Ольга Мигель - Пятьдесят оттенков пельменей

Повалив меня на кровать, Ваня стянул с меня штаны и отодвинул чашечки кружевного бюстгальтера. Посмотрев на меня полным вожделения взглядом, он подул на мои соски, и в тот же миг я ощутила, как тело затряслось в эпилептических конвульсиях от зубодробительного оргазма! Вау, это было настолько потрясающе, что мои глаза закатились и я, взлетев над кроватью, повернула голову на сто восемьдесят градусов и начала несвязно бормотать что-то на латыни!

Задыхаясь от неописуемого восторга, я стремительно взлетела к самому потолку и, ударившись об него, словно мячик отскочила и свалилась обратно на кровать. А упав на матрас – срикошетила и взметнулась обратно к потолку.

– Мы еще не закончили, сучечка! – ухмыльнулся Ваня, ухватив меня за ногу и опустив обратно на подушки.

Не выпуская из цепких пальцев мою лодыжку, миллиардер принялся вожделенно водить языком по подъему моей ноги, продвигаясь к самым кончикам пальцев. А после начал тщательно облизывать и обсасывать каждый из них. На миг мне подумалось, что мне следовало бы помыть ноги… но эти мысли разом испарились, когда Ваня схватил презерватив, разорвал зубами серебристую упаковку… и быстро накинул подушку мне на лицо! На миг я решила, что он некрофил, который хочет задушить меня, а после трахнуть мой труп, но нет! Через несколько секунд я сбросила с лица подушку, и красавчик все так же стоял надо мной. Только его тридцатисантиметровый член уже был затянут в ярко-розовый презерватив с Лунтиком.

– Ты хочешь, чтобы я выебал тебя, сучечка? – ехидно проговорил миллиардер, потряхивая членом. При этом четыре уха Лунтика на головке весело покачивались вверх-вниз.

Не зная, что на это ответить, я просто лежала, пока Ваня стягивал с меня белье. А после, склонившись надо мной, прижал меня к матрасу своим тренированным торсом и, сделав одно уверенное движение, ворвался в мое тело!

Ему достаточно было сделать всего несколько уверенных движений, чтобы я вновь завизжала от оргазма, ощущая, как его член изливает ведро спермы в розовый презерватив! В тот же миг двери спальни распахнулись. Танцуя и громко напевая веселые песни, в комнату забежал целый табор цыган! Пестрые юбки женщин взметались в воздух, яркие наряды мужчин мелькали тут и там. Пробежав в неистовом танце почетный круг вокруг кровати, цыгане выбежали в дверь, прежде чем закрыть которую, всем табором воскликнули:

– Ай-нэ-нэ-нэ-нэ!

– Ты хочешь еще, сучечка? – коварно прошипел Ваня, намотав мой конский хвост на руку и потянув за него.

– Да, сделай это еще раз! – в экстазе прошептала я.

– Ну, ты сама напросилась! На этот раз я буду делать это дольше! – страстно выдохнул шеф-повар.

Схватив новый презерватив, он снова накрыл мою голову подушкой. А когда снял, на его поражающем воображение члене уже был новый – фиолетовый, с Машей из «Маша и медведь», рельефные выпученные глаза которой готовы были вот-вот отодрать меня! Когда Ваня вошел в меня головкой, облаченной в презерватив, кончик которого образовывал треугольный фиолетовый платочек, я не почувствовала боли, хоть на простыни и осталось огромное кровавое пятно в знак о потерянной невинности. Мне было невероятно классно! И пока шеф-повар двигался во мне своим членищем, я могла только орать от восторга, извергая из своего ротика цитаты «Войны и мира» вперемешку с текстом песен Надежды Бабкиной. О да, это было невероятно охрененно!

– Скоро ты будешь сосать его, сучечка, – напряженно ухмыльнулся Ваня, прикусывая кожу на моей шее. – А потом жрать, жрать, жрать, жрать! Поняла?!

Жрать?! Но я… не хочу… нет…

– Ты будешь! О да, ты будешь! – в экстазе закричал миллиардер, пронзая меня насквозь своим нефритовым посохом удовольствия, пока мое подсознание откинулось на заднем дворе общеобразовательной школы, где нюхали клей гоповатого вида восьмиклассники, посасывающие мошонки жеребцов из деревенской конюшни.

О проклятье! Я на диете! Я не должна думать о еде! Но как же это было офанарительно, черт возьми!

Изможденная после третьего бурного оргазма, который я испытала в ночь, когда лишилась невинности, я упала на простыни и крепко заснула.

Проснулась я некоторое время спустя, когда было еще темно. И причиной моего пробуждения был саундтрек из «Санта Барбары», который кто-то играл на рояле в соседней комнате. Завернувшись в одеяло, я пошла на звук и увидела Ваню, сидевшего за окруженным кустами белым музыкальным инструментом. Увлекшись его игрой, я несмело подошла к нему… как вдруг прямо из рояля выскочил тот самый вомпэр! Только на этот раз, вместо розовых семеек в сердечках, на нем были красные стринги, а еще белая пачка балерины, и чулки с подтяжками на волосатых ляжках!

– Я ведь предупреждал тебя, глупышка! – воскликнул он, разбрасывая во все стороны алые лепестки роз. При этом из динамиков стереосистемы Вани на полную громкость заорал Дима Билан, отчаянно кричащий: «Never, never let you go»! – Беги от него! Скорее беги! Теперь ты знаешь правду! Прими верное решение!..

– ДА ИСЧЕЗНИ ТЫ, НАКОНЕЦ! – взвыл Ваня на все горло, выхватив из кустов, в которых стоял рояль, несколько арбалетов.

– Аня, убегай, пока можешь! – пафосно воскликнул вомпэр, уклоняясь от арбалетных болтов в изящных пируэтах. Подпрыгнув под самый потолок, он устремился к окну и, разбив стекло, выпорхнул в ночь!

– Иди спать, – строго прошипел Ваня.

– Но… э….

– Иди спать! – еще более настойчиво прорычал он и, схватив меня за руку, уволок обратно в спальню.

Мой тихий, безмятежный утренний сон прервали яркие лучи солнца. А еще – огромный пельмень, который Ваня грубо запихнул мне в рот!

– Тебе самой решать, съесть его, или держать во рту, – прошептал миллиардер мне на ухо за миг до того, как я поняла, что он как раз заканчивает связывать мои руки галстуком. – Забудь о договоре, Аня. Просто позволь мне доставить тебе удовольствие.

Дрожа всем телом то ли от возбуждения, то ли от страха случайно сожрать лишние калории, я просто неподвижно лежала и судорожно стонала, пока Ваня входил в мое тело членом, затянутым в плотный белый презерватив, на кончике которого я разглядела портрет Иосифа Сталина.

Это было слишком. Сок пельменя, лежавшего в моем рту, безжалостно искушал. Мне хотелось забыть обо всем на свете, забыть о своей фигуре и диете, и просто прожевать, проглотить его! И проклятье, как же это чувство возбуждало, как будоражило! А каждое движение Вани внутри меня словно подталкивало к грани безумия…

Как вдруг я увидела ее: огромную, жирную бабень, которая сидела в кресле напротив, смачно треская индюшиный окорок! Выпучив глаза, я уставилась на нее с единственным вопросом во взгляде: