Алекс Хант - Его Лютый соблазн

– Гхм. Бля, Мишань, сорян. Ты это, не подумай, я ж не специально.

Распахнул глаза. В полутьме попытался распознать его очертания.

Костя сейчас что… извиняется за то, что своими движениями «высек искру»?..

Логично, что если пониже пояса мужчину потереть, он отреагирует. Живой же. Молодой-здоровый.

Вот только обычно, в представлении того же Лютого, натирать причинные места должны девушки. Как та, что танцевала с бубенчиками, демонстрируя стройные ноги и зовущую ложбинку аппетитных грудей.

Хотелось заржать, но смог из себя выдать лишь сдавленный смешок.

Какой сюр.

Сказал бы кто, что у меня встанет от попыток Кости перенести вес тела, чтобы не прикасаться ко мне, я лишь усмехнулся бы.

И по трезвости наверняка сумел бы сдержать порыв организма. А сейчас…

Извращенно наслаждался моментом.

У меня стоял на лучшего друга, этот лучший друг лежал на мне и чувствовал, как болт упирается в него, но почему-то считал себя виноватым, совершенно не расценивая эрекцию как попытку сказать, что я его хочу. Именно его! А не кого-то эфемерного, что лишь дотронется до меня, и я воспылаю.

– Кость, помолчи.

Кусал губы, понимая, что могу натворить бед, если начну отвечать.

Наконец, у нашего иллюзиониста получилось справиться с механизмом, и Костя уехал. Оставив меня одного куковать в ящике. С торчащим членом и пульсирующими висками.

Пацаны наверняка не заметили заминки. Мы и были в ящике всего с какую-то минуту-другую, и мужик в плаще волшебника умело выстраивал речь, чтобы продолжать выступление.

Наверняка у него не в первый раз что-то идет не по плану, и стрессовая ситуация разруливается сама по себе, оставаясь инкогнито.

Через минуту, постучав по крышке, словно приглашая выйти, выметает из темноты «гроба» и меня.

К счастью, могу встать так, чтобы свет от прожекторов захватывал лишь лицо, а нижнюю часть тела прячу за ящиком, в который не так давно был помещен.

Под аплодисменты прохожу до своего места, стараясь быстрее оказаться за столом. Тянусь за стопкой.

Смотрю на Костю. Он тоже решает прибегнуть к «анестезии». И всячески избегает моего взгляда.

Это даже забавно. Смутил его, тогда как должен сам покрываться пятнами стыда. Однако, именно благодаря реакции Лютого, вполне себе сносно перенес казус.

Представления продолжились, мы расслабились, и через полчаса уже завершали шоу-программу, благодаря Костю за предоставленное удовольствие.

– Предлагаю переместиться на свежий воздух. – Леха поднялся с места, потянувшись за сигаретами и зажигалкой.

Я прихватил свои, с готовностью убегая на палубу.

Вот только теперь вышли все. И начали рассматривать подсвеченные разноцветными огнями проплывающие мима дома, и смеяться над острыми замечаниями.

– Угостишь? – Давид подошел слева, опираясь на перила.

Протянул ему пачку.

– Ты куришь?

– Изредка. После хорошей попойки грех не отравить организм еще одним способом.

Он прикурил, передавая зажигалку обратно. Посмотрел в сторону Лютого, который спорил с Робертом.

– Кажется, мне уже нравится в «СтройЛемТрест».

Алексей хмыкнул.

– Ну, расслабляться тоже не стоит. Сегодняшний день – исключение из правил. Счастливое исключение, я бы сказал. Обычно Константин не позволяет никому видеть себя… таким.

– Понимаю. – Давид серьезно покивал. – Я постараюсь не подвести. В целом с направлением движения я разобрался, на какие места делать упор, для себя определил.

– Ты где раньше работал?

– В инвестиционной компании. – Матуис припомнил название, и мы с Лехой переглянулись.

– Это которая сейчас выиграла государственный патент на представление Олимпиады?

– Угу.

Рыжий присвистнул.

– А там на какой должности числился?

– Директор. Одного из филиалов.

– Зачем же ты сменил отрасль? – нахмурился, совершенно не понимая, что им двигало.

Директор инвестиционной, которая сейчас звезды с неба будет хватать?.. Нужен очень весомый предлог, чтобы уйти из такого лакомого места.

– Мой отдел отравляли за бугор. Очередное расширение. С вовлечением нового штата из местных. Я скатался, конечно, отработал там пару месяцев, но понял, что не мое это.

Алексей покачал головой.

– Удивительно. У нас спят и видят, как бы поменять привычный уклад на что-то более экзотичное. И с зарплатой в у.е.

Матиус сделал глубокую затяжку.

– Странно слышать от меня слово «патриот», если родился не в России, да?.. Однако Родиной все равно считаю именно Москву. Тянет меня сюда. Где бы ни был, всегда возвращаюсь в столицу нашей необъятной.

– Значит, заинтересован в процветании города. И будешь искать возможности для расширения строительства наших объектов? – это Лютый подошел, видимо, разрешив вопрос с Робом и успев услышать последнюю фразу.

– Буду стараться. – Давид мазнул по мне взглядом. – Задержаться в «СтройЛемТресте».

Я ждал, когда же Давид «предъявит на меня свои права». Ждал и напрягался.

Еще и Костя, блин, после случая в ящике как-то неловко отшучивался. И заведенная Лехой и Робом излюбленная гейская тема, когда Серхио пошел отлить, была в этот раз воспринята… в штыки.

– Ну что, сладенький, где торт? Чтобы мы с чистой совестью окунули туда твою тридцатипятилетнюю рожу? – Роберт подпер подбородок рукой, пытаясь сфокусировать совершенно пьяный взгляд.

Лютый весь подобрался. Свел темные брови на переносице.

– Ты это, хватит со своим «сладенький» и «пупсик». А если Матиус услышит? Одно дело бухать с коллегами, и совсем другое – прослыть пидрилой.

– Воу-воу-воу! – Роб аж привстал.

– Полегче на поворотах, ковбой! – Леха стукнул Костю кулаком в плечо. – Ты чего агришься? Давид, вроде, парень нормальный, все понял. Понял же? – посмотрел на нас с Робом.

Я молчал.

Что мог сказать? Что Серхио более чем «понял»? Что он, как раз-таки, и является тем пресловутым словом на букву «п»?.. И составляет мне компанию?..

– Он прошел посвящение через водяру! – поддакнул Роберт. – Наш мужик!

Лютый потер шею.

– Чет я, кажется, перебрал. Давайте разбредаться по койкам?

За окном уже вовсю шпарило солнце, мы отмечали праздник всю ночь и утро. Не переставая полировать себя напитками. Благо, они были качественные, дорогие, и об отравлении речи не шло.

– Серьезно? У нас будут каюты?

– Я договорился. – Костя стукнул себя кулаком в грудь.

Это очень играло мне на руку. Пусть все разбредутся спать, забудутся пьяными грезами, а я… самому бы держать глаза открытыми. И мозги заставлять мыслить трезво.

Я помнил, что нужно держать себя в руках. Но, глядя на Костю, невольно вспоминал, как обжимался с ним в этом несуразном ящике.

Словно день рождения не у него, а у меня! Такой подарок подкатил!