Ульяна Соболева - Одержимость

Все пора просыпаться, детка. Хватит отдохнула пока я был в отключке. Я пнул Куклу ногой и когда ее глаза распахнулись, она смотрела прямо на дуло пистолета.

— Доброе утро, милая. Как спалось?

Я с наслаждением увидел, как Кукла вздрогнула и медленно перевела взгляд на меня, я сделал глубокую затяжку и выпустив дым, затушил сигарету об пол.

— Какого хера ты пичкала меня снотворным? Я сказал, что мне это не надо.

Она судорожно сглотнула, а я нахмурился. Что с ней происходит? Она что под кайфом? Почему у нее такой загнанный идиотский взгляд, которого я раньше не замечал?

— Эй, проснись, Кукла, подъем. Я, бл**ь, вернулся с того света.

В который раз?

А она просто смотрела и меня вдруг поломало внутри от этого взгляда. Шли секунды, они пульсировали у меня в висках, превращаясь в оглушающие удары по мозгам. В ней неуловимо что-то изменилось, я не понимал, что именно, а я привык все понимать. Я анализировал каждую мелочь моментально и тут же выстраивалась логическая цепочка, а эту тварь я выучил как гребаную таблицу умножения, за все годы что вел ее. Только Кукла не на кого и никогда не смотрела так, как сейчас на меня. Это что, мать ее, новый способ сбить меня с толку? … Кукла тяжело дышала, я видел, как вздымается ее грудь и как судорожно сжаты пальцы, но меня убивал ее взгляд. Там плескалась боль и растворялась во влажном блеске, словно она собиралась заплакать.

— Налюбовалась? Да…очнулся! Я живучий ублюдок и ты небось подсобила. На хрен не знаю зачем, но ты ведь поделишься со мной своими планами? Да, детка? А теперь принеси мне воды, — хрипло сказал я, показывая пистолетом на бутылку с минералкой, — давай, пошла!

Она не сдвинулась с места, а я тупо смотрел на нее и понимал, что где-то внутри поднимается странное предчувствие, какая то дикая эмоция, лишняя, непонятная. Словно ожидание. Кукла встала на колени, все еще глядя мне в глаза. Твою мать, в ее глазах заблестели слезы. Вот сука! А! Что за гребаное представление она мне сейчас устраивает?! Что за…

— Я сказал — воды принеси, у меня в горле пересохло.

Взгляд на ее руку, рядом с коленом ножницы и кусок бинта. Она что бл**ть нажралась морфия? Медленно берет бинт, потом ножницы, а по щекам катятся слезы. Я взвел курок и направил пистолет ей в грудь, прикидывая свои силы, после двух дней в отключке и ранения, решил не испытывать чему там Куклу учили в ее гребаной спец школе, для особо одаренных шлюх. Но она, как зомби, подползла ко мне не обращая внимание на пистолет. Ей что жить надоело? Дуло уперлось в ее ключицы, а Кукла даже не заметила.

— Ножницы положила на пол и руки подняла вперед, чтоб я видел.

Да что херня с ней происходит, что за…

— НОЖНИЦЫ МАТЬ ТВОЮ!

Пистолет впился в ямочку между ключицами, а я смотрел только в глаза из которых катились слезы, ее губы дрожали внезапно раздался звон. Резкий взгляд на пол — ножницы выпали из дрожащих пальцев, а я крепче сжал ствол, который впился в ее кожу. По щеке скатилась струйка пота, но я не мог пошевелится. Я чувствовал, как учащается мое собственное дыхание. Что-то происходит. Разум все еще отказывается принимать, а вот сердце уже колотится. Быстрее. Быстрее.

— Живой… — скорее разобрал по губам, чем услышал, и она вдруг обхватила мое лицо ладонями, я вздрогнул, как от удара, палец дернулся на курке, а ей казалось плевать, что одно мое движение и ее грудь разворотит наизнанку.

— Живой, — уже громче, а голос, как чужой. Пальцы гладят мои щеки, быстро лихорадочно, а у меня в груди нарастает рев.

— Лешаааа, — пистолет с грохотом упал на пол, а Кукла обхватила меня руками и с надсадным стоном прижалась ко мне всем телом. Меня парализовало. Я смотрел остекленевшим взглядом в одну точку, чувствовал, как ее ладони, снова гладят мои скулы, она что-то шепчет и снова это хриплое: "Леша…Леша…Лешааа". Мою грудную клетку разрывает от желания заорать, сердце уже не бьется оно содрогается в какой-то дикой скачке. Чувствую ее слезы на своих губах и вдруг непроизвольно стискиваю Куклу с такой силой, что от боли в боку, темнеет в глазах, а я руки разжать не могу. Держу ее, слышу голос и понимаю, что это гребаный апокалипсис, ядерный взрыв где все смешалось, оскал мертвого прошлого, который насмехается над настоящим. Ее губы на моих губах и я сжимаю все сильнее, а она не вырывается, дрожит, целует снова и снова: мои губы, глаза. И меня скручивает от волны восторга и безумного всплеска дикого голода по ней, по запаху, голосу, прикосновениям…Непроизвольно погружаю пальцы в ее волосы, а Кукла лихорадочно гладит мое лицо, смотрит в глаза, что-то шепчет, как безумная и снова гладит…

— Лешааа…, - ее голос срывается, я слышу бешеное сердцебиение, чувствую, как она дрожит и тихо схожу с ума…по ней…по ее прикосновениям…по ее запаху.

Голоса и картинки лавиной взрывают мне мозг. Боль невыносимо вспарывает вены, нервы, и я снова истекаю кровью воспоминаний.

"— Смотри, теперь ты живешь на мне, — веселый смех.

— А ты на мне…вот здесь, и вот здесь, и даже здесь…

— Люблю тебя

— Скажи еще раз.

— Люблю, а ты?

— Больше жизни…больше себя самого. Проклятье, Маша, я болею тобой.

— Хронически или есть лекарство?

— Смертельно, если разлюбишь — умру, — засмеялся, а потом серьезно добавил, — Сколько мне осталось?

— Вечность.

— Обещаешь?

— Да…поцелуй меня, Никитин"

"— Я люблю тебя…это скоро закончится. Обещаю. Посмотри на меня…люблю, Леша. Я с тобой…твоя…Только твоя. Ты мне веришь. Он не трогает меня.

— Да пошла ты! Руки убрала!

— Уедем…клянусь. Не гони. Клянусь уедем…

— Лжешь. ненавижу…лжешь!

— Немного времени. Совсем немного. Иди ко мне. Да…да…О …Боже…"

"— Все, кто были с вами в машине мертвы, Алексей Алексеевич. Вы должны дать показания…"

"— Он умер быстро, его разрезало на пополам, еще до того, как загорелся бак, пассажиры сзади вспыхнули мгновенно, машину зажало между деревьями, они жарились, как в консервной банке. Удивляюсь только, что вы остались живы и выбрались наружу. Вы невероятно живучи, Алексей Алексеевич. Вас собрали буквально по кусочкам. Следствию очень интересно почему так произошло".

"— Ваша жена покончила с собой месяц назад. Она отравилась. Плод погиб ещё в утробе. Мы ничего не смогли сделать".

"— Да…Вы не ослышались, это агент, специально обученный, натасканный агент, который выполнял задание и выполнил на все сто! Мария Андреевна была убита в больнице и похоронена в безымянной могиле для бомжей на районном кладбище, а она заняла ее место. Мы проводили эксгумацию. Вот результаты экспертизы. Можете ознакомиться".

"— У неё нет имени. Познакомьтесь — это Кукла. Красивая, идеальная машина без чувств и эмоций. Кукла. Кукла…Кукла…"