Особенности эльфийского воспитания

Слушая стук колес, — а больше слушать было особо нечего — Берт никак не мог взять в толк, как отец отпустил его. Какое же огромное влияние имеет на него эта Нээль, настоявшая на поездке по причинам, известным только ей. Причем Берта, как всегда, никто и не спрашивал. Поедешь, мол, и все. Точка.

Объяснять ему тоже особенно ничего не стали. Отец сводил все к знакомству с уникальной культурой малой эльфийской народности — но, спрашивается, на кой ляд она ему сдалась? Его что, готовят в этнографы? Зная вкусы и планы отца, мальчик был уверен в совершеннейшей абсурдности такого предположения.

И не могло же все держаться на чистом уважении к тетушке Нээль, которая сейчас сидела напротив и с безучастным видом читала какую-то книжку. Если уж ей и понадобился бы эскорт для поездки на родину, то уж наверное не в виде четырнадцатилетнего баронского отпрыска. Что-то странное было во всем этом неожиданном путешествии.

Да и, кроме того, пять дней в одном купе со старшей служанкой — то еще удовольствие. Да, этой красивой эльфийкой с черными волосами и на редкость правильными, но холодными чертами лица можно было долго любоваться. Но мальчик редко разговаривал с ней, а когда все-таки приходилось, почти никогда не смотрел в ее большие синие глаза. Атмосфера напряженности и какого-то мрачного ожидания не развеивалась ни на минуту, но ощущал ее, похоже, только Берт.

Все, связанное с Нээль, было покрыто туманом неопределенности, и сама она ничуть не стремилась внести ясность в происходящее. Например, она спокойно переодевалась при Берте, а тот, хотя она ни словом, ни жестом не просила об этом, застенчиво отворачивался — и это учитывая все, что между ними было. Берт испытывал страх и какое-то сакральное уважение к этой эльфийке, словно к музейной ценности, которую только тронь неловко, и тут же сбежится охрана лупить тебя дубинками. С этой женщиной можно было обращаться только по ее правилам. Трепет перед ней не ослабел даже после сексуального контакта — отчасти потому, что Берт воспринимал его как некую сказку, в которой участвовал, вроде как, вовсе и не он.

Однако, тело юноши ничего не забыло. Каждый раз при переодевании Нээль оно испытывало жгучее желание, и для этого вполне достаточно было слышать шорох ее одежды и знать, что она совсем рядом. Берт втайне надеялся, что ей станет скучно, и она заинтересуется его вниманием, однако каждое обнажение женщины носило сугубо прагматический характер. Приходилось ему отправляться в уборную и снимать напряжение своими силами, хотя он старался не делать этого слишком часто, чтобы не вызвать подозрения: он почему-то боялся, что тетя Нээль этого не одобрит.

Однажды Берт робко поинтересовался, зачем он понадобился ей в поездке. Женщина оторвала взгляд от страницы и молча уставилась на мальчика раскосыми синими глазами. Когда тот уже начал жалеть, что вообще открыл рот, она быстро нагнулась к нему, ловко запустив пальцы в штаны. Мальчик пискнул от неожиданности, но эльфийка зажала ему рот, одновременно не давая отвести взгляд. Та часть Берта, которая больше хотела эту женщину, чем страшилась ее, возликовала. Умелые движения ладони в штанах испуганного мальчика быстро погрузили его в сладкую истому, заставив вспомнить ощущение сбывающейся волшебной сказки при первой интимной встрече с Нээль. Когда Берт уже был близок к кульминации, рука под одеждой остановилась так же неожиданно, как и очутилась там.

— Нравится? — спросила Нээль.

— Д-да... — выдавил Берт, справляясь со спертым дыханием.

— Хочешь еще?

— Да.

— Что ты хочешь сделать?

Подростку, как ни удивительно, не хотелось употреблять вульгарные слова при тете Нээль даже в такой ситуации, поэтому он медлил.

— Ну, отвечай, чего ты хочешь?

— Кончить... — прошептал мальчик.

— Не слышу. Попроси меня внятно и вежливо о том, чего ты хочешь, — женщина говорила с обычным своим непередаваемым акцентом.

— Я хочу...

— «Тетя Нээль».

— Тетя Нээль, мэ'эм... Я... Заставьте меня кончить. Пожалуйста.

Теплые пальцы оставались неподвижны.

— Куда ты хочешь кончить? — дыхание эльфийки и чуть шевелило волосы Берта.

Тетя Нээль выдержала паузу и, не дождавшись ответа от озадаченного мальчика, продолжила:

— На мою руку? На грудь? Лицо? Или, может, в меня?

Красочные размышления Берта над этими опциями прервал бесстрастный шепот:

— Думаешь, я не знаю, что ты каждый день трогаешь себя, думая обо мне? Не волнуйся, меня не оскорбляет это. Удовольствие, которое ты можешь доставить себе, не идет ни в какое сравнение с тем, что могу сделать я. Но я сделаю, только если посчитаю нужным. А тебе нужно терпение, а не удовольствие. Ты совершенно несдержан. Даже когда ты просто видишь меня босой, от тебя несет похотью. Это не дело, мой мальчик. Совсем не дело.

С этими словами Нээль вытащила ладонь и буднично, как умывающаяся кошка, слизнула с нее преэякулят. Затем она взяла отложенную было книгу, подобрала под себя ноги в полосатых чулках и, как ни в чем не бывало, вернулась к чтению.

Сконфуженный Берт оказался предоставлен самому себе. Кусая губы, он стыдливо ретировался в туалет, где закончил начатое Нээль.

Той ночью подросток мучительно силился подобрать определение, которое бы более-менее описало его связь с этой странной женщиной. Это точно не нормальные отношения двух партнеров. Кто она ему? Любовница? Учительница? Служанка? Это кто еще кому тут служит... Берт прекрасно понимал, что то, что происходит, происходить не должно. Он спрашивал себя, как он очутился в паутине этой пленительной эльфийки и почему ему, несмотря ни на что, там так хорошо. Женщина, способная дать такое наслаждение, какое больше никто не способен, стала его, Берта, наркотиком — сознавать это было и жутко, и как-то захватывающе одновременно.

«Ну и как это все называется?..» — отчаянно думал он.

И какие мурашки пробежали по его спине, когда с койки напротив донеслось:

— В нашем языке есть такое слово.

У тетя Нээль не было чемоданов, только небольшой узелок, в который, как убедился Берт, может влезть неожиданно много всего. Мальчик завидовал ей: ему-то приходилось нести два объемистый чемодана, набитых под завязку.

На перроне их, как оказалось, встречали. Высокая, выше Нээль, и, кажется, моложе ее, эльфийка махала им рукой, широко улыбаясь. Одета она была нарочито «по-городскому», тут тебе и высокий воротник, и длинная пышная юбка, но девушка, видимо, не знала, что цилиндр носят только мужчины, а заводские очки с затемненными стеклами — только мужчины-сварщики. Берт было улыбнулся ее внешнему виду, но когда они подошли, стушевался и принял серьезное выражение лица.