Сильвия Дэй - Наслаждения ночи

Она знала, и это знание пробирало до глубины души, будучи и целебным бальзамом, и кровоточащей раной одновременно. Обрести такую любовь только для того, чтобы потерять ее… Знать, что он по-прежнему существует где-то там и любит ее по-прежнему, но им никогда уже не быть вместе…

Кто-то позвонил в дверь.

Лисса оставила это без внимания. Мать совсем извела ее, требуя показаться врачу, а для нее было сущей мукой прикидываться, будто она просто устала, а не умирает от горя. Кончилось тем, что она наорала на Кэти, и та в гневе вылетела из дома, подарив дочери хотя бы облегчение одиночества. Ну и конечно, для нее было подлинной пыткой ходить изо дня в день на работу и выслушивать жалобы пациентов.

Дверь отворилась, и она застонала. Если это не мать, значит черт принес Стейси, а ей не хотелось видеть ни ту ни другую.

— Лисса.

Казалось, будто этот бархатистый акцент прошелся по ее коже, словно теплое прикосновение. Она застыла, боясь открыть глаза. И боясь не открывать. Боясь, что проснется. Что умерла и угодила на небеса, где исполнится ее сокровеннейшее желание.

— Жаркая штучка.

Любовь и забота в этом восхитительном голосе заставили расплакаться ее еще сильнее. Заботливые руки прикоснулись к ней, обняли ее, подхватили и приподняли без малейшего усилия. Свернувшись в клубочек, она прижалась к крепкому, знакомому телу, а когда он опустился на диван, заползла на него, обхватив ногами и руками и уткнувшись носом ему в шею, так что теперь ее слезы смачивали его кожу.

— Лисса. — Руки Эйдана гладили ее по спине, губы целовали ее волосы. — Прекрати плакать. Твои слезы убивают меня.

— Стейси не помнит… Никто не помнит…

— Посмотри на меня, — тихо попросил он.

Издав долгий дрожащий вздох, она подняла голову, встретилась взглядом с его темными, как сапфиры, глазами и, обхватив ладонями это немыслимо красивое лицо, прижалась дрожащими губами к его губам.

— Я думала, ты пропал навеки.

— Я здесь, — хрипло произнес он. — И я люблю тебя. Господи, сил никаких нет, до чего люблю!

Он ответил на ее поцелуй жарким и страстным поцелуем, все тело под ней напряглось и затвердело.

Все еще не оправившись от печали и смятения и испытывая острейшую потребность убедить себя в том, что ей это не чудится, она задрала его футболку, лаская горячую шелковистую кожу. Он застонал, не отрываясь от ее губ, и ее язык коснулся его языка, поглощая этот звук. Она ощущала его нарастающее возбуждение, чувствовала, какое оказывает на него воздействие, хотя бы потому, что его поцелуй, изначально полный любви и нежности, становился все более пылким и похотливым, исполненным хищного желания.

Ее пальцы потянулись вниз, к пуговице на поясе его джинсов.

— Подожди, — сказал он, словно то было последнее, чего ему от нее хотелось. Она отстранила его пальцы и расстегнула ширинку. — Жаркая штучка! — От звука его голоса, в котором одновременно звучали и уступка, и требовательность, у нее затвердели соски. — Будь осторожна, — предостерег он. — Мне так тебя не хватало, что я просто сошел с ума. Дай хоть немного успокоиться.

— Несколько минут — и ты у меня вполне успокоишься.

Его член — твердый, толстый, пульсирующий — выскочил наружу, прямо ей в руку, и когда она сжала его тонкими пальцами, у Эйдана вырвался свистящий вздох. Одежда была ему не совсем впору, и по предыдущему разу Лисса понимала, в чем тут дело. Это радовало, ибо служило дополнительным доказательством того, что происходящее ей не мерещится.

Она облизала головку.

— Еще! — взревел он.

Когда ее язык прошелся по вздувшейся вене, он откинул голову назад и так вцепился руками в ее волосы, что она в удивлении подняла взгляд. Его глаза расширились и настолько потемнели от вожделения, что казались чуть ли не черными, лицо горело.

— Открой рот, — задыхаясь, прохрипел он.

Она заморгала, испуганная этим резким приказом, но еще больше растерялась, когда он, подтянув ее ближе, схватился рукой за член и направил его ей в рот.

— Эйдан!

Он засадил член ей в открытый рот, а когда ее губы сомкнулись вокруг него, откинул голову и выдохнул:

— Боже, как же я этого хотел!

Только сейчас она ощутила, что ее бессмертный соблазнитель весь дрожит. Стоило ей легонько провести языком по чувствительному краю головки, и его спина выгнулась, а из груди вырвался крик. Она могла побиться об заклад, что никогда прежде, сколь бы жарким ни был их секс, он не терял контроля над собой до такой степени.

— Лисса!

Она улыбнулась, не разжимая губ.

Он поднял голову и, глядя на нее полузакрытыми глазами, произнес:

— Ты меня убьешь.

Легонько отсосав, ровно настолько, чтобы заставить его выгнуться, она выпустила член изо рта:

— Вот так-то.

— Ты уж поверь, у тебя это чертовски здорово получается, — сказал он, притягивая ее ближе.

— Я чувствовала, что умираю, — невпопад отозвалась она, и ее нижняя губа задрожала. — Весь последний месяц, каждый день.

— Все позади.

Оттолкнув ногой в сторону кофейный столик, Эйдан поднялся, перевернул ее, опустил и навалился сверху, придавив к полу своим огромным, крепким телом.

— Много ли ты помнишь о том, как мы были вместе в последний раз?

— Слишком много.

— У них ничего не выйдет, Лисса. — Стиснув зубы, Эйдан задрал ее платье и сорвал кружевные трусики. — А мы с этим справимся.

Решимость в его голосе заставила подскочить ее сердце.

— Но как мы сможем справиться с тем, что касается смертности и бессмертия?

Его рука, скользнув по ее ноге, задержалась у колена, а потом надавила на него, раздвигая ей ноги. Он с жарким вожделением смотрел сверху ей в глаза, в то время как его мозолистые пальцы уже ощупывали промежность, поглаживая ее клитор.

— Мы будем жить сегодняшним днем до тех пор, пока не найдем решения.

Его пальцы скользнули в ее щель, и Лисса беспомощно выгнулась навстречу его объятиям.

— Уэджер и Коннор работают над этим в Сумерках. Я буду делать то же самое здесь.

Умелые пальцы Эйдана наглаживали чувствительные внутренние стенки ее влагалища, и дыхание Лиссы сделалось затрудненным.

— Работают над чем? — с трудом удалось выговорить ей, поскольку его большой палец массировал ей клитор.

Эйдан устроился поудобнее, подперев голову одной рукой и не сводя с нее взгляда, а пальцы другой засадил ей в промежность, усиливая ее возбуждение.

— Похоже, впереди меня ждет охота за сокровищем.

Когда Лисса просто обмякла от желания, он вывел пальцы, перекинул обтянутую джинсами ногу через ее бедро, чтобы лучше удерживать ее на месте, и возобновил свою чувственную пытку.

— К-каким?

Его глаза порочно блеснули.

— Давай поговорим потом, когда утолим первый пыл. Предстоящую неделю я буду заниматься тобой, годится?