Селина Катрин - Опасное желание: Научиться управлять мужчинами [СИ]

Томас пошёл к себе, полночи он ворочался с боку на бок. Под утро у него уже раскалывалась голова от недосыпа и нервов. Он всё никак не мог выкинуть нимфу из головы. Когда он закрывал глаза, он видел её красивое соблазнительное тело, её прозрачный пеньюар, округлые бёдра, осиную талию, высокую упругую грудь. Он хотел ласкать её и дарить удовольствие. Это была первая женщина, которую он захотел по-настоящему спустя много лет после измены Дженни. А ещё она была умна, остроумна, образована, изобретательна и непредсказуема. Он никогда не встречал такую женщину. Настолько смелую, чтобы ездить верхом в мужском седле, настолько авантюрную, чтобы переодеваться в мужскую одежду, настолько храбрую, чтобы бросить вызов самому грэту Грегору Лируа, настолько… Перечислять можно было до бесконечности. «Женщина — загадка» — прошептал он.

У него было ощущение, что делает самую большую ошибку в своей жизни, но, тем не менее, он взял перо, опустил его в чернила и написал записку: «Подари мне всего одну ночь, и я сделаю всё, что ты пожелаешь. Томас». Затем запечатал записку в конверт, вызвал дворецкого и велел немедленно передать записку Алисе лично в руки. И сел ждать в кресле.

Алиса проснулась рано, но ещё раньше покинул особняк грэт Златан Капарэлли. Она видела в окно, как его экипаж отходит от дверей особняка. На сердце скребли кошки. Алиса достала чемодан из-под кровати и тщательнейшим образом собрала все свои вещи. Подарки Злата она оставила на кровати. Ей не нужны были диадемы, кольца, браслеты и серьги. Она была абсолютно равнодушна к драгоценностям, не ходила и не собиралась ходить на светские приёмы. А что касается денег, то она скопила приличную сумму, честно заработанную своим трудом. На первое время хватит, дальше она что-нибудь придумает. А брать драгоценности, который дарил сошедший с ума по ней мужчина, ей казалось неправильным.

Когда она уже полностью собралась, одела классическое женское платье и поправляла шляпку в зеркале, в дверь постучал дворецкий и передал ей записку. В записке было написано «Подари мне всего одну ночь, и я сделаю всё, что ты пожелаешь. Томас». Милый, во всём правильный Томас, любящий, когда люди предельно честны и откровенны. Он ей нравился, и она от души желала ему добра. Да, как сказал Злат, Томас, наверное, считал её лицемерной шлюхой. И записка доказывала это. Она покачала головой и улыбнулась. Ей ничего не надо было от Томаса. И да, наверное, она шлюха, потому что всю ночь она думала не о Злате, которому разбила сердце, а о Томасе. Больнее всего ей стало не от того, что Злат пытался обманом через её беременность заставить выйти за себя замуж и даже не от того, что он пошёл на откровенный шантаж: «я помогу твоей подруге, только если ты выйдешь за меня». Больнее всего ей было от слов Томаса. Он думал, что она на него как-то воздействовала магией, но это не так. И сейчас она понимала, что если согласится на предложение грэта, то он никогда не простит себе этого, а она никогда не докажет, что захотела с ним переспать по собственной воле, а не из-за какого-то выполнения желания. А в глубине души она очень хотела ответить на записку согласием.

Эдуард уточнил, надо ли что-то передать какую-то записку в ответ грэту Томасу?

— Нет-нет, Эдуард, спасибо, — она вымученно улыбнулась, — Передайте, пожалуйста, что я сейчас к нему поднимусь.

Эдуард ушёл. Алиса специально так сказала, потому что понимала, что в противном случае Томас может лично спуститься к ней и вывести на разговор. А уехать из особняка ей всё равно придётся. Так зачем бередить раны на душе? У неё не было сил оправдываться перед ним. Да и зачем? Он всё равно не поверит. Она взяла записку Томаса, положила на прикроватный столик и дописала ответ: «Прости за эту маленькую ложь. Ложью больше, ложью меньше, какая разница. Мне от тебя, Томас, ничего не нужно. P.S. Верни, пожалуйста, эти драгоценности Златану. Они мне тоже не нужны».

Когда она писала, слеза скатилась из её правого глаза и размыла её подпись. Ну и ладно. Она поскорее встала, утёрла слёзы, взяла чемодан и спустилась в конюшню. Там попросила местного кучера запрячь повозку и отвести её в центр столицы.

Томас сидел в кресле кабинета и ждал её. Эдуард передал, что она сейчас поднимется. Томас ненавидел сам себя за эту записку. Нет, не за то, что ему придётся выполнить какое-то её желание. Это не пугало его. Он ненавидел себя за то, что покупал её любовь. Он хотел почувствовать тепло её тела, войти в неё, услышать крик её наслаждения. Он мечтал, как Алиса будет таять в его руках, как он будет касаться её шелковистой кожи, носить эту хрупкую нимфу на руках. Он понимал, что занимается самообманом и от этого ему становилось ещё противнее от самого себя. Ведь она была истинно рожденной нимфой, она могла заполучить любого мужчину. Зачем ей он, Томас? Зачем она испытывала на нём свои чары? Что именно она хотела от него? Он сидел, ждал её и одновременно боялся того момента, когда она переступит порог кабинета. Что он ей скажет?…

Секунды складывались в минуты ожидания, минуты текли. Грэт Томас глубоко ушёл в себя, со стороны могло показаться, что он заснул с открытыми глазами. Примерно через час Томас встрепенулся «Сколько её можно ждать?», встал с кресла и пошёл в сторону спален в хозяйском крыле. «И даже здесь ей мало, что я унизился и написал ей, что выполню любое её желание, — думал он, — даже сейчас она смакует вкус победы, как легко и просто можно заставить меня приползти к ней буквально на коленях в спальню, какая же она бессердечная». С этими мыслями он от души дёрнул дверь за ручку, ручка оторвалась. Томас бросил её прямо здесь в холле и зашёл в абсолютно пустую спальню. Здесь было тихо, солнечный свет заливал спальню, занавески были открыты. Вкусно пахло чем-то свежим. Так пахнет океан на утро после грозы. На кровати лежали самые шкатулки разных форм и размеров, а на прикроватном столике какая-то бумажка. Томас подошёл, взял записку в руки и неверяще уставился в неё. Перечитал раз, потом ещё раз. Потом открыл шкатулки и увидел, что в них находились драгоценности. Разглядел, что на записке потекло его имя «Томас» как будто на неё чем-то капнули.

Он сидел на кровати и думал… шестерёнки в голове не хотели двигаться совершенно. Первая его мысль была «и тут она соврала». Дальше он чуть остыл и стал анализировать поведение Алисы. «Она специально соврала Эдуарду, что поднимется и попросила прощения в записке за эту ложь. Значит, она не хотела со мной видеться. Более того, она постаралась меня задержать. Почему? Чтобы уехать, не прощаясь, и не встречаться со мной. Почему? Мне от тебя, Томас, ничего не нужно . Выходит, действительно, ей от него ничего не нужно, это правда. Если бы она хотела, чтобы я её догнал, то, как минимум, не стала бы передавать через Эдуарда, что сейчас поднимется ко мне. А если ей от меня ничего не нужно, то выходит она никак не воздействовала на меня магией, ей это было без надобности. Выходит… всё, что я чувствую, не навеяно её магией».