Юлия Вариун - Хльюи. Северный ветер

- Смертельно! — не смею я оспорить непреложный факт.

- Прости меня… - еще тише выдыхает мне у самого уха, вызывая целый табун предательских мурашек.

- Нет, - выгибаюсь я, чувствуя его интерес, упирающийся в меня так навязчиво. — Никогда!

- Пожалуйста… - дарит мне тягучий поцелуй в шею, оставляя наверняка неприличные следы, - прости меня…

- Нет! — выдыхаю я со стоном, чувствуя, как задирается подол моего платья, и горячая рука мужа ползет по моему бедру вверх.

- Почему? — вкрадчиво интересуется Лис и вдруг замирает от моего ответа.

- Потому что мне ужасно нравится виноватый дознаватель на коленях! — улыбаюсь я, пытаясь не рассмеяться в голос от вида ошарашенного Ильиза.

- Значит… - вдруг принимает какое-то решение муж и поднимается с меня, давая мне свободу. — Нравится, когда я на коленях? — а голос такой… ух! Аж мурашки по коже. Кажется, я заигралась в обиженную девочку.

- Что ты делаешь? — испуганно жмусь к спинке кровати, когда Лис попытался поднять меня с постели. — Я боюсь тебя! Не смей! — начинаю паниковать, вырываю свои руки из его рук. Не понимаю, что задумал рыжий гад. Но, как и всегда сопротивляться ему бесполезно в принципе. Ильиз все же поймал меня за отбивающуюся руку и подтянул к себе. — Что ты…?

- Чшш! — к моим губам прикасается палец мужа, запрещая мне шуметь. — Не бойся, Хльюи, - усмехается он криво и усаживает меня на кровати лицом к нему, заставляет спустить ноги на пол. — Если тебе нравится коленопреклоненный муж…

- Перестань — смущаюсь я, видя, как он снова опускается передо мной на колени. Правда, теперь совсем передо мной. У моих ног. Его солнечные глаза гипнотизируют, руки задирают подол моего платья. — Ильиз, это не совсем тянет на извинения, - нервно сжимаю бедра, боясь показать, как меня волнуют его действия. Но маг лишь улыбается мне в губы и силой разводит мои коленки в сторону, опускает свой взгляд на мое белье.

- Миленько, - вздергивается рыжая бровь, оценив новую модель исподнего на мне, - сама придумала?

В ответ я покраснела, но все же кивнула, признаваясь в авторстве этого непотребства кружевного.

- Надо бы запатентовать, - рассматривает он так внимательно, трогает кружева руками, неподдельный интерес к такому минималистическому белью, меня совершенно сбивает с мыслей. Я тут понимаешь мучаюсь, не знаю, как его простить, а он опять думает только о спаривание. Самец похотливый.

- Лис, - я решительно восстановила взволнованное дыхание и остановила наглые пальцы, что нежно наглаживали меня в самом, хм, так сказать кружевном месте. — Перестань, пожалуйста.

- Почему? — не смотрит мне в глаза, мерзавец. Пожирает взглядом белье, склоняется и ведет носом по мне, вдыхает так пошло и выдыхает стон, словно наслаждается процессом. — Ты моя жена, Хльюи. — Твердеет голос мага. — Я твой муж. Ни о каком разводе речи быть не может. Я тебя не отпущу, маленькая, - и он снова склоняется и прихватывает мое белье зубами, тянет вниз. — Поэтому дорогая, тебе придется меня простить, не жить же вечно в ссоре.

Я стыдливо попыталась прикрыться, оказавшись без сомнительной защиты на самом уязвимом месте, но Лис в очередной раз не позволил, зафиксировал мне колени своими руками, еще и подтянул меня ближе на край.

- Ильиз, пожалуйста, - задрожали мои губы, кажется, я сейчас разревусь. Нет, ну действительно, одно дело, долг супружеский. Но вот этот вот срам?! Это ж ужас какой-то! Его лицо между моих ног и этот взгляд голодный и все это так пошло и порочно!

- Ты же сказала, что хочешь видеть меня на коленях, - усмехается муж, обдавая меня горячим дыханием, отчего я непроизвольно и чувственно вздохнула.

- У меня душевная травма, я страдаю, - попыталась я вернуть тему его вины передо мной, но по блеску лукавых глаз поняла, что где-то просчиталась.

- Позволь мне твои душевные раны зализать? - наглая ухмылка, и он склоняется прямо к пошло оголенной плоти, накрывая поцелуем. Не думаю, что именно в этом месте находится моя душа, но ощущения невыносимые. Какие бы раны он не пытался там зализать, получается у него божественно.

- Ах! — высказываюсь я вслух, о его способах просить прощение и падаю назад на кровать, позволяя этому искусителю делать все, что ему заблагорассудится. Не потому что без толку сопротивляться, а потому, что не хочу. Сильные руки подхватывают меня под попу, заставляя приподняться, а поцелуи мужа становятся настолько глубокими, что я теряю себя в калейдоскопе чувств и ярких вспышек. Мне будет стыдно! Мне непременно будет очень и очень стыдно. Потом. Но сейчас мои руки зарываются в волосы мага, притягивая его ближе и двигаясь в такт его таких дерзких проникновенных и глубоких ласк. — Ильиз… - стону я, выгибаясь, и поддаваясь вперед. На краткий миг муж отпускает меня, и вот я уже охаю под тяжестью его тела.

- Прости меня! — короткий поцелуй в губы, - пожалуйста, любовь моя, прости... — и снова целует… не ждет слов, он знает, как получить достоверный ответ от меня. Знает, как заставить меня сказать «да» или «еще», и как довести до исступления, когда на все согласна, лишь бы не останавливался, лишь бы не пытал так сладко и мучительно. Он слишком хорошо меня знает. Настолько, что я сама о себе не знаю всего того, что во мне умудряется открыть супруг.

И вот я уже сдалась в его плен, я впустила этого гада не только в свое тело, но и в свою душу, в свое сердце. Он поселился там давно. Наверное, еще когда увидела его такого красивого и такого мертвого на берегу ручья. Уже тогда его образ просочился в мое сознание, прорастая там и осваиваясь, чтобы мне было легче смириться со своим вынужденным замужеством. Исподволь, так, чтобы я не успела понять, когда он ранил мое сердце своей наглой улыбкой. Когда его солнце стало мне жизненно необходимо.

Удовольствие такое сильное, настолько всеобъемлющее и всепоглощающее, что его невозможно стерпеть молча, накрывает нас обоих. Одновременно. Только… вдруг лиса срывает с меня и швыряет в стену. Я непонимающе смотрю в потолок. Где-то неподалеку муж со стоном отскребывает себя от бледно-золотистого текстиля на стене. Свожу вместе дрожащие ноги и, собравшись с силами, приподнимаюсь на кровати.

На меня смотрит Ильиз не очень добро. Встает прихрамывая. Идет ко мне.

- Уговорил, извинения приняты, - неловко и поспешно пытаюсь выкрутиться. Рыжая бровь вопросительно вздергивается. — Ну, в смысле… квиты?!

- Нет, не квиты, Хльюи, - нависает надо мной муж и тянет к моему лицу ладонь. Я непроизвольно дергаюсь и жмурюсь, словно жду удара. Этот факт доставляет дознавателю боль. Он не комментирует мою реакцию, но в глазах его печаль. Горячая ладонь с нежностью касается моей щеки и губы сливаются с губами. Нежно. Вопросительно. — Я люблю тебя, маленькая, - в очередной раз признается он. На этот раз его слова звучат более уверенно. Словно сказав это единожды, он больше не сомневается, не боится произносить их. — Ты моя жизнь, - и подтверждает свои слова поцелуем. Не ждет ответа. Не рассчитывает на него. Но я все же решаю ему ответить.