Марина Кистяева - Рожденная для его любви (СИ)

Почему нельзя было сразу же рассказать обо всем? Попросить? В глубине души Майя знала, что Борис не отказался бы покормить её. Или она по-прежнему предпочитает держать его на дистанции? Но для чего?? Разве она сама не хочет видеть его рядом? Быть с ним?

Сейчас был неподходящий момент, чтобы разбираться в своих чувствах, и Майя чуть приподнялась, выпуская член мужчины из себя.

— Извини, — он ослабил хватку, но не отпустил. — Кстати, про кости. Не пора ли тебе покинуть столь прелестное лежбище и походить по палате?

Майя сразу же напряглась и посмотрела на Бориса глазами, в которых читалось недоумение и легкий испуг.

— Разве уже можно?

— Нужно, — поддерживающе улыбнулся мужчина. — Хански говорил об этом ещё вчера. Так что, дорогая, слезай-ка с меня, будем учиться ходить заново!

Майя осторожно перекатилась на вторую половину кровати, и дрожащими руками быстро собрала волосы, заплетя их в косу. Она не на шутку разволновалась. Пока она чувствовала голод и слабость, она даже мысли не допускала, что можно спуститься с кровати и попробовать ходить.

— Мне как-то не по себе, — честно призналась она.

— Но ведь когда-то надо начинать! Или ты со мной не согласна?

Она кивнула.

— Тогда пошли, — и Борис протянул ей руку. За невозмутимостью скрывалось переживание. Борис волновался не меньше Майи, но знал, что нельзя давать слабину.

Майя приняла руку Борису и осторожно спустила ноги с кровати. Когда её привезли из операционной, она долго смотрела на них, не веря, что теперь они одинаковой длины. Теперь пришла пора убедиться в успешности операции.

— Готова?

— Не готова, но ты мне не оставил выбора, — полушутливо ответила девушка, и коснулась ногами пола.

— Умная девочка, — пробормотал Борис.

Майя встала около кровати, не шатаясь, и не опираясь по привычке на здоровую ногу. Она встала ровно. Не было ни боли, ни неудобств.

— Ну как? — в голосе Бориса всё-таки прозвучали тревожные нотки. — Как ощущения?

Она ничего не стала говорить, крепко сжала его руку и сделала шаг прооперированной ногой.

И ничего. Ни дискомфорта. Ни боли. Ни неудобств.

У Майи невольно на глаза навернулись слезы. Она не могла поверить. Не могло ещё до конца осознать. Она повернула голову в сторону Бориса, тот увидев её слезы, сразу же приобнял её за талию, его глаза потемнели, а брови сошлись на переносице.

— Болит? Что не так? Где конкретно болит?

— Борис!… Нет!…, - Майя не стала сдерживать слез радости, и те покатились по щекам. — Ничего не болит! Всё хорошо! Всё очень хорошо! Это…от счастья! Дай я сама!…Одна…

Когда Борис понял, что Майе, как большинство женщин свойственно плакать и в горе и в радости, его захлестнуло ни с чем несравнимое облегчение.

Он выпустил её руку, и Майя, смотря на пол, пошла. Она шла, не хромая, и не на что не опираясь. Наращенная кость идеально срослась с природной.

Борис наблюдал за девушкой, и улыбался. Он подарил ей счастье, пусть маленькое, но счастье.

Майя дошла до противоположной стены, остановилась, потом развернулась на пятках и с горящими глазами повернулась к мужчине. Её лицо сияло от счастья.

— Сандровский!…Ты…ты…Спасибо тебе!

— Да не за что…

Он не успел договорить, потому что Майя, отбросив предрассудки в сторону, побежала к нему. Она бежала! Впервые в жизни!

Он распахнул объятия, и Майя, добежав до него, подпрыгнула и обхватила ногами его бедра.

— Я хочу продолжения! — выдохнула она и прикусила мочку уха вампира.

О каком именно продолжении она вела речь — не стоило труда догадаться!

Через час Борис шёл по коридору клиники. Сегодня Велест должен был приехать вместе с Ланой на обследование. Лана стала жаловаться на постоянную слабость, и это не могло не встревожить. Она не могла питаться, как вампиры, а ребенок, зарождающейся внутри неё, видимо, требовал определенного рациона. Вот сегодня они и были намерены узнать, что к чему.

Борис решил поддержать брата. Всё равно из клиники он уходить пока не собирался. К Майе пришла медсестра, и он оставил их вдвоем. Если Майя может свободно передвигаться, при этом чувствуя себя хорошо, то он сегодня же заберет её из клиники.

И надо Майе эту новость преподнести так, чтобы домой она отправилась к нему. На квартиру.

Борис размышлял, как лучше это сделать, когда его обоняния коснулся знакомый запах. Он даже остановился. Этот запах напоминал чем-то запах Майи, но был слабее, и не окутывал его.

Но то, что он ему был знаком — не вызывало сомнения. Борис остановился и нахмурился. Интуиция редко, когда обманывала его. А тут она прямо-таки вопила.

И в подтверждении своих предположений Борис увидел, как от ресепшена отходила высокая брюнетка с короткой стрижкой.

Лариса. Сестра Майи.

Вот тут сразу и напрашивался вопрос: что сестра Майи могла делать в их клинике и как она сюда попала?

Никто не мог испортить настроение Майи. Так она, по крайней мере, думала, провожая взглядом услужливую медсестру. Медсестра подтвердила, что если доктор Хански даст добро, то уже сегодня Майя сможет покинуть клинику.

После кормления и сексуального контакта с Борисом, Майя чувствовала себя великолепно. Её кожа светилась здоровьем, губы порозовели, на ноге не осталось даже шрама от хирургического вмешательства.

Майя расчесывала волосы, когда почувствовала, что у её палаты остановилась Лара. Она нахмурилась. Сестра? В клинике? Мало того, в России? Сначала она подумала, что ей показалось, и кто-то очень схожий с ней запахом, остановился около палаты. Раздался требовательный стук и, не дожидаясь ответа, в палату уверенным шагом вошла Лара.

— Привет, сестрица, — усмехнулась Лариса и встала в «позу» — отставила чуть влево ногу и уперла руки в бока. — Неплохо устроилась, дорогуша.

Майя отложила в сторону расческу и сжала губы. Она не была рада видеть сестру, скорее, насторожилась.

— Привет, Лариса.

— А почему отвечаешь таким сухим тоном? Или не рада меня видеть?

— Скорее удивлена. Проходи, — Майя указала на удобное кресло, стоящее неподалеку от кровати.

Лара усмехнулась, но прошла и села в кресло, закинув ногу на ногу. Короткие кожаные шорты задрались, полностью обнажив стройные бедра.

— Не стоит удивляться. Решила вот навестить тебя, узнать, как ты живешь.

— Ты одна прилетела в Россию или с Алексом?

— Тебе не дает покоя мой муженёк? Может, зря ты отказалась от моего предложения?

Майя поморщилась.

— Лара, не начинай всё заново. Твоя идея — отвратительна, и ты это знаешь! Ты не ответила на мои вопросы.

Та пожала плечами.

— Я прилетела одна, у муженька полно дел в Вене.

— Надеюсь, у вас всё хорошо?

Лара прищурила глаза и с нескрываемым презрением посмотрела на сестру.