — позор нашей королевской крови. Великого семейного древа, великолепнейшей из династий. Ты — потому что Бастард. Она — неразборчивая шлюха. Мало того, что спуталась с гвардейцем, так еще и с твоим предателем, который все это время пытался тебя убить по заказу лорда Блэйка.

— Да, да, старик оказался не промах. Именно Даниэль, любовник твоей ненаглядной сестры, подсыпал тебе яд. Не без помощи Скарлетт, конечно. Что, ты удивлен?

— Я удивлен тому, что ты тратишь свое время на то, чтобы рассказать мне то, что я и так знаю, — холодно отрезал Брэндан.

Я не могла понять, говорит он правду или нет.

— Не строй из себя всезнающего короля, Брэндан. Все это время ты считал ворон, ты ничего не знал о Кенне и ничего не знал о Даниэле…иначе бы давно отрубил ему голову и обезопасил сестру от такой партии. Не беспокойся, хоть этот парень и многое сделал для моего блага, я сделал всю грязную работу за тебя.

Мэридиана прижалась к Джейсону, пряча лицо в его пиджак. Так вот что происходило в последнее время. У Мэри и Джейсона…чувства друг к другу? Она наверняка чувствовала себя виноватой перед Даниелем, а теперь когда узнала, что он был за человек, и вовсе раздавлена…ей не нужны такие переживания.

Я бы могла бесконечно удивляться происходящему, но тайное знание, которым я обладала, все равно не шло ни в какое сравнение с тем, что открывалось мне с каждой новой прожитой секундой.

Это я обладала смертельным оружием. Это я могла все изменить…но как?! Когда Брэндан четко сказал мне сидеть и не высовываться?

Я вдруг представила его сдвинутые брови к переносице и всего несколько слов: «Ты опять меня ослушалась.»

— Чего ты хочешь, Бастиан? Народ никогда не станет на твою сторону после того, что ты здесь устроил сегодня, — я поражалась тому, как обреченно и спокойно выглядит Брэндан.

Он даже не вырывался из захвата солдат. Лишь изредка с опаской озирался по сторонам, будто проверял обстановку и искал глазами меня.

Он просто боится за людей. Боится, что если будет вести себя иначе, Бастиан начнет убивать всех подряд.

От переживаний все внутри сжалось, будто каждый мой орган и артерию перевязали стальной цепью и душили. Гордость, которую я испытывала, глядя на Брэндана, выходила из меня беззвучными слезами.

Нужно сидеть тихо. Молчать. Нужно сначала рассказать все Брэндану…а если будет уже поздно? Почему я не рассказала все ему сейчас в амбаре?

На секунду я погружаюсь в себя и собственный омут памяти.

Дневник Джонатана Виндзора в мои руках не просто горит — он пылает. Несмотря на всю запретность плода, я все-таки решаюсь его открыть и читаю, заглядывая в душу одного из самых великих монархов в истории этой страны.

Сначала прочитанное я воспринимаю, как сказку, не веря в то, что этот грозный мужчина действительно мог вот так взять и выложить все свои чувства на бумагу. И только спустя какое-то время ко мне приходит понимание того, что он всегда все держал в себе, и, возможно, для короля этот дневник был единственной отдушиной и спасением. Единственным шансом отпустить свои грехи, признаться в том, что он не мог рассказать даже на исповеди.

Я пролистывала ненужную информацию о политических договорах, проблемах Джонатана с чиновниками, гвардией и парламентом. Я вычитывала только самые важные отрывки из дневника, которые касались его личной жизни, и от этого испытывала еще больший стыд. Но не могла остановиться.

«…Кэтрин Беременна. Я с нетерпением жду того дня, когда на свет родится мой первенец — Бастиан. Сегодня я приказал начать обустраивать его башню, которая будет закончена к его рождению…»