Селина Катрин - Опасное желание: Научиться управлять мужчинами [СИ]

— Аккуратнее надо быть, — произнес голос из темноты.

Неожиданно Алиса поняла, что за всей беготней по городу и размышлениями на лавочке, она вдруг оказалась среди ночи одна в парке, беззащитная и одетая не по сезону. Ночи уже были достаточно холодные. Она напряглась от постороннего голоса, подняла голову и увидела пожилую женщину приятной внешности. Женщина напоминала внешне уютную бабушку, такая полная, круглолицая с милыми морщинками вокруг глаз. Алиса слегка расслабилась:

— Ой, я и не знала что я не одна, — она смущенно покраснела.

— Расскажи старой Олейне, что так расстроило юную красавицу, что глубокой ночью она сидит на скамейке в парке и сетует на свою наивность, а глаза мокрые от слёз.

Алиса вздохнула:

— Это долгая история. И личная.

Женщина улыбнулась какой-то особенной улыбкой и отчего-то весело произнесла:

— Ты расскажи, а я послушаю. Сдаётся мне, я могу помочь.

Алиса ещё раз вздохнула, посмотрела в открытое лицо женщины, пожала плечами, взвесив все «за» и «против», и стала говорить… Ей действительно надо было выговориться. К концу рассказа монолог превратился в какие-то путаные рассуждения и просто жалобу на жизнь:

— Я не знаю, что мне делать. Мне двадцать шесть лет и до сих пор я думала, что Костя — моя судьба. Я думала, что мы поженимся, и у нас будет семья. Я простила бы измену, если бы он раскаивался. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, он мне изменял и не раз, а я всё это время была для него удобным вариантом. Никогда не задавала лишних вопросов, легко отпускала в командировки и на встречи с друзьями, не требовала отчётов по денежным тратам. Ну как я могла быть все это время такой слепой? А работа… я закончила факультет управления гостиничным бизнесом, потому что родители настояли в своё время, а я не смогла отказать им. Работаю помощником управляющего, понимая, что вряд ли скоплю когда-либо в жизни столько денег, чтобы открыть что-то своё. А на это место меня устроил отец, попросив старого друга об одолжении.

— Я вижу, ты не очень расстроилась из-за жениха. Любая другая на твоём месте рыдала бы много дней и ночей после такого предательства, ты же удивительно быстро пришла в себя и уже думаешь, что делать дальше. В душе ты признаешь, что не любила этого Константина, просто считала, что так правильно: съехаться, пожениться, завести семью. И даже где-то на задворках разума ты понимала, что он тебе изменяет, но предпочитала не думать об этом. Откладывание свадьбы, пользование тобой как удобной сожительницей, уборщицей и кухаркой в одном лице на протяжении шести лет — всё это тебя устраивало. Что касается твоей работы и образования — за тебя все основные решения до сих пор принимали родители. Всю жизнь ты живёшь по пути наименьшего сопротивления, — когда Олейна так легко говорила со стороны про Алису, ей стало ну очень обидно. Из слов Олейны выходило, что она просто слабохарактерная неумеха, а случай с Костиком стал молоточком в дверь и вывел Алису из какой-то пожизненной спячки, — Но ты мне нравишься, — вдруг совершенно нелогично закончила Олейна. — Чего ты хочешь? — и её глаза сверкнули голубым светом, но Алиса не обратила внимания на необычный блеск.

— Я даже не знаю, чего я хочу, — она сидела на скамейке и ковыряла носком балетки гравий дорожки. Сейчас Алисе стало стыдно за своё поведение. И это же правда, ей двадцать шесть лет, и она даже толком сформулировать не может, чего же всё-таки хочет. — Я хочу стать более самостоятельной, перестать идти на поводу у других людей, особенно не хочу, чтобы мужчины вот так легко как Костя использовали меня. Хочу сама управлять мужчинами. Да и вообще было бы здорово радикально изменить жизнь.

«Что ж…» Женщина уставилась куда-то вдаль, качала головой, что-то долго думала и тихо говорила сама с собой. «Ну а почему бы и нет, в конце концов? Жизнь-то точно радикально изменится, и свой путь найдёшь. Даже весело будет!».

— Я выполню твое желание, но ты должна сама научиться не давать другим людям управлять твоей жизнью — и эта милая уютная бабушка поцеловала Алису в лоб. Тут же навалилась усталость, глаза закрылись сами собой. В голове лишь мелькнула мысль: «Какая странная бабушка. И почему я ей всё рассказала? Не замерзнуть бы ночью на лавочке». И сон поглотил её.

Алиса Романова проснулась от громкого шума. Она точно помнила, что заснула на лавочке в парке. При ней не было ни сумочки, ни денег, ни телефона, а парк находился в черте города, так что, засыпая, она практически ни о чём не волновалась. А вот проснулась Алиса тоже на лавочке, но лавочка стояла не в зелёном парке, а около двухэтажного чуть покосившегося здания. Слышались постоянные хлопки дверью, звуки толпы, ржание лошадей, ругань каких-то прохожих… На этом моменте Алиса проснулась окончательно и поняла, что ругань была обращена к ней:

— Нет, ну это надо же, мальчишки совсем обнаглели, мало того, что пьют в таком возрасте, так ещё и спят на лавочках в публичных местах! — возмущалась неприятная дама в пышном сиреневом платье со смешными белыми рюшами. Её лицо было красным от гнева и возмущения. Она шла под руку с высоким статным брюнетом, который давно не обращал внимания на слова женщины. Он пробежался взглядом по фигуре Алисы и, как будто не заметив её, встал к ней спиной, открывая дверь в тот самый двухэтажный дом.

— Проходите, пожалуйста, грэна Капарэлли, — ледяным тоном сказал черноволосый мужчина. Затем он молниеносно развернулся на каблуках, посмотрел на Алису, а глаза у него были тёмно-карие, подкинул монетку и сказал, — эй, парень. Вон наши лошади. Принеси им воды и свежего овса, — затем он скрылся за той же дверью, что и визгливая грэна Капарэлли.

Алиса ловко поймала монетку, затем почесала нос и задумалась. То, что её приняли за мальчика, её не смущало. Алису часто называли «парнем» или «мальчиком» из-за коротко стриженых волос и худощавой фигуры. К тому же, она была одета всё в ту же форму с работы. Тёмно-синие штаны обтягивали стройные икры, а на ногах были надеты чёрные балетки, так как Алиса много бегала на работе и уставала от каблуков. Из-под иссиня-чёрной блузки проглядывала ключица. Девушка так и не успела переодеться, когда вернулась домой и застала Костика с другой… Костик. «Что потом было? Слёзы, парк, чудная симпатичная бабушка с морщинками у глаз, представившаяся Олейной и сказавшая, что может мне помочь, а потом моё собственное желание изменить жизнь… Ооооох… Как же болит голова и ломит мышцы во всём теле! Вроде бы не пью алкоголь вообще, а ощущение, будто напилась вчера до чёртиков». Алиса тяжело выдохнула, посмотрела на свои ободранные пальцы и запёкшуюся кровь на ребре ладони и вспомнила, как в сердцах ударила вчера кулаком по скамейке. «По этой самой скамейке. Значит, это был не сон! Но скамейка стояла в парке. Я точно помню, что вокруг меня были деревья и мощёная дорожка» — мысли разбегались как тараканы.