Секс-пир Вулкан эротических фантазий

трусики раскрылись сами собой и снялись с тела. Все легко и просто,

когда знаешь, где и за что надо потянуть, Да, у этой бабы сбруя - первый

класс!

От этого неторопливого и чрезвычайно эротического стриптиза у меня

заломило в яичках. Голая "номенклатура" повернулась ко мне спиной,

завела назад руки, чтобы подзарядиться энергией от моего готового к

штурму отбойного молотка. Потом она встала раком, ухватившись за стояк

сливного бачка.

Я выставил вперед своего скакуна, и она стала двигать задом сначала

медленно, чтобы там внутри у нее расправилась резинка, потом все

быстрее.

- Тебе хорошо? - не забывала спросить она с интервалом в три-четыре

раза.

- 78 -

- Да, а тебе?

- Ох! И мне тоже... просто бесподобно... никогда раньше... такого

не было... чудно... Ах! Ты весь... как пружина... Ох! А-а! Вот что

значит... молодой парень...

Похвала что называется, "пошла в кость". Теперь ягодицы

"номенклатуры" ударялись в мой живот, и мне, чтобы не упереться жопой в

дверь, приходилось делать столь же энергичный встречный толчок.

Получалось, как у хороших пильщиков бревен, однако она все взвинчивала и

взвинчивала темп, и я, ухватившись за бешено трясущиеся сиськи, врубил

четвертую скорость. И вот уже затряслись не только груди, но и ягодицы,

живот и даже мощные бедра. Все тряслось мелкой дрожью - так я долбил ее.

Она задрала кверху голову, открыла рот в беззвучном сладострастном

стоне.

- Вот так... так... миленький мой... хороший, - сыпала она

короткими отрывистыми фразами. - О, Боже мой!.. Как хорошо!.. И как

долго!.. Я сейчас умру... от счастья!.. Ах!..

"Вполне может помереть, - подумалось мне. - Сдерживать такой

темперамент - нелегкое дело".

- Ах... как мне нравятся... такие молоденькие... ма-мальчики-и...

как ты... У тебя... он... такой большой... хороший! Ах! Аж... до

диафрагмы... доста-ет... Ах! .. О, как сладко!.. Теперь... знаю... что

такое... молодой парень... О!..

Кончила она серией оргазмов, чему, очевидно, способствовали шпоры

презерватива. Потом долго висела у меня на шее, отдыхая и нашептывая

всякие банальности. И ласкала, ласкала без перерыва.

- Жаль, что сношаемся не у меня в кабинете... Там безопасно... есть

еще один выход. А диван какой, приходи, если захочешь... С комфортом все

сделаем. Придешь?

Я кивнул.

- Только никому не рассказывай, договорились?

- Конечно, что за вопрос! Кстати, ты не очень-то увлекайся шпорами,

бешенство матки получишь...

- Не учи мать трахаться. - Она снова хихикнула, проникая к моим

губам. - Я очень благодарна тебе, милый... Прости, не знаю твоего имени.

Кстати, как тебя зовут?

- Никодим.

- Я серьезно спрашиваю, - обиделась она.

- А я и говорю - Никодим. Папа с мамой так назвали.

- Хм... странное имя, то есть, я хотела сказать, очень редкое и

красивое, - поправилась "номенклатура". - А меня - Валерия Михайловна.

Можешь звать просто Лерой, я позволяю... Тебе, Ника, я позволю все!

Потом она долго топила в унитазе использованный презерватив -

скрывала улики. Спускала и спускала воду, а он все никак не хотел

тонуть. Наконец, Лере надоело возиться с непотопляемой резинкой. Она

застегнулась и вновь приняла официальный вид.

- Не скрою, Никодим, ты мне понравился. Очень, - сказала она

дружески и одновременно вполне по-деловому. - Хотелось бы встречаться

регулярно. Думаю, что сумею быть благодарной...

"Как на торжественном собрании чешет, - изумился я, - сейчас медаль

вручит".

- Ты ведь студент? У меня завязаны кое-какие связи. Тебе они,

думаю, будут полезны...

"Не доверяй своим чарам. Хочет купить, ну-ну..."

- 79 -

- О времени контактов договоримся позднее. Вот мой телефон. -

Валерия Михайловна с любезной улыбкой вручила мне визитную карточку и,

понизив голос, добавила:

- Уходить будем по-одному. Сначала я, потом - ты.

- Это уж как водится, - кивнул я.

- Если все тихо, стукну в дверь.

И она упорхнула. Стойкий аромат дорогих духов тянулся за ней

длинным шлейфом. Прошла минута, другая... пятая... Обещанного сигнала не

было... Я сидел и думал, что, пожалуй, нет более скучного занятия, чем

сидеть без дела в туалете.

Незаметно стало как-то сумрачно. Дверь кабины была открыта, и ко

мне, гремя ведрами, вошла уборщица баба Галя. Вообще-то, это ее только

так знали - Галя, на самом деле имя у нее было Галия Махмудовна. Она

стояла на своих кривоватых ногах, держа швабру в жилистой руке, и

смотрела на меня сурово и вместе с тем жалостливо.

- Затрахали они тебя совсем, девки-то. Вона, аж с лица спал.

Почесав грязным ногтем большую бородавку под косом и усы, баба Галя

полезла в карман грязного, рваного халата, достала оттуда промасленный

сверток и подала его мне.

- На-ка вот, девки тебе передачку послали. Поешь малость, а то,

поди, с утра не жрамши, сидючи здеся.

Выполнив поручение с воли, Галия Махмудовна перехватила швабру в

рабочее положение, обмакнула в ведро с грязной водой и стала драить

щербатый кафельный пол.

- Понасрали-то, понасрали, - повторяла она своим дребезжащим

голосом, орудуя тряпкой. - Интеллигенция хренова, Аллах их побери...

Ну-ка, ноги свои подбери, ишь расселся тута...

Я ел сухой бутерброд и думал о том, что сидеть мне тут, как видно,

аж до самой смерти. Согласитесь, не очень-то это приятно - провести всю

жизнь в сортире! И женщины здесь какие-то странные. Как будто не разные

приходят, а одна и та же - только с каждым разом все старше становится.

Странно, думал я, годы идут, она стареет, а я почему-то остаюсь

по-прежнему молодым.

Уборщица закончила мытье и устало оперлась рукой на черенок швабры.

- Ну вот, тепереча можно и отдохнуть. Ну что, хахаль ты наш,

подкрепился мало-мало?

- Ага, спасибо большое, баба Галя.

- Дык, спасибом не отделаешься, - ответила баба Галя недовольным

голосом. - Тепереча давай меня... я тоже хочу... Давненько не пробовала

живехонького... Швабра-то мне уже приелась...

Она расстегнула свой задрипанный халат и стала спускать огромные,

розовые, с пятнами от хлорки трусы... Увидев хлорированные трусы, я

закричал диким голосом, заметался на унитазе и... проснулся!

Возле умывальников гремели ведра и кто-то голосом Галии Махмудовны

покрикивал: "Вот, здеся течет... Я уж замаялась подтирать..." - "Да, -

отвечал мужской голос, - тут варить надо. Без сварки никак не обойтись,

верно, Федя?" - "Правильно, - подтвердил еще один голос, - наливай. Баба

Галя, стаканы помыла?" - "Может, тебе еще фужеры достать? Не барин,

авось не сдохнешь". - "Тоже верно. От этого ни одна бактерия не выживет,

окромя нас..."

Через некоторое время неизвестные подчиненные Валерии Михайловны