Сильвейн Рейнард - Инферно Габриеля

Через два дня они вылетают в Италию. Она будет присутствовать на его лекции в качестве его подруги. А потом, когда окончится официальная часть их визита, они отправятся в Венецию или Умбрию, уже как влюбленная пара.

Невзирая на все, что им с Габриелем пришлось пережить, сейчас, сидя в его кресле, облаченная в его рубашку, Джулия ощущала себя очень комфортно. Они принадлежали друг другу, в этом она не сомневалась. Пока судьба им благоволит, они будут наслаждаться своим счастьем. Так она надеялась. Но безоблачный небосвод их счастья не застрахован от внезапных туч. Джулия хорошо помнила, как один звонок Полины напрочь выбил Габриеля из равновесия.

Не прошло и часа, как в гостиную, зевая и почесывая затылок, вошел Габриель. Его волосы торчали в разные стороны, только ко лбу прилепилась более или менее аккуратная прядка. Он был в очках. Что касается одежды, Габриель ограничился старыми выцветшими джинсами, не надев даже носков. (В скобках стоит отметить, что профессорские ступни тоже были весьма привлекательными.)

— Добрый день, любовь моя. — Габриель погладил щеку Джулии, а затем крепко поцеловал ее в губы. — А мне нравится твой… наряд, — признался он, разглядывая часть ее бедра, соблазнительно высунувшегося из-под рубашки.

— Я тоже очарована твоим нарядом. Профессор, этим утром вы выглядите ужасно небрежным.

— Мисс Митчелл, вам еще повезло, что я вообще что-то на себя надел помимо очков.

Джулия покраснела, а Габриель, довольно посмеиваясь, отправился на кухню.

«Боги всех девственниц, собирающихся потерять свою девственность с их мужчинами, равными богам (не сочтите это богохульством), прошу вас, сделайте так, чтобы я не сгорела на огне желания, когда он уложит меня в постель. Мне очень, очень нужен оргазм от Габриеля. Особенно после вчерашнего вечера. Прошу вас, сжальтесь надо мной. Вам ведь это ничего не стоит…»

Через несколько минут Габриель вернулся с чашкой дымящегося кофе. Он сел на кушетку и выразительно посмотрел в сторону Джулии. Она была поглощена анонсами выставок и ничего не заметила.

— Джулианна, нельзя так удаляться от меня, — сказал он.

Джулии не оставалось ничего иного, как перебраться к нему на колени. Там Габриель отвлек ее поцелуями, а сам задрал ей рубашку повыше, наслаждаясь зрелищем кружевного лифчика и трусиков.

— И как мисс Митчелл чувствует себя сегодня утром?

— Усталой, — вздохнула она. — Но счастливой.

— И я тоже счастлив. Мне стало гораздо легче дышать. — Он закрыл глаза и шумно выдохнул. — Представляешь, ведь я был почти уверен, что потеряю тебя.

— Почему?

— Джулианна, если оценивать мою, так сказать, рентабельность, то я существо высокозатратное, с большой степенью риска и весьма незначительной выгодой.

— Чепуха! Ты человек, а не корпорация. Мне бы в голову не пришло оценивать тебя с таких позиций.

— Ты так говоришь только потому, что твоя душа склонна к прощению и состраданию, — вяло улыбнулся Габриель. — Но должен признаться: мои лучшие качества и способности до сих пор находились в скрытом состоянии. — В его голосе появилась знакомая Джулии хрипотца, а в глазах заплясали столь же знакомые чувственные искорки. — Я жду не дождусь, когда все эти качества и способности я поставлю на службу тебе, и они будут исправно служить… до тех пор, пока и они, и я тебе не надоедим. Но это, надеюсь, наступит еще очень не скоро.

У Джулии пересохло в горле, и она с трудом сглотнула.

Габриель отставил чашку, чтобы она не мешала ему обниматься.

— Дорогая, спасибо, что осталась.

— Я люблю тебя, Габриель. Тебе придется смириться с тем, что я никуда от тебя не уйду. — (Он молча обнял ее.) — Тебе не нужно завоевывать меня в плане секса, — прошептала она. — Ты меня уже завоевал. Самое лучшее в тебе — это твое доброе сердце. Да, Габриель. Твой сексуальный потенциал для меня не на первом месте. Я полюбила прежде всего твое сердце.

Габриель надолго умолк. Джулия уже начала подумывать, не обидела ли она его таким признанием. «Ну что я за дура! Разве можно говорить мужчине такие вещи? И потом, как я могу утверждать подобное, не испытав его потенциал на себе?»

Она уже собралась извиняться, но Габриель крепко обнял ее, и у них опять начались ласки, сопровождаемые «танго языков».

— Ты сумела обнажить мою душу. Ты способна видеть самую суть. Только ты можешь, зная обо мне все, по-прежнему меня любить и хотеть. Только ты, моя возлюбленная.

Интуиция подсказывала Джулии: Габриель заслонялся своей сексуальностью как щитом, чтобы не обнажать самые потаенные уголки своей души. А его душа жаждала любви. Джулия вдруг почувствовала пронзительное одиночество этого человека, сопровождавшее его с ранних лет. Сначала родная мать, которой он не очень-то был нужен. Потом непростое привыкание к приемной семье, где он так до конца и не стал родным. Наркотики бросили его в страшную бездну, но его сердце и там не разучилось любить, иначе бы он столько лет не горевал по Майе.

Джулия очень не хотела огорчать Габриеля, но ей было не сдержать слез, и они полились самим собой.

— А теперь-то почему ты ревешь? — искренне удивился Габриель. Он вытер ей слезы и поцеловал в лоб. — Я люблю тебя. Не надо плакать. Особенно из-за меня.

Но слезы все текли и текли. Габриель гладил ей спину, гладил волосы.

— Я люблю тебя, Габриель, — все еще всхлипывая, сказала Джулия. — Думаю, Грейс гордилась бы тобой.

— Не уверен, — нахмурился он. — Зато она наверняка гордилась бы тобой и всем, что тебе удалось со мной сделать.

— У Грейс был дар милосердия.

— Да. Удивительно, что ты произнесла слово «милосердие». Одной из любимых книг Грейс был роман «Суровое милосердие». [39] Роман американского писателя Шелдона Ванаукена (1914–1996). Выпущен в 1977 г. На русский язык не переводился. Много лет она безуспешно убеждала меня прочесть это произведение. У меня даже книга есть. Пожалуй, надо порыться в кабинете и найти.

— О чем этот роман?

— О молодой супружеской паре. Кажется, в конце романа главный герой приезжает учиться в Оксфорд и у него устанавливаются дружеские отношения с Клайвом Льюисом. Кстати, это правдивая история, а не литературная выдумка.

— Я с удовольствием побывала бы в Оксфорде. Хочется посмотреть на паб, где «Инклинги» [40] Литературная группа в Оксфорде, существовавшая в 1930—1950-х гг. пили пиво и сочиняли свои сюжеты. Кэтрин Пиктон мне уши прожужжала своими оксфордскими рассказами.

— Готов устроить тебе экскурсию в Оксфорд. Покажу статуи в колледже Святой Магдалины, которые вдохновили Льюиса написать о каменных зверях. Получился роман «Лев, колдунья и платяной шкаф». [41] Роман входит в серию «Хроники Нарнии». Если хочешь, поедем туда в июне.