Галина Чередий - Инь vs Янь. Книга 1

— Солнышко, ты куда в тот раз пропала? — перекрикивая музыку, спрашивает он.

Уехала трахаться до потери сознания в прямом смысле слова. Я безразлично пожимаю плечами. Как будто я намерена перед ним отчитываться.

— Пойдем к нам?

Не особо хочу общаться с ним и его компанией и разворачиваюсь к бару. Спустя несколько коктейлей и море болтовни Антоши, которому мне хочется с наслаждением двинуть стаканом по лицу, чувствую устойчивое желание просто забить на все и танцевать. Что, собственно, и делаю, уходя не оборачиваясь на танцпол. Моё тело — музыка, мое сердце — просто биение басов, меня ничего не волнует, и мной ничто не управляет, кроме ритма. Антоша жмется сзади ко мне, и мы двигаемся вместе. В танце он не так уж и плох. Впереди появляется еще один из полузнакомых парней из их компании, и вот мы уже движемся втроем. Руки парней осторожно скользят по моим бокам. Мне неожиданно нравится этот тесный контакт, в котором именно я веду, и у меня вся власть. Откидываюсь полностью на Антошу и прижимаюсь задницей к его паху. У него уже стоит, и по телу Антоши пробегает дрожь. Он стонет и обхватывает меня за талию, зарываясь лицом в мои волосы.

— Детка, ты такая горячая, — бормочет он мне на ухо, тяжело дыша.

Запускаю руки в волосы парня передо мной и притягиваю его ближе. Трусь об обоих и вижу, как голубые глаза напротив подергиваются дымкой вожделения, и рот парня открывается.

— Господи, я сейчас прямо здесь кончу, — стонет Антон и целует меня за ухом.

В этот момент его кто-то дергает сзади и меня разворачивает, так как он не сразу сообразил разжать свои руки. Мой локоть больно сжимают, и я в гневе оборачиваюсь. Черт, то ли я достаточно пьяна, то ли в душе чего-то такого ожидала, но даже не удивлена, когда вижу перед собой Рамзина. Его лицо просто картина маслом: как выглядит хищный зверь, которого порядком раздраконили.

За его спиной стоят два угрюмых шкафа, способных, наверное, поезд на ходу взглядом остановить.

— Ты сегодня с группой поддержки? — ухмыляюсь я и пытаюсь вырвать руку.

— Это отныне твоя группа поддержки, Яночка, — отвечает Рамзин мне плотоядной улыбкой.

— Руку отпусти, урод! Я танцую! — дергаюсь я опять.

— На сегодня уже натанцевалась, дорогая, — и он разворачивается и тащит меня через толпу к выходу.

Один из амбалов идет впереди, прокладывая нам дорогу в толпе, как чертов ледокол, второй же движется сзади, унимая одним только взглядом тех, кто пытается возмутиться тем, что был так бесцеремонно отброшен с дороги.

— Да какого хрена! — возмущаюсь я, как только мы оказываемся снаружи. — Отпусти меня!

Рамзин молчит и просто шагает к машине. Я пытаюсь пнуть его по ноге, но алкоголь и координация моих движений не могут между собой договориться, поэтому я просто теряю равновесие и практически падаю. Рамзин злобно рычит и подхватывает меня. Оставшееся расстояние до машины он несет меня, как мешок, на плече.

— Сука ты! Меня сейчас вырвет! — угрожаю я. — Хамбец будет твоему костюмчику.

— Поверь, я могу себе позволить еще один.

Он запихивает меня на заднее сидение представительского седана, а оба шкафообразных мужика садятся на водительское и переднее пассажирское место.

— Ой, мальчики, я на троих как-то не рассчитывала, — глумлюсь я, откидываясь на прохладную кожу сидений. — Че то не уверена, что потяну.

— Заткнись! — рычит Рамзин. — Ты что, опять под наркотой?

Он хватает меня за подбородок и включает свет в салоне. Смотрит в мои глаза, яростно щурясь.

— Пошел ты! — вырываюсь я. — Даже если так и было бы, тебе на хрен какое дело? Ты кто такой вообще, чтобы лезть ко мне?

— Еще раз обдолбаешься, я тебя так освежу, что на всю жизнь запомнишь. Поняла?

— Я делаю, что хочу! Хочу кислоту жру, хочу групповуху устраиваю, и никого это не касается. Понял? — в тон ему ответила я.

Рамзин неожиданно рванул меня за ноги, разворачивая, и моя задница соскользнула по сиденью. Я оказалась лежащей на спине, а он придавил меня собой.

— Хочешь быть как следует оттраханной? Так попроси меня. Если будешь достаточно вежливой, я один сделаю это лучше, чем все эти малохольные мальчонки, об которых ты терлась, как шлюха последняя, — и он толкнулся бедрами, давая почувствовать, что уже возбужден до предела.

— Слезь с меня, — я сделала попытку ударить его лбом в лицо и колотила его по спине, стараясь вывернуться.

— Господин Рамзин? — послышался вопросительный голос одного из шкафов.

Это они, типа, за него переживают? Хотят оказать посильную помощь, чтобы усмирить такую страшную меня? Я, мля, собой прямо горжусь!

— Всё нормально! Едем домой, — рыкнул Рамзин.

Он с легкостью отстранился, при этом еще больше вжимаясь мне в живот жестким членом, и схватил мои руки, скрутив их одной своей лапищей, придавил к дверце над нашими головами, а потом навалился снова, вцепляясь в мои волосы и обездвиживая еще и голову.

— Упырь хренов! — пыхтя, извивалась я. — Что, насилие заводит?

— С тобой да. Хватит дергаться, тебе силы еще сегодня пригодятся, Яночка, — нагло ухмыльнулся он и впился в мои губы быстрым и сильным поцелуем и отпрянул, когда я попыталась его укусить.

— Маленькая злобная сучка, — он крепче сдавил мои волосы, заставляя вскрикнуть и открыть горло, и стал целовать и покусывать подбородок и шею, толкаясь бедрами и тихо рыча. Долбаная зверюга, что играет с едой, прежде чем по-настоящему вонзить свои огромные зубы.

— Если надеешься, что я снова лягу под тебя, то обломайся, этого не будет, — прохрипела я, ощущая, как внутри все начинает плавиться и сокращаться от его запаха и ленивых, но дико уверенных движений внизу и агрессивных, но нежных ласк рта. Как я ни сжимала зубы, но скрывать то, как меняется моё дыхание, становилось все труднее. А при каждом его толчке в мой живот глубоко внутри прокатывался болезненный спазм мышц, желающих, чтобы он был сейчас там, в ставшей вдруг голодной глубине.

— Ты и так уже лежишь подо мной, — Рамзин прикусил кожу за ухом, и я не смогла остановить дрожи пробежавшей по телу. — И сколько бы ты ни брыкалась, я знаю, что ты готова раздвинуть ноги, как и когда я прикажу.

— Ага, не сегодня, милый, — ухмыляюсь, я, борясь не столько с ним, сколько с собственным телом. — У меня сегодня голова болит. И, кстати, никогда!

— Сильно сказано, Яночка. Но я всегда получаю, что хочу, — и он облизывает укушенное место смачно, с оттягом, наглядно демонстрируя реакцию моего собственного вероломного тела на него. Мне отчаянно захотелось вцепиться в его горло… и облизывать его, возвращая каждое движение его рта, пока его не затрясет так же, как меня.

— А не пошел бы ты, самоуверенный засранец, — вместо этого сказала я, закрывая глаза, не желая видеть свой личный зверский соблазн так близко. Никогда еще меня так не раздирало от взрывной смеси удушливой ярости и жуткого, просто крышесносного вожделения.