Селина Катрин - История лисы-метаморфа [СИ]

— Что, не нравлюсь я вам? — она оскалилась, глядя на одну из лошадей. Лошадь отвернулась. — То-то же. Вы мне тоже не нравитесь, но ближайшие ночи я буду проводить у вас.

Лошади в ответ промолчали. Они ничего не понимали, так как были обычными животными.

Под утро Чирра уснула крепким сном. Сквозь сон она услышала лязг открываемого засова конюшни, успела испугаться, что её увидят в облике девушки, мгновенно проснулась, собралась с силами и сменила облик на лисицу. В следующее мгновение в проёме двери показалась крупная фигура Ярэна с широкими плечами. «Фух, успела», — подумала Чирра.

— Ого! Какие лисы к нам пожаловали, — Ярэн подошёл к Чирре, потирая ладони, но лиса так и не сдвинулась с места. Не было сил. — А что это на тебе за повязки? Что случилось?

Яр осмотрел лису, стараясь её не трогать. Он прекрасно знал, что эта лиса — любимица хозяина дома, но в тоже время ему казалось, что что-то не так с этой лисичкой.

— Ничего себе, да ты вся в крови. Кто ж тебя так? И почему сюда прибежала? — Яр задавал вопросы вслух, словно ожидая, что лиса ему ответит.

«Видимо, ещё не общался с горничными», — подумала Чирра, — «с другой стороны, приехали с прогулки мы поздно вечером, а сейчас раннее утро».

— Ты наверно пить хочешь, раз столько крови потеряла? — а вот после этого вопроса лиса встрепенулась и посмотрела в упор на Ярэна. Он понял что угадал, зачерпнул рукой воду из корыта и поднес к мордочке лисы. Та понюхала воду, словно убеждаясь, что её не хотят отравить и стала лакать прямо из ладони конюха, сложенной пригоршней, не отводя взгляда от его лица.

Сейчас Чирра не боялась Ярэна. Она слишком устала за эту ночь, чтобы бояться. К тому же в облике лисы он ей всё равно ничего не сделает. А пить хотелось, да и её ночёвка эта явно не из последних в конюшне. Отношения с конюхом надо налаживать.

Оливер проснулся засветло, так сильно он переживал за свою лису, потянулся, чтобы проверить, не надо ли менять бинты, как обнаружил, что рядом с ним никого нет.

— Это ещё как понимать? — недовольно проворчал он, схватил штаны, рубашку, быстро оделся и пошёл искать лису по комнатам.

Пока Оливер искал Рыжика, он уже успел себе многое надумать. В частности он решил, что раз лиса ушла от него даже в таком состоянии, то видимо она решила пойти умирать. Широко известно, что многие животные уходят подальше от дома, когда чувствуют приближение смерти. Но Оливер слишком сильно привязался к этой золотой лисичке и отказывался верить в то, что она может умереть. Граф обошёл все комнаты, даже зашел в бассейн и на кухню — нигде лисы не было. Тогда он вышел во двор, и ноги как-то сами привели его в конюшню.

Дюссо Тейлор услышал тихое мужское бормотание:

— Ты наверно пить хочешь, раз столько крови потеряла?

Оливер зашёл в конюшню и увидел, как его лиса лежит клубком, а Ярэн стоит на корточках и поит его лису. Причём она пьёт прямо из его рук, сложенных лодочкой и смотрит ему в глаза. И было в этом моменте что-то такое интимное… Он сам не понял, почему пришёл в ярость.

— Что здесь происходит? — чересчур громко и сухо произнес Оливер на всю конюшню.

Чирра повернула голову и увидела на входе ладную фигуру графа. Сквозь прозрачную рубашку просвечивали сухие мышцы Оливера. Он был жилистым, рельефным, но на фоне громилы Ярэна смотрелся скорее изящно. Она пригляделась к лицу Оливера и с удивлением отметила, что глаза графа метают молнии, кулаки сжимаются и немного подрагивают. «Это он меня потерял и так сердится?» — удивилась Чирра. На душе сразу стало тепло от осознания, что за неё беспокоились.

— Я повторяю, что здесь происходит? — Оливер сделал несколько шагов внутрь конюшни.

Сейчас Чирра осознала, что до сих пор конюх молча смотрел на неё, как будто ждал какого-то ответа.

— Ничего особенно. Я вот нашёл у себя в конюшне Вашу питомицу и предложил ей воды, — Яр встал, отряхнул воду с рук, а Оливер тем временем подошёл ближе. Чирра ещё раз отметила, какой огромной горой мускулов является конюх. Её животное кричало о том, что чем сильнее самец, тем он лучше. Но когда Оливер протянул к ней руки, пахнущие её любимой мятой, человеческое сознание вновь вернулось, и она ловко перебралась к нему.

— Мне бы не хотелось, чтобы кто-то трогал мою лису, — Оливер особо выделил интонацией слово «мою», взял Рыжика на руки и понёс обратно в дом.

Граф Дюссо Тейлор шёл с огромной лисицей на руках и не мог понять своих чувств. То, что он испытал, видя как его лиса пьёт из рук Ярэна, не поддавалось описанию. Его буквально трясло от увиденной картины. Это был и гнев, и ярость, и даже обида. Оливер понимал, что только что приревновал лису, животное, пускай и очень умное, к конюху, как будто это его женщина. Но это же не так! «Я схожу с ума», — мелькнуло у него в голове. То, что лиса ушла от него утром и была в конюшне, он воспринял чуть ли не как измену. Он не понимал сам себя. Но отходя от конюшни, ему становилось легче.

Ярэн провожал взглядом графа Оливера и его интерес к Чирре только усилился. «Что же с тобой не так, лиса?» — мысленно подумал он.

— Ну и чего ты сбежала, глупая? Неужели обиделась, что я тогда тебя в воде не нашёл? Я нырял и искал, — Оливер что-то говорил лисе, прижимая её к себе, а Чирра наслаждалась запахом его тела и не особо слушала. — Я тебя никому не отдам теперь. И даже если за тобой придёт твой бывший хозяин, то я не знаю что сделаю… Я просто не смогу тебя отдать и всё тут!

Последние слова Чирра уже не слышала, так как заснула на руках Оливера. Ночь для неё выдалась тяжёлой, так как постоянно пила и мазала рану, и теперь ей хотелось отоспаться. А вот граф понимал, что только чудо вернуло ему его лису, и теперь он ни за что на свете не отдаст своего Рыжика, даже если она будет рваться к предыдущему хозяину.

Следующие два утра начинались так же, как и предыдущее. Теперь граф Оливер по утрам поднимался и шёл в конюшню. Его лиса почему-то стала сбегать и ночевать там. Каждое утро он находил лису, свернувшуюся клубочком около лошадиного корыта. Ярэн, наученный опытом первого дня, больше не подходил к лисе. По утрам он чистил лошадей и лишь бросал косые взгляды на лисицу. Оливер всякий раз приходил в конюшню чернее тучи, брал лису на руки и уносил обратно в спальню. На этот раз ему даже сказать было нечего и некому. Он злился на всю ситуацию. А потом обиделся на лису. «Хочет уходить от него — ну и пусть. Сама потом придёт, значит. Больше за ней не пойду».

Чирра по ночам сбегала в конюшню, чтобы спокойно отоспаться в ипостаси человека. Склянку с экстрактом горной пятилистной ромашки она запрятала глубоко в сено. С каждой ночью ей становилось существенно лучше. Рекомендации Джека Джонсона ей очень помогли, она с улыбкой вспоминала этого старичка. Немного волновалась, что он может раскрыть её секрет, но так как до сих пор не раскрыл, то видимо не собирался. По утрам она присматривала за Ярэном. Тот каждое утро снимал с себя рубашку, обнажая шикарный накаченный торс, плоский живот и выпуклую грудь, обмывал себя губкой в бочке, а потом шёл чистить лошадей. Чирра не могла отвести от него взгляда, когда крупные капли воды стекали по его обнажённым мускулистым плечам и шее. И казалось бы, что здесь такого, обнажённый по пояс мужчина. Но всякий раз, когда Яр зачерпывал воду из бочки, она смотрела на него как заворожённая и непроизвольно задерживала дыхание. В тоже время, после того что случилось с ней тогда в лису, она инстинктивно боялась мужчин. А конюх был не просто сильнее её в облике девушки, она совершенно точно понимала, что и в облике лисы вряд ли бы смогла с ним справиться. Когда он поднимал колесо от кареты или брал сразу по два ведра, наполненных водой, в каждую руку, его широчайшие мышцы спины раздувались, делая его ещё больше, а вены на руках вспухали. Чирре нравилось наблюдать за работой конюха, но она испытывала просто-таки панический страх, когда он к ней приближался.