Сильвия Дэй - Жар ночи

Она рассмеялась, полагая, что это глупость, но искренне тому радуясь. По правде говоря, она считала себя особой не без придури и полагала сказочной удачей то, что спутника ее жизни это только восхищало.

— Ты это говоришь про всю мою одежду.

— Ага, но это моя самая любимая. Она обалденно сексуальна.

С поднятыми бровями Стейси оглядела свой наряд.

— Быть может, со мной что-то не так, но в упор не просекаю, что сексуального в изображении двух мультяшных собачек.

— Ну ты даешь! Только взгляни, как эта крохотная сучка обнюхивает этого кобелька. Романтика, да и только.

Стейси покачала головой и посмотрела на него, греясь в теплом, любящем свечении его глаз.

— А что, романтика сексуальна?

— Еще как, — заверил он, перед тем как быстро, но крепко поцеловал ее в губы.

Когда Коннор отстранился, взгляд его потемнел от желания.

— Пока Джастин рядом, я могу только целовать тебя, — пробормотал он. — Мальчишка говорит, его и от этого мутит.

— Ну уж ночью ты будешь мой, — заявила она, похлопав его по заду.

— Это как пить дать. — Коннор схватил ее за руку и повел к дому. — Пошли, у меня есть кое-что тебе показать.

— Правда?

Всякий раз, когда он показывал что-то, у нее крышу сносило. В поисках артефактов ему приходилось много путешествовать, но вдали от дома он постоянно думал о ней. Об этом говорили и частые звонки, и множество подарков, привозимых им из поездок. Во время своих, увы, слишком коротких побывок дома он непременно преподносил ей сюрпризы. Стейси понимала, что у нее самой на такое не хватило бы терпения, но не могла не признать, что его подход был забавнее.

Проведя ее через гостиную в спальню, Коннор закрыл за ними дверь.

— А Джастин? — напомнила Стейси, хотя кровь ее, несмотря ни на что, уже вскипала.

В понимании Коннора «быстренько перепихнуться» означало нечто такое, в сравнении с чем бледнело представление большинства мужчин о сексуальном марафоне. Как-то раз они уже направлялись к выходу, чтобы проводить его в аэропорт, когда ему пришло в голову, что надо бы попрощаться интимно… еще разок. Он бросил багаж, за полминуты стянул штаны и с себя, и с нее, а еще через пять минут она уже затыкала себе рот подушкой, чтобы заглушить крики оргазма, в то время как он быстро и рьяно обрабатывал ее сзади.

— Он меня ждет. — От его ухмылки у нее свело живот. — Мы собираемся закончить с этой стороной дорожки, пока солнце не село.

Бросив на кровать сумочку и ключи Стейси, Коннор ловко стянул ее блузку через голову и мигом приник к выемке между грудями.

— Ух… славно же ты пахнешь, — послышалась его приглушенная похвала.

— Ты чокнутый.

— Серьезно. — Он поднял голову и выгнул бровь. — В этом зловонном мире приятнее всего пахнешь ты сама и твой яблочный пирог.

Рассмеявшись, она пробежала пальцами по его густым волосам:

— Мир вовсе не зловонный.

— Кого ты разыгрываешь?

Потянувшись к ее поясу, он снял с нее штаны и помедлил, пока она сбрасывала кроссовки, любуясь делом своих рук.

— Вот уж это точно сексуально.

— Сексуальнее мультяшных собачек? — спросила она, хлопая ресницами.

Ее тело было сейчас в превосходной форме благодаря тому, что, бывая дома, он не давал ей расслабиться, а во время его поездок она сама весьма пеклась о своей фигуре. Стейси безоговорочно верила ему, знала, что он любит ее всем своим большим сердцем. Стоило Коннору ее увидеть, как его взгляд наполнялся вожделением. Но и помимо этого она никогда не забывала о том, как он великолепен. И если уж он выглядит так потрясающе, то ей следует сделать все от нее зависящее, чтобы хоть немного этому соответствовать.

— Может быть, — ответил он, дурашливо пожимая плечами.

Она уже открыла рот, чтобы дать шутливую отповедь, но он запустил руку ей за спину и расстегнул бюстгальтер.

— Прекрасно. — При виде голых грудей его акцент усилился. — Вот уж это точно лучше мультяшных собачек.

— Ну, раз так, это уже что-то.

— Но не кое-что, — поддразнил ее он, стягивая с нее трусики, потом поцеловал в лобок. — Пойдем.

Придерживая рукой пониже спины, Коннор направил ее в ванную, где она увидела их новую самонагревающуюся гидромассажную ванну, полную испускавшей пар воды, в окружении незажженных свечей. Ванну, от края до края, перекрывал, как мостик, металлический поднос, на котором стояла хрустальная ваза со звездными лилиями — ее любимыми цветами — и небрежно открытая коробка вкуснейшего шоколада.

— Чудесно!

Присвистнув, она попыталась сообразить, нет ли сегодня какого-нибудь юбилея, но, ощутив укол головной боли, бросила это занятие, так ни до чего и не додумавшись. Не тот был момент, чтобы рисковать кровотечением из носа.

Кто знал, что человеческий мозг мог просто хранить до отторжения так много информации? Слава богу, кое-кто в Сумерках приглядывал за ней. Как-то ночью, когда Коннор был в отъезде, лейтенант Уэджер, проникнув в ее подсознание, убедил ее написать во сне записку.

Я работаю над этим. Держись.

P.S. Тут для тебя уже много чего нашлось.

Ну и ладно. Как бы то ни было, а Стейси чувствовала себя лучше, зная, что кто-то деятельно трудится, стараясь оказать ей помощь. И что бы она вообще делала без Уэджера? Коннор, конечно, мог довести себя до безумия в попытках исправить случившееся, да только, она это знала точно, ничего поделать не мог. В ее мозг была вложена копившаяся веками информация. Требовалось извлечь оттуда данные, и найти способ сделать это могли лишь обладавшие требуемой технологией Избранные Воители из Сумерек.

— Тебе нравится? — спросил, весь светясь, Коннор.

— Нравится, — заверила она, приподнявшись на цыпочки и целуя его. — А по какому это поводу?

— Да уж повод есть. И у меня кое-что задумано.

— Разве эта ванна не кое-что?

— Какое там. — Он протянул руку и помог ей забраться в ванну.

После того как она, постанывая от удовольствия, погрузилась в горячую воду, Коннор взял зажигалку, зажег свечи, поцеловал ее в лоб и со словами «сейчас вернусь» вышел.

Оставшись одна, Стейси принялась гадать, что он затеял на этот раз. Взгляд ее рассеянно блуждал по ванной, на сердце, хоть и переполненном чувствами, было легко. Она потянулась за шоколадом, но рука ее замерла, когда оказалось, что под золотистой коробкой лежит сложенный лист плотной бумаги. Стейси взяла его и раскрыла.

Заявление о вступлении в брак.

Она застыла.

Сведения со стороны жениха были четко и ясно впечатаны в соответствующий раздел.

Медленно, осторожно набрав воздуха, она расплылась в широкой улыбке. Быть может, многие женщины грезили о романтических объяснениях, смокингах и широких жестах, но жест Коннора пронял ее до глубины души, потому что сделанное им исходило из самого сердца. Она знала, что он не великий мастер облекать чувства в слова, но вот с тем, чтобы донести свои чувства до нее, у него проблем не возникало. В своей жизни ей приходилось иметь дело с мужчинами сладкоречивыми, но безответственными, и она искренне радовалась тому, что наконец связала себя с человеком, способным на нечто большее, нежели красивые, но ничего не значащие фразы.