Сильвия Дэй - Наслаждения ночи

Он надавил в ней на чувствительную точку, и она застонала от наслаждения.

— А разве ты не нужен твоим людям? — прошептала она, в то время как все ее тело полыхало жаром, а промежность жадно вбирала в себя его неустанно двигавшиеся пальцы. Неделя в постели с Эйданом… Ее охватила сладкая дрожь.

— Мне нужна ты! Когда Коннор забрал тебя…

Его пальцы на миг замерли, глаза закрылись, из груди вырвался хриплый вздох.

Она подняла руку, погладила его по щеке, и он уткнулся в ее ладонь.

— Нам многое предстоит узнать, — сказал Эйдан. — Пока мы имеем весьма поверхностное представление о том, на что ты способна и чего, предположительно, следует от тебя ждать. И этот чертов амулет… — У него вырвалось рычание. — Но главное, что мы вместе, а со всем остальным справимся.

— Я люблю тебя. — По ее вискам катились слезы.

Эйдан расплылся в чисто мужской, самодовольной улыбке.

— Знаю.

Его жаркий член жег ей бедро, как клеймо. Лисса потянулась к Эйдану, желая любить его, ублажать его, дарить ему такое же наслаждение, какое он дарил ей. Она облизала пересохшие губы:

— Я думала, тебе нужно, чтобы я у тебя отсосала.

Наклонившись, он поцеловал ее в уголок рта:

— Ну, когда ты заговорила насчет умирания, произошло нечто странное — меня это отрезвило. — Он выпрямился, но она поднялась следом, чтобы не отрываться от его губ.

— Что ты собираешься искать? Это связано с разъездами?

— К сожалению, да.

— И как мы все это устроим?

Эйдан улыбнулся:

— Чэд похитил меч у богатого частного коллекционера, который торговал на черном рынке бесценными артефактами. Стало известно, что не так давно этот коллекционер начал прощупывать почву, подыскивая специалиста для своих операций. Я свободно говорю на всех языках Земли, с многовековой историей знаком не понаслышке и не предвижу особых препон в получении мною этой работы. Он использует меня для пополнения своей коллекции, а я использую его для получения денег и, в частности, для оплаты расходов на путешествия.

Он подвигал пальцами. Ее ногти впились в его предплечье.

— Ты хоть понимаешь, что я ни черта из этого разговора не запомню?

— Беда невелика. У меня будет уйма времени, чтобы сказать тебе то же самое снова.

Застонав, она задергалась в его могучей хватке, пытаясь ускорить вызревающий оргазм, но ничего не могла поделать.

— Хочешь кончить? — осведомился он с дьявольской ухмылкой.

— Да!

Издав смешок, Эйдан надавил большим пальцем на ее клитор и принялся растирать его круговыми движениями. Застонав, она кончила, сжав промежностью его пальцы, конвульсивно содрогаясь под ним и выгнув от наслаждения шею.

— Господи, ты прекрасна! — восхищенно произнес он.

Эйдан поцеловал Лиссу, но на этот раз медленно, его язык проник в ее рот, отчего ее снова до боли потянуло к нему. Ее руки скользнули под его футболку, поглаживая мощные спинные мышцы, а он, навалившись на нее крепким телом и бессвязно бормоча жаркие сексуальные словечки, засадил в нее со всей силой. Вскрикнув, она подалась ему навстречу, вцепившись в его плечи, и из его груди вырвался прерывистый рык.

— Господи, Эйдан!

Проведя подушечками больших пальцев по ее скулам, он прошептал:

— Лисса, раздели со мной свою жизнь.

— С радостью. — Она подалась к нему, отвечая на это жаркими поцелуями. — Только оставайся со мной.

— Мы найдем способ, — пообещал он.

Тугой узел страха перед тем, что все это окажется сном, наконец ослаб, освободив ее чувства и позволив сосредоточиться на месте соединения их тел.

— Эйдан!

Он осыпал ее плечо поцелуями.

— Да?

— Шевелись.

Она ощущала в себе его член, такой огромный, и отчаянно нуждалась в движении, в трении, в толчках, производимых налегающим на нее сильным телом.

— Что, не терпится? — поддразнил ее он со своим чарующим акцентом.

— Ты даже вообразить не можешь, до какой степени.

— Я без тебя с ума сходил. А сейчас я в тебе, соединен с тобой, составляю одно целое. И, черт меня побери, намерен этим насладиться.

Она застонала и закрыла глаза:

— Мне больше нравилось, когда ты был глиной в моих руках.

— Я всегда был глиной в твоих руках. — Он качнул упругим задом и погрузился в нее глубже, так что его тяжелые яйца шлепнулись о ее ягодицы. — Я никогда не мог насытиться тобой, я схожу с ума от любви к тебе. Это дает тебе власть.

— Можно подумать, будто я когда-то могла сказать «нет», — выдохнула она, обвив ногами его бедра, чтобы побудить войти еще глубже. — Ты как наркотик.

Ее ногти впились в его твердые спинные мышцы. Она втянула воздух, и ее влагалище сжалось вокруг его члена.

— Трах! — прокричал он, вдавливаясь в нее.

— Надо же, моя мысль!

Лисса извивалась под ним, отчасти жалея, что они не успели полностью раздеться, но была слишком возбуждена, чтобы это исправить.

Он приник к ее губам, изводя ее страстными, дурманящими поцелуями, и вращал бедрами, не впихивая, не выводя, а лишь растирая ее клитор, и довел до того, что она кончила снова. Безумный оргазм прокатился сквозь нее бурной волной. Изогнувшись под ним, она попыталась охнуть, но он буквально проглотил этот звук, самодовольно захрипев, когда ее влагалище задрожало, сжимаясь вокруг его твердого пульсирующего члена.

— Я люблю тебя, — простонала она, прижимаясь к его крепкому телу.

Схлынув, оргазм оставил ее обессиленной и обмякшей.

— Выходи за меня, — прошептал он, не отрываясь от ее губ.

Она сладко поцеловала его и улыбнулась.

— Да уж будь уверен, не откажусь. Ты, я да побольше таких оргазмов — и мне под силу совладать с чем угодно, будь то хоть этот мир, хоть твой.

Эйдан уткнулся в нее носом.

— Довольна? — спросил он с нескрываемой греховной ухмылкой. Ответом был нечленораздельный, но утвердительный стон. — Вот и славно. Мы пока остаемся здесь.

Дзингу — в наиболее употребительном значении относится ко всем синтоистским храмовым постройкам.

Сёдзи — в традиционной японской архитектуре разделяющие помещение перегородки или двери из рисовой бумаги (ваши) на деревянных рамах. Как правило, делаются раздвижными или складными гармошкой, что позволяет экономить пространство, необходимое для распахивающихся дверей.

Тайцзи (тайчи, тайци) — китайское боевое искусство «внутреннего» стиля. Подразделяется на несколько школ, хотя считается, что все они основываются на системе, преподанной семейством Чэнь семейству Ян около 1820 года. Тайцзи-цюань (кулак Великого Предела) является «мягким» боевым искусством, в котором практикуется максимальное мышечное расслабление, в отличие от «внешних» или «жестких» стилей, где результат достигается за счет мышечного напряжения.