Вера Окишева - Идеальная пара

– Ты же не ждешь, что он спасет тебя? – издевательски прошептал брюнет и облизнул мою щеку. По телу прокатилась волна дрожи. – Он ведь не из благородных, Крис. Это только Алик может за чужих баб в глаз дать, а Тигр даже не…

– Хватит, отпусти! – не могла больше выдерживать измывательств над собой.

– Сучка, – выдохнул мужчина и, больно обхватив за подбородок, впился губами в мой рот.

Я, что было сил, вырывалась, пытаясь отвернуться. Волна тошноты вновь сдавила горло, горькие слюни наполнили рот. Отвращение от всего происходящего туманило сознание. Но вырваться Серый не давал, крепко держа. Правда, потом, когда стало совсем невмоготу, отпрянул, громко ругаясь. А меня скрутил спазм. Желудок, и без того пустой, пытался выдавить из себя хоть что-то.

– Тварь! – выкрикивал Серый, отплевываясь. – Сука! Фу, вонь. Ты больная, что ли?

Рыдая, прикрыла ладонью рот, глядя сквозь пелену слез на разъяренного брюнета.

– Сука! Иди мойся! А потом уберешь тут все сама! – выплюнув с ненавистью каждое слово, брюнет вышел из комнаты, а я не знала, смеяться или рыдать.

Теперь понимала, зачем такую реакцию организма придумал доктор Уокер – защита от насильников. Какой позор! Мерзко и противно за себя и свою несдержанность.

Держась за стенку, побрела в поисках ванной комнаты, боясь упасть. Ноги были как ватные, плохо слушались. В голове туман, слезы слепили. Но я сумела найти ванную и даже запереться изнутри. Горячая вода была в водонагревателе. Но я умывалась ледяной, она приносила успокоение. Рыдания душили. Присела, держась руками за раковину, и дала им волю.

Сколько еще Серый предпримет попыток добраться до моего тела? Я не выдержу. Лучше сдохнуть, чем так! А то, что Тимур меня не любит, я и без Серого знала. И про его ненависть, и про все… Я для него никто!

Шум воды заглушал судорожные всхлипы. Страх выходил слезами. Тело все еще колотило от испытанного ужаса.

Вздрогнула, услышав громкий стук в дверь, но не открыла.

– Крис, выходи скорее, ужин остывает, – позвал Серый.

Предложение было заманчивое, но ужасно не хотелось опять оказаться рядом с моим мучителем.

– Крис? Уснула, что ли?

– Слышу, – прокричала в ответ.

– То-то, – весело отозвался Серый.

За дверью вновь воцарилась тишина, и я решила вымыться. Я была очень грязная. Везде и всюду. От кожи воняло и от одежды тоже. И что еще хуже, после того как вымоюсь, придется опять надевать те же вещи, провонявшие и грязные.

Горячая вода обжигала, но я не разбавляла ее. Мне хотелось, чтобы было больно. Хоть чуть-чуть чувствовать что-то другое, а не страх. Хотелось избавиться от холода в душе, хотелось, но не получалось. Горячей воды не хватило, чтобы отогреться. Она закончилась. Смывала пену с волос уже ледяной, громко стуча зубами.

Тимур

Лагерь, спрятанный глубоко в тайге, возле большого озера, оказался под завязку набит боевиками. Пусть половина из них – новобранцы, но у каждого за спиной была какая-нибудь война. Тимуру пришлось хорошенько выложиться, чтобы узнать координаты этого места. Люди любят деньги, много денег, и ради Кристины он готов был раскошелиться. Сумка за спиной Тимура была тяжелой и оттягивала плечо. Молотов, прикрыв глаза, наслаждался ставшим уже привычным возбуждением. Она была здесь, его маленькая Крис, его слабость, и она была в опасности.

Звуки автоматных очередей и одиночных выстрелов раздавались неподалеку, ближе к озеру находилась поляна, где собралась большая часть боевиков. Шла тренировка, и это было на руку Молотову. Тяжело вздохнув, Тимур выступил из-за ствола пихты, снимая дозорных, быстрыми перебежками пробрался в лагерь. Два автомата короткими очередями забирали жизни наемников. Тимур одел бронежилет, не желая вновь обращаться к врачу, надоело ему быть подушечкой для игл.

Молотов в полной мере ощутил себя универсальным солдатом, мысленно поздравляя покойничка Уокера с тем, что ему удалось воплотить мечту. Тимур шел напролом, расстреливая зазевавшихся бойцов. Они выбегали на звуки стрельбы и гибли. Лишь единицам удавалось сделать выстрел, и тут же их кровь орошала зеленую траву. А глаза навсегда замирали, не сумев сомкнуть веки.

Тимур вошел в последний дом, где находилась Кристина. Дверь ему открыл бородач со словами: «Что-то расшумелись они, пойду проверю». Он первым получил пулю в сердце и стал щитом для Тимура. За столом в холле сидели организаторы лагеря и сам Серый. Он не дал некоторым даже вскочить с места, поливая свинцом бородатых мужчин. Бывший подельник умер последним. Тимур прислушался к звукам воды, доносившимся со второго этажа, поднялся, проверяя, не засел ли кто в спальне. Оглядев пустую комнату, Тимур заметил лужу рвоты и проклял себя за нерасторопность. Ее пытались изнасиловать, но побрезговали. В этом не было сомнений. Крис заперлась в ванной, как это делала не раз, убить себя она не могла, поэтому Тимур спустился вниз, вышел на улицу, оглядывая мертвый лагерь, и сел на крыльцо.

Впервые в жизни он убивал не во благо родине, не по приказу начальства, а из-за личных отношений. Тимур зарылся руками в волосы, ставя локти на колени. До чего он докатился, и все это из-за женщины. Личные мотивы поставил превыше уничтожения террористов.

Пора было выходить из игры, цена участия стала непомерной. Документы на новые имена лежали в сумке. Тимур никогда не думал, что обретет жену так рано. Планировал это сделать, когда выйдет на пенсию. А вот не задалось. У судьбы на этот счет были свои планы.

Кристина

Я выбралась из душевой кабинки и замоталась в полотенце. Зеркало запотело от густого пара, который стоял в комнате. Обтерев его рукой, всматривалась в свое лицо. Кожа раскраснелась, глаза заблестели. Но круги под глазами никуда не делись. Нервно закусив губу, думала, что делать дальше. Ведь будущего у меня просто нет. Не видела я его и все тут.

Простирнув нижнее белье, высушила его феном, прежде чем надеть. Остальное пришлось надевать так: и грязную юбку, и блузку. Волосы тоже сушила долго, благо никто меня выкуривать из ванной не собирался. Я пыталась найти в себе хоть капельку смелости. Нужно было пройти испытания, уготованные для меня Господом до конца. Хотя надежда, что все будет хорошо, давно уже лопнула.

Что ждало меня в спальне, стоит мне только отсюда выйти? Ничего нового, только боль и унижения. Я содрогнулась, передернув плечами от воспоминания хрипловатого голоса Весельчака. Хотел бы Серый меня просто изнасиловать, не стал бы со мной нянчиться. А он просил постонать, ну и странные же у него желания.

Буду стонать под ним исключительно по другой причине. Взявшись за ручку, долго не могла решиться ее повернуть. Сердце гулко стучало. Но, вздохнув поглубже, решилась. Все равно не сразу приступит к делу. Там, за дверью, меня ждал ужин, о котором очень болел пустой и исстрадавшийся желудок, а еще надо убрать лужу в спальне, а то комната провоняет, долго проветривать.