Селина Катрин - Опасное желание: Научиться управлять мужчинами [СИ]

— Дело твоё. Мой особняк находится на периферии Алишера, отсюда на лошади добраться за час можно. Если надумаешь — приходи. Жалованье я плачу всей прислуге хорошее, — после чего добавил, — впрягите сюда любую другую лошадь. Грэна отправится позже, в экипаже, — взлетел на вороного жеребца, одним махом перекинув ногу, и умчался.

Грэт Томас Капарэлли спешил в город. Он состоял на государственной службе и отчитывался лично перед королём Шерисии. Он принадлежал первому, самому сильному магически сословию. Талант Томаса проявился невероятно рано, ещё в семилетнем возрасте, когда он уличил няньку за кражей позолоченных статуэток с каминной полки. Он не любил враньё, сильно не любил. А в тот день няня стала врать его родителям, что статуэтки разбились от сильного сквозняка, и пришлось выкинуть осколки, чтобы ребенок не порезался. С тех пор Томас всегда чувствовал, когда люди ему лгут. К совершеннолетию его дар вырос до такой степени, что он мог заглянуть под навеянные иллюзии, призванные обмануть окружающих, без каких-либо специальных артефактов. Уже в одиннадцать лет король Шерисии попросил его об одолжении найти утерянный перстень. Томас быстро справился с задачей благодаря своему дару — перстень, как оказалось, случайно укатился за диван, когда убиралась горничная. Но она боялась об этом сказать, а отодвинуть диван и достать перстень ей не хватало сил. С тех пор Томаса взяли на государственную службу. Его талант распознавать правду очень пугал окружающих. Уже к двадцати годам о нем не только по Алишеру, но по всей Шерисии поползли разные слухи, будто он умеет читать мысли людей, а Томас их и не разубеждал. При его профессии ему только на руку было, что его боялись и сразу говорили правду. Это порой сильно облегчало распутывание дел.

Сейчас грэт Томас Капарэлли мчался во весь опор обратно в свой особняк. Ему надо было забрать бумаги из своего особняка и предстать перед королем с отчетом. «Как же всё некстати… с утра не оказалось отдохнувших лошадей, а матушке приспичило поехать в этот дрянной постоялый двор, пришлось своего коня впрягать в экипаж. Не опоздать бы теперь на аудиенцию к королю». С этими мыслями он перешел с рыси на галоп. С другой стороны, только из-за этого глупейшего случая с лошадью грэт Капарэлли выбрался в захудалый, по его меркам, постоялый двор и встретился с этим странным мальчиком. «Или, точнее, девушкой», поправил он сам себя. В первый раз, открывая дверь матушке, он допустил ошибку и, приняв её за помощника конюха, дал монету на уход за своим конем. Во второй раз у него заныли виски, когда он, а точнее она смотрела на него. Так часто бывает, когда люди пытаются обмануть его. Он прищурился, проверил мальчика на иллюзию. К Томасу часто подсылали шпионов под какой-то безобидной личиной. Но грэт Капарэлли давно уже видел сквозь иллюзии, как сделанные самостоятельно мисье и миссами второго сословия, так и навеянные артефактами обывателями третьего сословия. А вот грэты и грэны первого сословия имели больше ума и не появлялись перед Томасом в личинах. Нет, конечно же, были молоденькие грэтты и уважающие себя грэны, которые маскировали с помощью иллюзий свою недостатки, скрывали некстати появившиеся прыщики или увеличивали грудь… Но Томас в принципе считал, что безобидные незначительные изменения во внешности — ничто на фоне того, как женщины виртуозно любят лгать и обманывать.

«Нет, никто не мог знать, что я буду утром на этом постоялом дворе. Чушь какая, это исключено. Она не пыталась обмануть именно меня. К тому же девушка не пользовалась никакими иллюзиями, ни самодельными, ни артефактными. Скорее всего, она просто из третьего немагического сословия, сама иллюзию создать не может, вон как искрам тепла и холода удивилась, а на артефакт иллюзии нет денег. Но внешность поменяла радикально, за молодого мальчика принять её очень легко. И штаны, блузка, короткая стрижка… она явно решила спрятаться от кого-то или чего-то. Наверное, самая частая история: родители против воли выдают замуж, вот она и решила сбежать. Умна, в изобретательности ей не откажешь. Даже я сходу не почуял подвох.

В любом случае делать ей особо нечего, тяжёлый труд конюха при её весе и хрупкой фигуре на постоялом дворе ей не по силам, а за работу по дому все знают, что я плачу гораздо больше, чем на любом постоялом дворе. Я уверен, что она уже завтра прибежит наниматься ко мне посудомойкой, это лучший расклад для неё».

— Дела-а-а…, — протянул мужик Нос-Картошка.

— Ась? — Алиса так и смотрела на удаляющуюся поджарую фигуру грэта Капарэлли и не могла понять, какие чувства испытывает. Его заметно боялся мужичок Нос-Картошка, про грэта явно пускали пугающие слухи далеко не на пустом месте. Да и во взгляде грэта было что-то такое… жуткое что ли. Его тёмно-карие глаза как будто насквозь смотрели и действительно читали мысли — брр! — Алиса передёрнула плечами, отходя от оцепенения после общения с грэтом.

— Дела, говорю — мужичок уже давно отошел от лобызанья перед грэтом, — молодец, что взял время подумать, Ал! Я бы и не догадался до такого. Дело, конечно, твоё. Платит грэт раза в три больше своим слугам, чем где-то можно в Шерисии место найти. Ты точно будешь обеспечен и с крышей над головой, но… — он протянул и замолчал.

— Что но? Раз уж начал, давай продолжай — Алиса сталась говорить низким голосом, чтобы казаться мальчиком. Выходило не очень, нужна была практика. Но Нос-Картошкой ей давно поверил, что она Ал.

— Но, говорю, ты ж парень. И работа странная для парня… посудомойщика. Обычно всё же женщин берут на кухню. Не мужское это дело — грязь с посуды оттирать. С другой стороны, вроде как у грэта Капарэлли вообще почти все слуги, поговаривают, мужского пола, и он в дом в основном только мужчин и водит, — он понизил голос и добавил, — он не женат и любовниц у него нет. Про это бы все знали. Грэт, говорят, особенно любит вот таких молоденьких смазливых мальчиков, как ты. А он же на королевской службе состоит, на него никто пожаловаться не может. Если с тобой что приключится, — здесь он понизил голос до шепота, — умрёшь в подвале, с тебя стянут кожу за клевету, и никто тебе не поверит. А если и поверит, то помочь точно не решится. Кто ты такой, а кто он? — он выпрямился во весь рост и собрался уйти.

Алиса поняла, что это её шанс разузнать побольше информации. Конечно, информация не ахти какая, но это же её потенциальный работодатель. К тому же то, что ему нравятся только мужчины, ей в определенном смысле играло на руку. К ней приставать не станут, как узнают, что она девушка. «Если только не выгонят, — прошептал внутренний голос, — бр-р-р, так ему посудомойка нужна или мальчик для утех? — заспорила она сама с собой, — впрочем, подумаю над этим вопросом позже». Алиса схватила мужичка за рукав льняной рубахи, когда он начал отворачиваться: