Вера Окишева - Идеальная пара

Я умру… Три дня – это невыносимо долго.

Как мы добрались до спальни, уму непостижимо. Ноги не слушались, трясло от перенапряжения. А встреча с Весельчаком настроение подпортила окончательно. Прикрыться было нечем, только руками. Хотелось вернуться в ванную и запереться там, скрыться от похотливого взгляда, которым прошелся по мне Серый. Тимур, шедший позади, шикнул на брюнета, а меня подтолкнул к двери. Наплевав на усталость, юркнула в нее и добралась до кровати, где спряталась под одеяло. Тело все еще переживало момент позора. Щеголять обнаженной перед Тимуром я уже привыкла, а вот перед совсем незнакомым и опасным человеком – неуютно.

Блондин зашел чуть погодя, что-то тихо сказав Серому. Дверь закрылась со стуком, а шагов Тимура я не слышала, как и не чувствовала его приближения. До сих пор не могу привыкнуть, что потеряла нюх.

Матрас прогнулся под тяжестью мужского тела. Сильные руки притянули меня, закутанную с головой в одеяло, к крепкой груди. Напряженно прислушиваясь, пыталась дышать через раз, чтобы наваждение опять не накрыло.

Да и Тимур, кажется, собирался просто спать. Но я все же была начеку, готовая дать отпор, пока тело пресытилось. Правда, должно нести боевую вахту, вздрагивая от каждого шороха, я не смогла – усталость сморила. Сон пришел под спокойное ровное дыхание мужчины.

Когда я очнулась, была глубокая ночь и темень, хоть глаз выколи. Проснулась от жары и духоты. Блондин был горячим, как печь, еще и с удобствами на мне расположился, вдавливая своим весом в матрас. Выбравшись из-под Тимура, с трудом скинула его ногу с бедра, так, чтобы не потревожить его сон. Прихватила и ненужное для него одеяло, в которое была закутана только я. Замотала его вокруг груди.

На носочках прошла к еле различимому окну, выглядывая на улицу. А там такая же темень. Даже луны не было. Прижалась лбом к холодному стеклу, прикрывая глаза. Как же повернулась моя судьба! Непредсказуемо и с ног на голову!

Я ведь мечтала встретить своего мужчину, за которого выйду замуж, нарожаю детей. Исполню мечту матери – создам крепкую здоровую семью. А вот не получилось. Не создам. Никогда. Зато теперь и моя жизнь стоит под вопросом. Только сейчас поняла, как противоречит сам себе блондин. Он то угрожал пристрелить меня, то мечтал просто избавиться от меня, уверяя, что никаких детей ему не надо. Все равно в подсознании откладывалось, что про убийство он блефовал. Просто пытался запугать и успешно. А дети…

Смогу ли вернуться к нормальной жизни, где можно будет задуматься о будущем и о детях? Кто преследует нас, какие спецы, что им надо от меня? Я же обычный архивариус в городском архиве. Мне мало что известно, да и о Тимуре ничегошеньки не знаю. Наверное, не стоит так уж бояться встречаться именно с полицией. Они же должны понять мою ситуацию? Или я все себе это придумываю, и угроза надо мной нависла именно такая, какой ее рисует Тимур.

Как же печально, что я так и не встретила своего мужчину, который меня защитил бы, оберегал. Неужели я недостойна этого? Чем я хуже многих? Чем? Почему именно меня выбрал этот сумасшедший доктор?

Слезы задрожали на ресницах. Зажмурилась, стирая их с лица. Нет, определенно, меня кто-то проклял. Так не бывает, чтобы столько бед и на меня одну. Боль от потери единственного родного человека только утихла в моей душе, как судьба преподнесла еще более тяжелое испытание. Это нечестно!

Открыла глаза, глядя на запотевший отпечаток моего дыхания на стекле. Провела по нему рукой, стирая, и неожиданно внизу на улице под раскидистой пихтой заметила огонек от зажигалки. Он осветил сигарету и тонкие губы, скривленные в знакомой ухмылке. Серый!

Испуганно отшатнулась от окна и взвизгнула, когда врезалась во что-то большое и горячее.

Крепкие руки тут же поймали в капкан, с силой прижимая к груди Тимура.

– Чего испугалась? – шепот зашевелил волосы на макушке.

С облегчением расслабилась в знакомых объятиях, не зная, признаваться блондину или нет. Но наябедничать на Весельчака хотелось до жути, и женская вредность неожиданно проснулась, раскрывая мне рот:

– Он пугает меня. Он так смотрит, что страшно становится.

– Кто? – не понял мой лепет Тимур, подходя вместе со мной к окну. Я выглянула, всматриваясь во тьму, туда, где видела свет огонька зажигалки. Но там уже ничего не было видно.

– Там под деревом стоял Серый твой, – прошептала, придерживая сползающее одеяло у груди.

Тимур постоял еще несколько секунд, проверяя, а потом подтолкнул меня к кровати.

– Спать ложись. Я с ним поговорил. Он тебя и пальцем не тронет, – заверил блондин, настойчиво возвращая меня на кровать. – Зачем одеяло отобрала? Без него холодно.

– Ты сам раскутался, – стала оправдываться, забираясь на кровать.

Тимур лег следом, отбирая одеяло. Я отстранилась на самый краешек, прикрываясь уголком. С удивлением поймала себя на мысли, что чувствую себя рядом с ним в безопасности. И не сопротивлялась, когда он притянул к себе, закутывая плотнее, по-хозяйски обхватывая рукой за талию. Теплое дыхание приятно щекотало макушку. Прислушиваясь к себе, удовлетворенно улыбнулась. Зуда не было, лишь каждое движение отзывалось неприятным ощущением в ногах, но не болезненным, как после секса. Надежда вновь поселилась в душе. Неужели Тимур знал, что надо просто пресытиться? И тогда, возможно, у нас есть шанс расстаться и не мучить друг друга. Неужели я зря тогда сбежала?

Запутавшись в чувствах, которые вызывал во мне блондин, пыталась воззвать к совести, напоминая себе то, с какой легкостью Тимур убивает людей и обещает меня пристрелить! Но все мои душевные метания были прерваны громким урчанием желудка.

Рука на талии напряглась, а потом и сам блондин приподнялся на локте, заглядывая мне в лицо.

– Ты есть хочешь? – почему-то удивился Тимур.

И ужасно стыдно стало за себя. Наверное, он привык, что женщины на диетах, а тут такой настойчивый ор самого желудка, привлекающего к себе внимание.

Кивнула, потом подумала, что он, наверное, не видит, и прошептала:

– Да. Я с утра ничего не ела.

Матрас зашевелился, Тимур поднялся.

– Пошли на кухню, – позвал он меня, когда оказался с моей стороны кровати.

Придерживая одеяло, ждала, когда он включит свет, но блондин медлил.

– Чего лежишь? – недовольство опять стало проскальзывать в его голосе.

– Я ничего не вижу, – чувствовала себя совершенно беспомощно. – Включи, пожалуйста, свет и подай одежду.

– Голой пойдешь, и свет не включу, – твердо сказал невидимый Тимур, прячущийся под покровом темноты.

– Что? – поразилась я небрежности ответа.

– Крис, – опять завораживающе протянул блондин, и мое тело покрылось мурашками.

Больше упрашивать меня не надо было. Передернула плечами и встала, опять обматываясь одеялом.